Ферма механических тел

Денис азартно потер ладони и направился включать лампы «черного света», уворачивая керосинки. Дастин досадливо цокнул языком и лениво отлип от косяка, принимаясь мелом чертить сигилы вокруг пентаграммы на столе. Я, согласно наводящим вопросам недовольного спиритуалиста, рассказывала об Эрике. По полу бесновато, предчувствуя близящийся ритуал, носился Потрошитель.

Медиумом был Денис, потому что свою принадлежность к экстрасенсам я по-прежнему скрывала. К тому же со мной Эрику предстояло общаться. Дух лордика меня, конечно, не вспомнит, ведь с нашей последней встречи прошло больше трех месяцев. А столько хранить новую информацию не способна ни одна эктоплазма. Но зато я помню, как с ним общаться.

За стол на стулья с потертыми бархатными спинками и сиденьями мы сели впятером, распределившись по углам пентаграммы. Меня усадили напротив близнецов, между инквизитором и теургессой. Я поправила эксклюзивные длинные рукава джинсового комбинезона с вырезанными отверстиями для больших пальцев, которые придумала, чтобы прятать татуировки, и мы взялись за руки.

Я украдкой улыбнулась, почувствовав знакомую крепкую, мозолистую ладонь. И закрыла глаза, с досадой заметив взгляд Евы, мельком мазнувшего по моим оголенным пальчикам в руке Ли Мэя.

— Теперь понятно, как ты добыла чертежи на балу в день Всех Святых, — торжественным шепотом заключила теургесса, несомненно, сопоставив мои способности с прошлой тягой к ношению перчаток.

— Больше так не смогу, — веско отбрила я, красноречиво пошевелив пальцами.

Не зря. Судя по разочарованному сопению, Свидетельница Еноха уже начала строить насчет меня какие-то планы.

Дастин речитативом затянул какую-то мрачную молитву на древнеенохианском. В ультрафиолете центр пентаграммы начал наливаться потусторонним бело-голубым светом, отблеск которого был виден даже через закрытые веки. Когда свечение сместилось, спиритуалист скомандовал открыть глаза.

Денис на фоне нас светился, как дирижабль на параде. Так же, как я на экзорцизме, когда была одержима Башней Бенни. Дроу-квартерон недоуменно оглядел окружающую его обстановку, а потом остановился наивным взглядом на мне и вдруг счастливо рассмеялся.

— Генри! Я соскучился!

Взгляды всех присутствующих, как по команде, обернулись ко мне. А я вытаращилась на, несомненно, маленького лорда Каспериана в теле медиума.

— Ты помнишь меня?!

Кажется, я его оскорбила. Точно, я уже и забыла, какой обидчивый этот детеныш аристократов.

— Конечно! — голосом Дениса воскликнул Эрик, а у меня защипало в носу и в глазах. — Ты же нашла меня. И потом вы с другом, лордом Тешем, помогли мне найти сестренку и семью. Было бы недостойно чести лорда забыть вашу неоценимую услугу. Спасибо вам!

И Эрик звучно долбанулся лбом в столешницу, кланяясь мне. Должно быть, еще не до конца освоился с телом в три раза больше собственного.

— Барон Суббота твой друг?!

Я поджала губы. Не думала, что Эрик меня вспомнит, а потому не предположила, что он с детской непосредственностью сдаст меня с потрохами.

— Ты говорила, что приглашена на свадьбу барона Субботы, потому что вы партнеры, — прошипел Дастин, оскалив светящиеся в ультрафиолете клыки.

— Так и было, — в первые годы после войны, когда я сидела на седативных. — Информация о моей недолгой принадлежности к «Калавере» к делу не относилась.

А, может, зря я так скрытничала? Вон как у парня глаза загорелись! Не иначе как присоединение к мафии — его несбыточная мечта. Кретин. Нашел, к чему стремиться. Огорошить его, что ли, новостью, что я знаю Теша гораздо ближе, чем он может себе представить? И даже могу замолвить за него словечко? Может, хотя бы тогда спиритуалист перестанет подвергать сомнению любое мое слово?

Левую руку до плеча вдруг прошило дрожью, как молнией. Я покосилась на инквизитора, слегка поглаживающего большим пальцем переплетение венок на внутренней стороне моего запястья. И медленно, но верно покраснела до корней волос, мысленно возблагодарив царящую в зале темень.

Мэй, обманчиво-расслабленный, ловил кажущимся рассеянным взглядом каждое движение Эрика и даже не смотрел на меня. Но я, сидящая справа от него, видела его здоровую половину лица. И кривую ироничную улыбку на ней. В которой было столько обещания, что мне немедленно захотелось сбежать куда подальше и притиснуться к нему поближе.

И когда только успел так хорошо меня изучить, шпион отцентрифуженный! Как понял, о чем, точнее, о ком я только что подумала? Если бы я не знала, что такое в принципе невозможно, решила бы, что с помощью татуировок он забрал себе часть моих способностей.

— Эрик, прости, что бросила тебя, — вернулась я в реальность и задала, наконец, давно мучивший меня вопрос. — Теш не обижал тебя?

— Напротив, он отпустил меня к семье в тот же день! — маленький лорд Каспериан аристократично всплеснул руками медиума. Значит, неспроста он мне тогда приснился. Вместо суженного, ага. — Назвал только странно. Фантомом, вот!

— Фантом? — я озадаченно оглядела присутствующих, но все эти светила эзотерики и оккультизма только плечами пожали.

— Новый вид эктоплазмы? — с сомнением и извечным подозрением ко всему новому протянул спиритуалист. — Разумный, обучаемый и способный взаимодействовать с материальными объектами?

— Это революция в экстрасенсорике, — фанатично блеснула голубыми глазами теургесса. А я подумала, что хотела бы оказаться где угодно, только не в Тагарте, когда в ней гаруспики, хунганы, мамбо и зангаоские монахи схлестнутся со спиритуалистами, гоэтами и теургами из Свидетелей Еноха.

— И проблемы с автоматоном, — веско заметил Мэй. Славно, что хоть у одного из нас внимание сосредоточено на деле. — Если автоматоны будут обучаемыми, сохранится ли возможность ими командовать?

— Это уже пусть ученые Контрема разбираются, — лениво отмахнулся Дастин и повернулся ко мне. — Наша задача — добыть фотографии пост-мортем.

— Эрик, — я с надеждой взглянула в фисташковые глаза Дениса. — Ты можешь встретиться с душой Теша, когда он спит?

— Конечно, перьевой лорд учит нас путешествовать по снам, — с готовностью закивал Эрик, а мы вновь недоуменно переглянулись. Что еще за перьевой лорд? Кто-то в астрале открыл школу эзотерики для мертвых? Так, не отвлекаюсь!

— Тогда не мог бы ты передать ему послание, пожалуйста. Нам нужна фотография, как твоя, помнишь? Спроси у него, какова цена такой фотографии и как мы можем ее получить.

Эрик снова закивал и даже дернулся было… наверно в астрал. Но тело медиума держит лучше любых ловушек. Мэй кивнул Дастину и тот парой слов и жестов отпустил фантома. Я разорвала круг и с наслаждением стекла по стулу. Многовато энергии тратится на подобные развлечения. Однако спиритические сеансы всегда такие познавательные? Или этот особенный, потому что впервые проводится с фантомом, способным запоминать информацию?

Сквозь полуприкрытые веки забрезжил тусклый, мягкий свет керосинки. В подвальном зале сразу стало уютнее. Я подтянула ноги к груди, обняв колени, свернулась калачиком и поерзала, устраиваясь поудобнее на потертом бархате стула.

Мэй и Ева принялись обсуждать последствия вселения фантома в робота, но конструктивный диалог быстро перерос в перепалку бывших супругов. Денис заплетающимся языком попытался было поделиться своим ценным мнением, но Дастин, стерев со стола сигилы, за шкирку потащил брата умываться святой водой. Да, меня тоже инквизитор ею кропил после экзорцизма…

Очнулась я от ощущения невесомости. Вдали, на церкви при кладбище, бил колокол. В нос, уткнувшийся в ложбинку ключицы, забивался аромат кофе и сигарет. Ухо щекотало жесткими смоляными прядями. Я обвила руками шею инквизитора, прижимаясь теснее. Ладонями, лбом, щекой, губами… и как я двадцать три года жила без этих прикосновений?

Правильный ответ — дерьмово. Зато сейчас, находясь в розыске, в бегах, ночуя в похоронном бюро через два этажа от трупов, я чувствую себя живее, чем когда бы то ни было.

— Анри, ты полетишь со мной в Контрем? — вдруг тихо спросил Мэй, вызвав толпу мурашек вдоль позвоночника.

На самом деле, конфедерацией мы оба не грезим. И в страну-утопию, в отличие от Барти, не верим. Я предполагаю, что нас там ждет со статусом создателей автоматона. В лучшем случае постоянные подковерные войны за патент и акции с дорвавшимися до власти бывшими беглыми каторжниками. В худшем — регулярные покушения на жизнь. К тому же народ там лицемерный и не в меру пафосный, а Мэй не выносит фальшь.

Мы могли бы отправить автоматона с Буревестником, а сами затеряться где-нибудь в Зангао. Только вот Мэй себе не простит, если бросит свое детище на произвол судьбы, а Контрем решит им воспользоваться так же, как Анталамория. А я не сдаю назад. Не для того я вляпывалась в дерьмо оппозиции, чтобы конфедераты на блюдечке получили идеального раба-солдата. Нет уж, придется и им попотеть.

— Я подумаю, — сонно фыркнула я, с замиранием сердца чувствуя, как губы, скользящие по моему виску, улыбаются. — Если утром проснусь не в одиночестве.

С губ инквизитора сорвался мученический стон, отозвавшийся во мне характерной пульсацией. Меня бережно уложили на скрипящий диван в одной из комнат второго этажа и присели напротив, чтобы наши лица были на одном уровне. Но я стоически жмурилась, потому что знала — открою глаза, взгляну в чернильные омуты с морщинками-лучиками и снова сдамся.

— Ты не понимаешь, на что обрекаешь меня.

На ночь рядом, но не вместе. Садизм требует своего, угу.

— На подвиг, — саркастично фыркнула я. И передразнила. — Я же делаю тебя лучшей версией себя.

— Для тебя, — сквозь зубы выдохнул Мэй, отпихивая меня к спинке дивана. — Все, что угодно, — меня настойчиво, но все равно ласково придавило мужским телом, заставив восторженно пискнуть.

Я бы попищала подольше, но недвусмысленная твердость, обжегшая поясницу даже через одежду, непрозрачно намекнула, что еще немного моих звуков, и весь мой издевательский план будет вертеться… на оси, ага. Поэтому я затихла, наслаждаясь неизведанными ощущениями, и вдруг неожиданно даже для себя прошептала:

— С Полли ведь все будет хорошо?

— Еще бы, — с успокоительной безмятежностью тут же откликнулся Мэй, как бы невзначай прижимая меня теснее. Мне сразу стало нечем дышать, но я не стала прерывать эту минутку нежности. — Она не первая, кого мы вытаскиваем из застенок Бюро.

Ну и славно. А то я как-то только сейчас поняла, что, если бы не она, я не встретилась бы с Мэем. Надо будет поблагодарить ее как следует.

Я думала, что после нервов сегодняшнего дня долго буду ворочаться, не сомкнув глаз. Но сама не заметила, как провалилась в спокойный сон без сновидений.

Зато утро началось бурно. С воплями, грохотом и отчетливыми колебаниями астрального фона.

Я подскочила в положение стоя, одновременно приглаживая наэлектризовавшиеся об обивку дивана кудри, растирая затекший левый бок и судорожно вспоминая, куда вчера скинула мехаскелет. Мэй уже был на ногах, трогательно помятый, но с «Уэбли» на изготовку. Кстати, а где он пополняет запас освященных пуль?