Другая. Книга вторая

–У меня не так много сторонников. Но есть одно место, где ты будешь в безопасности.

Элен продолжала молчать, явно не понимая, о чем он говорит. Или все же понимала, но боялась, что ее возражения напрасны? Сколько он знал ее, чтобы утверждать, что слышит ход ее мыслей? Скорее всего она замечала перемены в нем, отчего ему самому было неприятно и даже больно.

Он мог ее отправить одну прямо сейчас, но это слишком опасно. Она не сможет защитить себя, а идти с ней, пока враги все еще живы – погибель для обоих. Ему необходимо убить каждого в этом проклятом клубке змей. И он знал, с кого начать.

–Я не… я…

Она плакала? Мерак с силой сжал челюсть, чтобы не подойти к ней. Ему неприятны ее слезы, они словно кинжалы медленно, но верно вонзались в его мертвое сердце, заставляя будто биться от боли. Да что она с ним сделала?

Принц чувствовал, что к ним уже торопились. Не гонцы с хорошей вестью: из зала все еще доносились вопли, значит, вампиры проигрывали. Неужели добрая половина гостей, бессмертные, не могут справиться с жалкими дроу и парочкой волков? Что–то здесь было не так. И как они сняли защиту с замка, как могли проникнуть в него? Если только среди вампиров не затесались предатели…

Нельзя больше медлить. Мерак опустился на колени, медленно входя в состояние, которое отделяло его магию от тела, которое вводило его в транс.

–Я открою портал. Не знаю, насколько точным он будет. Моих сил может не хватить, так как обычно нужно много крови…

Коготь вошел в кожу на запястье, мгновенно окрашиваясь алой кровью смертных.

–Что ты делаешь? Зачем?

Она не решалась подходить, да и прекрасно понимала, что он делал. Просто ее чудесная головка не хотела принимать тот факт, что ей снова придется бежать. Да, он ее понимал. Он всю свою жизнь, достаточно недолгую по вампирским меркам, убегал. Правда, спастись от самого себя он не смог. Только сейчас начал понимать, что рядом с ведьмой он ощущал себя полноценным. Только сейчас он видел смысл жизни. И было что–то еще, что не давало ему пуститься в безумие, темное и устрашающее, что удерживало над бездной лучезарной и теплой надеждой.

Коготь очертил круг, по контуру которого тут же расползлись теневые змеи, исчезая в каменном полу, растворяясь в нем.

Хорошо, что Элен молчала. Она была догадливой и довольно умной для своего возраста. Ха, она прожила такую короткую жизнь по меркам любого существа из их мира, но успела столько всего повидать.

Слова заклинаний слетали с его губ, древние и шипящие, как ползающие змеи в кругу. Черные, уже более плотные, они появлялись снова и снова, исчезая в темнеющей крови недавно убитого смертного. С каждым словом вены внутри чесались, горели, иссыхали. Это опасно. Не только для него самого, но и для Элен – с пробуждением тьмы внутри ему все сложнее контролировать забытую магию. Жаль, отец так и не сказал, кем была его мать, и почему он единственный из сыновей Антареса владеет древней магией тьмы.

Секунды растягивались в минуты, силы покидали его. Но Мерак на мгновение остановился, когда ведьма опустилась на колени перед ним. Вот она, его пара. Его истинная, его королева. Покорная, жаждущая помочь, но, проклятье, сколько боли было в ее прекрасных глазах.

Она села, стараясь не потревожить дымящийся контур круга. Обе руки легли на ее колени, протянутые, раскрытые, с голыми запястьями. Будто думала, что принц не понимает, что она предлагает свою кровь, поэтому слегка поддалась вперед, не нарушая круг. Черный атлас платья плотно облегал ее грудь, с каждым вздохом натягиваясь все сильнее. Мерак слышал ее учащенное биение сердца, видел каждую вену на тонких запястьях.

Он аккуратно взял ее за левую руку, ведь до сих пор корил себя за то, что сделал тогда. За то, что ей пришлось защищаться от тьмы внутри, что пробудилась от проклятого зелья дроу. И плевать, что она мечтала убить его. На ее месте он поступил бы также.

Теплая кожа, нежная и, казалось, такая тонкая, покорилась сильным пальцам. Коготь надрезал нежную кожу, ведьма даже не поморщилась. Стойкая, упрямая, она полностью подходила на роль королевы Валлии. Увы, коронацию придется отложить и сыграть вместе с похоронами предателей.

Алая горячая струйка крови потянулась вниз, словно часть драгоценного браслета. Мерак наклонился ближе, коснулся губами небольшой ранки, услышал тихий вздох. Сладкая, желанная кровь на вкус была другой, чем у обычных смертных. Неудивительно, что вены вампира с радостью принимали ее, переставая на какое–то время зудеть и просить новой жертвы.

Наверное, он слишком сильно прикусил запястье, не устоял. Элен едва слышно простонала, а в ее горле будто замер крик. Пришлось отстраниться, хотя тело уже плохо слушалось вампира.

В ее глазах был немой упрек. Что ж, Мерак ожидал увидеть что–то большое: привычную ненависть или злость. Но упрек сменился на теплый, но грустный взгляд. Проклятье! Почему она делает ему больно?

Вампир спиной ощутил чужое присутствие. Такое ненужное и неприятное, особенно сейчас.

–Какого..?

Садр. Прелестно. Пожалуй, он сгодиться на роль того, кому можно доверить ведьму. Пускай он и успел испортить ее, совратив и трахнув буквально на глазах собственного брата, но несмотря на это, Мерак мог бы доверить жизнь ведьмы ему.

–О, чудесно.

Берташ? Он что, тоже решил защитить Элен? Или ищет повод завладеть престолом? Но внезапный ответ Садра на незаданный вопрос вносит еще больше напряжения.

–Король мертв.

Мерак выпрямляется, но все еще не оборачивается и продолжает удерживать Элен. Антарес, их отец мертв? Один из самых сильных вампиров, повелитель, проживший несколько сотен лет, не имеющий равных среди всех подданных?

–Полсотни оборотней, столько же дроу. И несколько архимагов огня, – бесцветным голосом вторит Берташ. Мерак ловит испуганный взгляд Элен, слегка сжимает запястье, чтобы та оставалась рядом.

–Это война, – тихим, мрачным голосом говорит наследный принц. Новый король Валлии.

Да, это война. Новая, старая, вечная – какая разница? Плевать он хотел на смертных, да и на бессмертных тоже. Отец был дорог ему, но рано или поздно тот отправился бы на Туманные Острова. Однако убивать так, при всех кланах дроу и вампиров, столько свидетелей и столько желающих отомстить – практически прямое провозглашение войны. Антарес был хорошим правителем, его любила знать. А большего для короля и не нужно. Вампиры в Валлии – правящая каста, плевать, что их меньше, чем дроу или тех же людишек, но они могущественны и бессмертны. Почти бессмертны. И тысячи вампиров начнут мстить за убитого короля.

–Циртон задержит волков ненадолго, они рвутся сюда. Элен, зачем имты?

Мераку не казалось: Садр стал холоднее. Он ни флиртовал, ни ерничал, ни говорил тепло и мягко, как это было в постели. Он видел, что Элен изменилась, что больше не бежала от истинного, пускай зеркала и не показали их связь. Младший принц все видел собственными глазами, более того – он видел, как теперь на него смотрит ведьма, он чувствовал ее желание быть с ним.

–Убить, трахнуть – какая разница! – внезапная грубость Берташа удивила всех, да еще и сдобренная небывалой эмоциональностью. – Прячь свою ведьму, нам пора защитить остатки королевства. И отомстить за отца!

Возможно, Берташ был прав. Но Мераку не хотелось отпускать Элен, хоть он и понимал, что ей лучше быть как можно дальше отсюда.

Вампир закрыл глаза. Образ Элен еще долго не покидал его, даже когда тьма, холодная, жаждущая его объятий, ширилась и норовила поглотить его целиком. Ему нужно совсем немного времени, чтобы завершить ритуал. И немного крови, чтобы открыть портал на Туманные Острова.

***

Я понимала, что он делает, понимала зачем. Но сердце вырывалось из груди, когда осознание того, что мы больше не увидимся, затмевало разум. Не хочу бросать его, не хочу уходить, не хочу бежать!

Не могла отвести глаза от Мерака: он медленно, почти нараспев, произносил заклинание. Часть казалась мне понятной, но звуки никак не укладывались в знакомые слова. Красивое лицо, будто в минутном экстазе: голова запрокинута назад, глаза закрыты, лишь губы, полураскрытые, обнажали длинные клыки всякий раз, как слова слетали с них.

Червь сомнений, противный и скользкий, выедал все остатки здравого смысла: я не пара вампиру, никакой истинности не было? Но разве меня тянуло бы настолько сильно к нему сейчас, разве бы я добровольно дала хоть каплю своей крови этому монстру?

Когда Садр и Берташ появились в покоях, стало еще больше не по себе. Они бросили свой народ, чтобы защитить меня? Да бред какой–то, у кого–то раздувается самомнение, ха. Но стеклянный, практический пустой взгляд беловолосого вампира все это время был направлен на меня. Садр будто игнорировал присутствие остальных, грубость среднего брата и транс младшего. Берташ гневно вышагивал по комнате, измеряя ее военными сапогами, а старший принц и по праву король – въедался в меня взглядом. Долгим, плотоядным, даже неприятным. Мое чертово подсознание подкидывало воспоминания секса с ним, его обнаженный вид, эрегированный член, его томный взгляд.

Внезапно недлительная игра в гляделки оборвалась, Садр обратился к среднему брату.

–Ты останешься здесь.

–Еще чего, решил, что я заберу твой престол?

–На время, если хочешь. Либо забирай навсегда.

–В разгар войны отдаешь мне гниющий кусок королевства? – Берташ резко остановился и кинул разгневанный взгляд на меня. Я тут причем, господи? Он же хоте править, так в чем проблема.

–Это все из–за нее, да?

–Заткнись и прими проклятый престол, – прошипел Садр.

Перепалка между двумя братьями не казалась опасной, но вампиры перекидывались злобными, даже раздраженными взглядами.

–С Туманных Островов не возвращаются, идиоты! – впервые я слышала, чтобы Берташ так себя вел. Наверное, слишком невероятные новости о смерти их отца делали свое дело. Некогда спокойный и размеренный тон вампира превращался в грубый, словно разорванный кусок ткани, голос. Иногда низкий голос Берташа переходил на рык, иногда на шипение. Он продолжал:

–Эти Острова принадлежат смерти, отправить туда ведьму словно подписать смертный приговор! Этого хотел отец, Садр? Этого хочешь ты, Мерак?!

Да что такое, почему его должно волновать, что со мной произойдет? Сейчас я хотела оказаться где угодно, но лишь подальше отсюда, в спокойствие, и плевать, если мое тело упокоится в тех самых Туманных Островах.

Но ни Садр, ни Мерак не успели ответить разгневанной тираде брата. С шумом двери покоев разлетелись на части.

Снова чертова битва, снова сражение. О, я бы лучше все на свете отдала за то, чтобы перестать бояться за тех, кто вокруг меня, кто пытается защитить. Неужели я принесла в этот долбанный мир разрушение? Какого черта меня называли «Избранной», а не «гонцом смерти» или «вестника Апокалипсиса».

Как бы пафосно это ни звучало у меня в голове, происходящее в покоях заставляло думать именно об этом.

С рук Берташа слетали молнии, самые настоящие молнии, мать вашу. И я не удивляюсь теперь тому, что он носит перчатки. Что–то смутно напоминающее человека и волка на двух ногах отшвырнуло обратно к дверям, но на его месте появилось еще двое, затем еще и еще. Комната наполнялась звуками сражений, но ни лязга мечей, ни столкновения других оружий не было. Берташ уверенно держал оборону дверей, изредка пропуская нескольких волков внутрь лишь на доли секунд, чтобы затем пронзить их очередной шаровой молнией.