Не время для героев. Том 2

* * *

С момента, как мы покинули Торнвилл, прошёл месяц. Зима закончилась, уступив место весне, снег сошёл, потеплело, на деревьях распустились почки, а затем появились листья, холмы покрылись скудной зелёной травой.

Мне даже стало веселее, хотя мысли о той девчонке и её брате, а также том, как мы сожгли их деревню, всё ещё приходили, пробуждая в груди чувство мерзости. Я ощущал себя “грязным” куда сильнее, чем когда во мне проявилась тёмная магия…

Мы проводили беженцев, распрощались с «чёрными» и остальными отрядами, поучаствовали в трёх небольших стычках, вылавливая пробирающихся через окраину Сартоэльского леса ялайцев, а затем оставили стылый север и отправили дальше на юго-восток, подчиняясь пришедшим оттуда приказам.

Точнее говоря — вернулись в Ранхольд, куда в конце осени сопровождали Айрилен.

Это был один из двух городов-крепостей в приграничье, принадлежащих Империи. Другой — Лавенгейский вал — находился ещё южнее и был на порядок больше. Собственно, Ранхольд был единственным крупным городом в округе. Здесь на ротации постоянно находилось около четырёх тысяч солдат и пара сотен магов рангов Практиков и Магистров. Именно здесь генерал Молох устроил свою ставку, и отсюда он готовился ударить по ялайским землям.

По-крайней мере, так мы думали, когда сопровождали Айрилен к Горбам Великана, но зимой враги активизировались, и наступление пришлось отложить.

Осенью сюда начали стягивать внушительные силы Северного кулака армии, но нас отправили на патрулирование. А когда мы вернулись, сопроводив переселенцев из Торнвилла на юго-запад, к Альдербранду, войск вокруг Ранхольда собралось ещё больше.

Город располагался между северными отрогами Туманных гор и Сартоэльским лесом. С одной стороны — острые пики, не имеющие перевалов и постоянно затянутые туманом, за что и получили своё название. С другой — непроходимая чащоба шириной в пару сотен миль.

Естественная граница приграничья, охранять которую нужно было лишь в одном месте — здесь и возвели после второй войны с Ирандером крепость, названную по имени удерживающего этот проход генерала. А через десяток с лишним лет с западной стороны фортификаций вырос целый город, который обслуживал постоянно дежурившие здесь войска.

До сих пор ходят слухи, что замок, вздымающийся над городом, словно ещё одна забытая и отделённая от близлежащих собратьев гора, построен на костях погибших под ним чернокнижников. Якобы в фундаменте сооружения лежат их останки и охраняют защитников крепости от тёмной магии.

Учитывая, что с момента постройки Ранхольд пережил четыре осады и шесть попыток штурма — слухи о его защите с каждым разом обрастали всё новыми и новыми подробностями. Как по мне, так дело было в удачном расположении, архитектурном гении строителей и огромном, доблестном и опытном гарнизоне, который насчитывал полторы тысячи человек без учёта всех тех, кто сейчас стянулся к городу.

Империя не зря славилась своими укреплениями. После постройки Ранхольда тогдашний Император Авалар Третий повелел укрепить границу, на которой остановился фронт. Русло реки Шерай, стекающей с гор и несущей свои бурные воды к Сартоэльскому лесу и дальше через него на север, углубили и расширили, превратив её в естественный ров, который никогда не застаивается. А уже за ней возвели оборонительные сооружения.

Каменная стена высотой в семь человеческих ростов тянулась от самых гор до густой чащи, на расстояние почти в четыре мили. Через каждые две сотни шагов были построены башни, на которых установили катапульты, скорпионы и метатели разных конструкций.

Всё это долгие годы отлично помогало сдерживать любое количество врагов...

Подъезжая к городу около полудня, мы видим, как он изменился. Крепость и кварталы, тоже обнесённые стеной, всё те же, но вот раскинувшийся вокруг военный лагерь…

Залитые солнечным светом палатки, шатры, выстроенные наспех казармы и постройки, дополнительные конюшни и склады разрослись вокруг Ранхольда раза в два за то время, пока нас не было. И теперь, чтобы добраться до города, следовало преодолеть широкую линию временной стоянки войск, превратившуюся в очень грязный пригород.

В тёплом весеннем воздухе висит приятный запах жареного мяса. У меня от него аж желудок подводит — всю дорогу сюда мы питались солониной, лежалыми крупами и той немногочисленной дичью, которую удавалось подстрелить в холмах. А это совсем не то, что можно назвать нормальной едой.

— Вот это сборище! — удивлённо присвистывает Коряга и оборачивается ко мне. — Внушает, правда?

Я киваю. Не согласиться с главным разведчиком отряда просто невозможно — такого количества войск мне видеть ещё не доводилось.

Пехота, кавалерия, стрелки, рыцари, инженерные и осадные расчёты, маги, обслуга, — кого тут только нет! Нашивки мелькают перед глазами, цвета гвардейцев разных благородных домов смешиваются с ротами простолюдинов, кругом шум, гам, учения, всё находится в непрерывном движении!

— Сколько здесь людей? — спрашиваю я.

— Говорят, около восьми тысяч, — отвечает поравнявшийся с нами Блик. — Треть Кулака, большая сила.

— Думаешь, Молох готовит удар? — интересуюсь воодушевлённо.

Надеюсь, так и будет! Таскаться вдоль границы и отлавливать отдельных ялайцев и участвовать в грязных провокациях — совсем не то, чего я ждал, записываясь в армию…

— Да кто ж его знает? — пожимает плечами здоровяк. — Может и готовит. Неспроста же сюда стянули столько войск. Если наш капитан не совсем кретин, то первым делом отправится в ставку генерала и узнает, что к чему.

— Ты бы ему намекнул, что ли? — замечаю я.

— Как будто сотник станет меня слушать, — морщится Блик. — Снова сделает по своему, он же всё луше всех знает.

Мы проезжаем палаточный лагерь по дороге, ведущей к городским воротам, видя несколько знакомых отрядов. Кругом суета, толчея, повсюду разъезжают не только военные, но и местные. С запада непрерывно приходят обозы с провиантом, оружием и прочими, необходимыми для жизни вещами.

— Эй, мальчики! Вы новенькие? — окликают нас пятеро девиц, выстроившись возле огороженных плетнём палаток, расположенных вокруг большого шатра. — Заходите к нам! Черноволосый, давай позабавимся, не пожалеешь!

Обращаются ко мне, но прочие «вороны» увидев походный бордель, начинают улюлюкать и свистеть. Кто-то сворачивает с дороги, но тут же нарывается на грозный оклик капитана.

— А ну вернулись в строй! — рявкает Имлерис, чем вызывает у куртизанок приступ смеха. — Сначала в расположение!

— Да какое расположение? — справедливо замечает Блик, придерживая коня и равняясь с нашим сотником. — Вы же видите, сколько тут народу. Каждый отряд притыкается, где свободное место есть.

— Нас пустят в город! — с апломбом заявляет ди Марко. — Уверен, магистр Старвинг отписал генералу, чтобы нам, как героям зимнего пограничья, предоставили возможность как следует отдохнуть!

Желваки у Блика гуляют, и я вижу, что он хочет поспорить, но сдерживается.

В итоге получается именно так, как говорит лысый сержант. Мы тратим немало времени, чтобы пробраться через толчею лагеря, попасть в город, выждав огромную очередь, и записаться на воротах. А затем как идиоты протискиваемся сквозь толчею внутри Ранхольда и ждём на площади перед замком, пока Имлерис попадёт на аудиенцию к одному из тысячников, ведь генерал Молох оказывается занят.

Разумеется, никто не собирается размещать нас в городе — он заполнен. Помимо собственного гарнизона в крепости расквартированы три сотни "чёрного отряда", а в самом городе — личная тысяча генерала, полк имперских гвардейцев и ещё одна тысяча — "Стальные когти", ударный кулак Северной армии, собранный из тяжёлых рыцарей.

Все остальные полки, состоящие из прибывших отрядов, располагаются во временном лагере. Нас прикрепляют к "Огненной колонне", которой командует тысячник по имени Хайдер Колсон.

Он оказывается здоровенным мужчиной, мускулистым, седовласым, с квадратной челюстью, горбоносым, черноглазым, с очень густыми и кустистыми бровями, похожими на огромных белых гусениц. Говорит мало, отрывисто и по делу.

Имлерису он велит прийти в его шатёр через три колокола — на собрание сотников. А нас приказывает разместить за городом, где есть свободное место.

Мы выбираем участок рядом с "Зелёным отрядом", который приехал сюда пару декад назад, с самого краю временного лагеря у молодой рощицы широколиственных таннэде. И до вечера оборудуем стоянку — распределяем обязанности, ставим палатки, забираем еду, выданную на продовольственных складах, копаем отхожие ямы.

В кои-то веки мне удаётся нормально поесть и как следует умыться, сыграть на кастилле у костра, не переживая, что её мелодичные звуки могут услышать затаившиеся враги. Казалось бы — мелочи, но в бесконечном патрулировании о таких вещах остаётся только мечтать. Впервые за долгое время я чувствую, что напряжение, сковывающее меня, потихоньку отступает…

Когда наступает вечер и ди Марко уходит на совет к тысячнику, отряд наконец получает возможность заняться собственными делами и побродить по лагерю. Всем очевидно, что до утра можно быть предоставленными самим себе.

Я игнорирую предложения сослуживцев выпить и прогуляться до ближайшего борделя. Вместо этого предупреждаю Хенрира, что хочу переночевать в городе. Имлериса до утра никто не ждёт, да и срочных дел никаких нет, так что когда сержант отпускает меня, иду искать укромное место в городе. Деньги имеются, и я подумываю снять на ночь комнату, чтобы поговорить с Беренгаром и попрактиковаться в магии у него в книге.

Ну и конечно — впервые за долгое время поспать в нормальной кровати! Святые предки, год назад мне бы и в голову не пришла мысль, что после месяцев в седле я так страстно буду желать обыкновенной перины!

За ворота меня пускают без проблем — наш отряд ещё утром внесли в списки прибывших солдат, со всеми приметами и описанием. Ранхольд оказывается довольно большим, и как любой имперский город, начинается с «привратной» площади.

Сейчас здесь многолюдно — торговцы, солдаты, ремесленники, все смешались в кучу, стоит оживлённый гомон. Где-то вдали герольд зачитывает приказы, напротив него в огороженном квадрате солдаты из «Бешеных псов» устроили показательный бой на мечах, а над ближайшим кварталом возвышается башня магии — её я узнаю по всполохам яркого света в окнах и огромном гильдийском знаке в виде закрученной спирали, установленной над крышей.

Душу колет лёгкая грусть, когда я вспоминаю академию. На секунду даже представляю, как могло бы всё обернуться, не будь во мне тёмного дара и не столкнись я с Керсом…

Пробираясь вдоль края площади, я выискиваю глазами вывески таверн. Увидев одну из них, решаю узнать, есть ли там свободные комнаты, но как только подхожу к дверям, сталкиваюсь перед ними с четвёркой имперских гвардейцев, закованных в тяжёлые латы и той, кого они сопровождают.

— Какая встреча! — улыбается Айрилен. — Рой, солдат с интуицией.

Я сгибаюсь в лёгком поклоне.

— Магистр Старвинг, рад вас видеть.