Суженая для Темного. Попаданка из пророчества

Я так увлеклась, что не заметила, как к нашему столу подошёл менестрель.

— Прошу прощения, что прерываю вашу трапезу. Вы ведь нездешние, верно? — сверкнув живописным фингалом, поинтересовался он.

— Допустим, — ответил Хэч, от которого прошла волна тёмного, как полярная ночь, холода.

Менестрель не удивился нелюбезному приёму, в лукавых синих глазах мелькнуло нечто вроде понимания.

— На фестиваль приехали?

Маг отложил вилку и нож.

— К чему вопросы?

Длинноволосый обезоруживающе улыбнулся.

— Видали дуболомов? Не хочу попасть к ним на перо. Если вы в Даргусе проездом, не подскажете, где остановился владелец обоза? Вдруг повезёт, и он найдёт местечко для бродячего музыканта. И спасибо за помощь, уважаемый. Если б не вы…

— Я не помогал, — спокойно возразил маг, — Владелец остановился в «Рае путника». Завтра утром обоз покинет город.

— Благодарю, — длинноволосый чуть склонил голову, обозначив Хэчу вежливый поклон и впервые обратил внимание на меня.

— Ещё раз прошу прощения, что оторвал от деликатесов, — прямой взгляд синих глаз почему-то нервировал, я даже покраснела, — Кухарь в «Гордости Даргуса» знатный. Мне случалось трапезничать в богатых домах, так вот, — он поднял указательный палец, — ни один тамошний повар не сумел бы его переплюнуть. Всего наилучшего, уважаемые.

На этот раз мужчина раскланялся по-настоящему, закинул инструмент на плечо и лёгкой походкой направился к выходу.

Хэч проводил его хмурым взглядом и уставился на меня — в чёрных глазах разгоралось тёмное пламя.

— Что происходит, Эви?

— А… разве что-то происходит?

Трясущимися руками попыталась подцепить листочек из салата. Неудачно. Посмотрела на мага — тёмное пламя в его глазах уже ревело, стремясь вырваться наружу.

— Эви!

— Что? Я ничего не сделала!

— Знаешь, как ты смотрела на него? Как голодная до случки кошка.

Что? Я не верила своим ушам.

— Ты ревнуешь, что ли?

Сам же хочет уйти. Бросить меня! А я должна сохранять целибат? Совсем с дуба рухнул? Да и не было ничего такого этакого, я обыкновенно смотрела. Зуб даю.

— Эйвери… — не скрывая ярости, прошипел мужчина.

Но наклёвывающийся скандал прервал шепелявый хозяин лучшего в мире повара:

— Десерты, благородный господин.

На столе появились кружки с чаем, от которых валил пар, креманки с кругляшками мороженого, блюдечки с пироженками и трёхъярусная этажерка с фруктами на любой вкус. Хэч, стиснув зубы, смотрел на меня, а едва шепелявый ушёл, схватил за руку, которой я потянулась к маленькому красивущему кексику в глазури и разноцветной светящейся посыпке.

— Не вздумай флиртовать с ним, — сурово отчеканил мужчина, — поверь, меня не стоит провоцировать.

Вот теперь я разозлилась по-настоящему.

— Хэч, определись уже со своими желаниями. Ты сам отказался от меня, забыл? Так что не надо командовать!

В груди и солнечном сплетении противно ныло, глаза наполнились слезами — эх, такой десерт насмарку! Я хотела вскочить и убежать, но мужчина крепко держал меня за руку, продолжая гипнотизировать горящими чёрными углями.

— Я тебе всё объяснил, — в одно мгновение вернув невозмутимость, заявил он, — Мой долг выше моих желаний, с этим приходится считаться.

— Объяснил? — Я расхохоталась, причём смех был скорее похож на истерику, — Ты даже не говоришь, кто ты такой. С чего вдруг тебя касаются ужасные древние пророчества? Про себя я молчу — не верю, чтобы они каким-то боком касались меня.

— Но они касаются тебя, Эви. И с этим тоже приходится считаться. Поверь, мне это нравится не больше, чем тебе.

Опять не хочет рассказать правду! Ну хоть от менестреля отвлёкся. Я сама не понимала, почему обратила внимание на музыканта, и боялась необычного ощущения, которое появилось в его присутствии.

— Всем оставаться на своих местах, — громом среди ясного неба раздался гулкий бас от двери.

В обеденный зал таверны ввалилась толпа тех самых урцаков, которые охраняли помост с тенями.

— Где он?

— Вот, вот он, за столом с девушкой сидит, — подобострастно заюлил высокий трескучий голос. Это был один из тех драчунов, кто первым свинтил из таверны, едва Хэч положил конец побоищу.

Я перепугалась так, что сама обеими руками вцепилась в руку мага. Грозные императорские гвардейцы в чёрном одеянии чеканным шагом шли к нам, а Хэч был абсолютно невозмутим и смотрел только на меня.

— Ты чего? — криво улыбнулся он, — Неужто беспокоишься?

Дурак. Я же люблю тебя.

— Предъявите печать силы, — пророкотал один из урцаков, грозно нависнув над столом.

Я сжалась и чтобы не выдать охватившего меня страха до крови прикусила губу.

— Забыли, как надлежит приветствовать мага, господа гвардейцы? — очень холодно поинтересовался Хэч.

Так холодно, что крепкие мужики начали растерянно переглядываться и переминаться с ноги на ногу.

— С-сперва докажите, что имеете право… — не сдавался главный урцак.

— Изволь, — Хэч прищёлкнул пальцами свободной руки (вторую руку я так и не отпустила), и над столом появился сияющий куб с вязью чёрных рун.

— Откройте.

— Разрешения достаточно. Уровень моей силы — не ваше дело, — маг убрал куб и поднял глаза на вопрошавшего.

Главный урцак отшатнулся.

— Простите, господин маг, — проговорил, сглотнув, — Служба такая. Поприветствуем господина мага!

Вытянувшись по струнке, вояки проорали слаженным хором:

–Мáра андхаáр, мáра в´ида!

А затем попятились к двери, не решаясь повернуться к нам спиной. Н-да… Хэч произвёл фурор. Везучие клиенты «Гордости Даргуса» получили массу любопытных воспоминаний — такой концентрации шоу в одном месте наверняка ни разу не было и вряд ли когда-нибудь будет. На мага и так поглядывали с интересом, а сейчас дружно уставились с неприкрытым восхищением.

Едва урцаки ушли, я, глубоко вдохнув, буквально обмякла на стуле, словно все кости одним махом превратились в поролон. Хотела отпустить Хэча из мёртвой хватки, но он, напротив, накрыл мою руку ладонью.

— Почему ты так испугалась?

Ой. И ещё раз ой.

— Мне кажется, им не нужен особый повод, чтобы доставить простым людям неприятности, — выкрутилась я.

Мужчина усмехнулся.

— Маг — не простой человек, Эви. Никто не в силах причинить неприятности магу, кроме Тёмного принца, который может заблокировать магию.

— Но если маги так сильны, что урцаки могут им противопоставить?

— Только кристалл подчинения. Но и его нужно достать и использовать.

— А что они прокричали в конце?

— «Мáра андхаáр, мáра в´ида». «Вечна Тьма, вечна жизнь».

— Это прославление тьмы? — изумилась я.

— Древнему приветствию магов тысячи лет. Таким оно было всегда. Ешь пирожные, они вкусные. Фрукты и пирожки возьмём с собой. Останешься ночевать здесь или вернёшься в «Рай путника»?

Хорошо он сменил тему. Даже отлично.

— Я боюсь спать здесь. И туда боюсь идти, — ответила честно, сглотнув подступающие слёзы, — После сегодняшних неприятностей мне везде страшно.

Мужчина долго смотрел на меня, и постепенно чёрные глаза вновь заполнились тёмным пламенем, но теперь в нём читался голод и откровенное желание… Магический луч тоже почувствовал настроение Хэча, и моё сердце заколотилось часто-часто, а голова начала кружиться, будто мы летели на бешено вращающейся карусели.

— Борг! — крикнул Хэч, и к столику тут же подбежал хозяин заведения, — Отнеси чай, десерты и пирожки в нашу комнату, поменяй постельное бельё. Мы скоро вернёмся.

Шепелявый удивлённо заморгал, а потом его, как ветром сдуло. Вместе с вкусностями со стола.

— Пойдём, Эви, прогуляемся перед сном.

Я, как заворожённая, встала и пошла за магом, ощущая только горячую ладонь, сжимающую мою руку.