Время перемен. Том 2

— У вас что-то стряслось, пока меня не было. Рассказывайте.

— Наш химик ходил к Совету, — устало вздохнул Одер. Эта тема явно ему надоела, — Они зарубили его проект с уменьшением потребления амброзии.

— Но я добился успехов! Ещё больших, чем в прошлый твой приезд! Теперь я принимаю по тридцать через день.

— Старение?

— Нет, как видишь…

— Сколько длится эксперимент?

— Уже два месяца. Никаких ухудшений. Я намерен продолжать — чувствую, что на верном пути. И ты убедишься, когда вернёшься снова.

— А Совет?

— Слушать ничего не пожелали.

— И он рассердился, — добавил Зебен.

— И наорал на Изначальных, — добавил Одер.

— И Защитники вышвырнули его из зала, — закончил врач.

Легат растерянно смотрел на механика, на спокойного, как и всегда, врача, на злого химика.

— Ты бы видел их равнодушные, презрительные взгляды! — яростно выговорил Михаил, — Только этот жирный Оззрик ответил, дескать, не занимайте такими пустяками Совет. Скольких трудов мне стоило…

— И что конкретно ты им сказал?

— Что их ёбаному сборищу мудил давно пора сдохнуть.

— Слово в слово?

— Само вырвалось.

— До этого момента я считал Вудвинд страной непуганых идиотов. Я ошибался. Как случилось, что мы всё ещё разговариваем?

— Они не стали избавляться от хорошего химика. Посчитали меня мелкой сошкой, неопасным.

— Как же твои познания в ядах?

— Любой яд лечится амброзией, ты сам это знаешь. Чтобы их отравить, нужно отнять доступ к хранилищу, или вливать яд литрами прямо в пасть. Кто даст мне это сделать? Бугаи-защитники даже близко не подпустят.

— Справедливо. Значит, не обратили внимания на твою истерику…

— Истерику? Истерику?! Хочешь сказать, мои открытия не важны?

— Важны, и ещё как. Но меня удивляет реакция. Может, они просто не поняли?

— Я, по-твоему, совсем дурак?

— Ты требовал повторной аудиенции? Подай прошение. Ты сделал важное дело, оно может толкнуть нас вперёд, и очень сильно.

— Очнись, легат, они хотят только сидеть на месте! Всё, что я исследовал в попытках докопаться до сути проблем нашего народа, было по моей личной инициативе. Ни одного приказа я от них не слышал, ни одного пожелания! Спорить готов, у остальных то же самое! Одер?

Механик встопорщил усы:

— Вряд ли моя область знаний может в этом помочь. Зебен, да легаты — тут в яблочко. Сам знаешь, если что и может избавить нас от бремени — это медицина и химия.

— Хорошо. Вот ты, Зебен, бывший легат и действующий медик. Было хоть раз от них задание, помогающее нам выбраться из этой ямы? Может, сравнить организм древнего со всеми зависимостями и обычного человека? Влияние амброзии на обычных людей? Привести раба и посмотреть, как он будет уходить в Поток? Хоть что-нибудь подобное когда-нибудь было?

Медик разочарованно помотал головой и разлил бренди по стаканам.

— А у других легатов? Вы же общаетесь.

— Не припомню…

— Ты что скажешь? — резко развернулся Михаил к Александру.

— Мне не выпадало за триста лет, но у меня другие способности. И есть легаты постарше.

— Друг, за триста лет у тебя любые способности. Особенно с таким образом жизни и твоей смекалкой. Пора бы это понять.

— Ерунда. Наверняка есть профильные легаты, занимающиеся только этим.

— Ты их знаешь?

— Нужно порасспросить.

— Ты бы сам давно это понял.

— Если им не запретили говорить. Знаешь, что? Я спрошу у Совета лично, когда приеду в следующий раз. Но ты до тех пор веди себя в рамках, понятно? Так всё и выясним.

— Не боишься тюрьмы или казни?

— Ты ведь здесь.

— Я не легат. Тебя они могут посчитать опасным.

— Пусть так. Я их расспрошу, а ты до этого не лезь в бутылку.

— Как ты не понимаешь? Мы годами занимались своими делами — ты не вылезал из походов, а я не поднимал носа от стола с ретортами. Но, стоит немного оглянуться и сопоставить факты, и всё становится ясно, как дважды два.

— После дела я их спрошу, а ты ведёшь себя тихо. По рукам?

— Почему после?

— Дело важное. Если я его исполню, им будет неудобно отказать мне. Во всяком случае, хоть что-то, да скажут. По рукам?

— Я терпел четыреста лет, подожду ещё немного, — химик пожал протянутую руку, — Вы двое свидетели. Не дайте ему увильнуть.

— Хорошо, — ответил Зебен, — Но, как по мне, затея сомнительная. Знавал я пару легатов в молодости, с дюже длинным носом…

— Ты не рассказывал, — заинтересовался Александр, — Что с ними случилось?

— Один сейчас перед тобой. Аккуратнее играй в эту игру.

…

Легат едва не пропустил удар в предплечье, но чашкой эфеса отбил клинок и отскочил назад. Учебные рапиры скрестились вновь. Он видел ухмылку Зебена сквозь защитную маску. Доктор два раза слегка коснулся его клинка своим, провоцируя на необдуманные действия, рапира Александра чуть отклонилась вправо, и Зебен нанёс укол в грудь. Блок с отведением, мгновенная контратака таким же прямым уколом в плечо, удачная, и сразу разрыв дистанции.

Лицо Зебена за сеткой маски приняло удивлённое выражение:

— Я ожидал контратаки, но не ожидал такой скорости.

Легат приблизился, ударил соперника по клинку, ещё раз в темп, но с другой стороны, затем показал всем телом укол в голову, но в последний момент перевёл его в боковой удар по бедру. Зебен снова попался: ему не хватало скорости.

— Когда ты в последний раз держал в руках меч?

— Давно. Не задирай нос, я сейчас освоюсь.

Они сблизились вновь, клинок звякнул о клинок, Зебен отпрыгнул прочь и зашагнул правее. Легат атаковал, медик вновь отступил. И в третий раз тоже, не давая развить атаку. Стало очевидно, что таким образом он привыкает, пытается подглядеть слабые стороны. Следующие комбинацией Александр почти достал доктора и после ещё усилил натиск. Когда действия Зебена стали походить на откровенное избегание боя, Александр слишком увлёкся и чуть не пропустил контратаку, но наседать продолжил, пусть уже и аккуратнее.

Одер топорщил усы, глядя на всё это, Михаил пригибался и дёргался, будто сам был в бою. Краем глаза легат заметил, что за их спинами к площадке идёт Фрида. Он шагнул вперёд и предпринял новую атаку, но Зебен неожиданно шагнул навстречу, отведя в сторону его рапиру. Они столкнулись. Зебен обвил второй рукой торс Александра и швырнул его через бедро. Захват был неплотный — легат свалился на бок, но от неожиданности защититься не успел и получил-таки рапирой по плечу.

Зебен снял маску:

— Девять — один! Не удалось тебе одолеть меня всухую, — он вытер пот предплечьем и улыбнулся, — Я уже забыл, как это может быть весело, если в руках учебные мечи, конечно…

Тут его друзья тоже заметили Фриду и сразу замолчали, движения их стали сдержаннее, они лишь удивлённо переглядывались между собой.

Она внимательно посмотрела на них:

— Джентльмены, вы так смущены, будто я застала вас не за фехтованием, а за чем-то непотребным. Или это из-за появления моей скромной персоны?

«В точку. Ты не выходила на люди годами».

Зебен склонился к легату и прошептал:

— Двести лет не видел её в таком хорошем настроении.

— Почему все молчат? Скажите хотя бы «Доброе утро».

— Несколько неожиданно, — задумчиво шевельнул усами Одер.

— Смотрела за вами издалека, — пояснила она, — Очень захватывающе.

Но четверо друзей всё так же молчали. Однако, Фрида и на этот раз не сдалась:

— Мне ведь можно снова начать жить?

Легат уже понял, как трудно даётся ей этот разговор. Понял, что вчера, вероятно, был первым, с кем она решилась завести неформальную беседу. Он хотел прийти ей на помощь — бросить слово, комплимент, приветствие — что угодно, как спасительную соломинку, но его опередил Зебен:

— Мы все польщены вашим вниманием, госпожа. Не смотрите на этих мужланов — они понятия не имеют, как разговаривать с дамами.

— Эээ… Хм, пф, — Одер шевелил усами, готовясь что-то возразить.

— Я же говорю, — пожал плечами Зебен.

Фрида первая залилась смехом. Он бежал из её уст, словно ручей посреди засухи. Громко, раскатисто захохотал Одер. Заулыбались остальные, и напряжение исчезло.

— Много дрался в последнее время? — доктор убрал рапиру в ножны.

— Упражнялся пару недель вместе с наёмниками, — Александр тоже снял маску и утёр пот, — Никогда не знаешь, где это пригодится. Мир снаружи бывает опасен.

— Верно, мне приходилось драться трижды, хоть мои миссии были сплошь мирными. Уто уж говорить о тебе?

— Предлагаю бани и полдник, — легат расстегнул верхнюю пуговицу защитного комбинезона, — Фрида, ты с нами? Я не про бани…

Она кивнула.

— Тогда на этот раз у меня, — встрял механик, — Заодно изведаете моего кваску. Потом уж проводим тебя.

— Работать вам всем не надо, как я погляжу?

— Коллективный выходной в честь приезда самого результативного легата, — парировал Михаил, — Нас с Фридой вряд ли кто хватится, а доктора с механиком разыщут, если надо.

Зебен подхватил мешок с вещами и направился в сторону огромной каменной водонапорной башни, рядом с которой примостились купальни. Александр взял сменку и двинулся следом. Он обратил внимание, что даже вечная осень над городом сегодня какая-то молодая, и солнце выглядывает из-за туч, делая рыжие и жёлтые листья ещё ярче.

Фрида догнала его и взяла под локоть, а двое друзей позади тактично приотстали.

— Как ты спасалась всё это время?

— Отдавалась работе с головой, а вечерами пила дома в одиночестве.

Он не стал ничего отвечать — лишь приобнял её за плечи и на миг посильнее прижал к себе.

— Долго тебя не будет?

— В этот раз да.

— По-твоему, остальные твои поездки были короткими?

— Эта займёт год-полтора. Что будешь делать?

— Жить, работать, найду добровольцев на эксперимент Михаила. К чёрту совет. Нужно подумать, как улучшить жизнь, не нарушая их правила. Буду фехтовать с Зебеном, в конце концов. Похоже, это весело. Чувствую, что не могу продолжать, как раньше. Нужно всё менять.

— Будь осторожнее, я хочу увидеть тебя в следующий раз.

Она кивнула, и всё пошло хорошо. Полдник, сборы, прощание. Охранники на воротах благодарили его за книги, друзья щедро снарядили в дорогу, Фрида смотрела вслед без привычного укора. Теперь он знал, что все эти годы укор был адресован не только ему, а всему окружающему миру.

В первый раз за много лет легат не хотел торопиться с отъездом, но Кантания сама себя не дестабилизирует. Он вскочил в седло, махнул на прощание друзьям и дал знак охраннику, что правил телегами. Большие ворота открылись вновь.