Ферма механических тел

Глава 8. Ночь Всех Святых

Я уже полчаса сосредоточенно пялилась в зеркало, пытаясь отыскать там отражение подпольного мехадока Гайки. И не находила.

На меня в ответ пялилась карими глазищами, подчеркнутыми золотыми тенями, незнакомая девчонка. Нет, девушка. Молочно-белая кожа, неприличные веснушки на которой были умело замаскированы, выгодно контрастировала с латунно-рыжими прямыми волосами до пояса. Не моими, разумеется, просто неровно обрезанные кудри мне Полли вытянула до лопаток и подколола шиньон.

Изумрудное платье с золотой сетчатой аппликацией и длинным шлейфом вызывало ассоциации с чешуей мифического дракона. Выше колен спереди, с жестким корсетом, утягивающим талию и поднимающим грудь, глубоким декольте и пышными рукавами до локтя оно больше обнажало, нежели скрывало.

Золотистые сетчатые чулки и перчатки, уходящие под платье, имитировали следование приличиям, но на самом деле оставляли кожу оголенной. Жертва, необходимая для планируемого копания в чужих мозгах.

Графитово-серые туфли на шпильке прибавляли мне сантиметров десять роста и пару пунктов самооценки. Довершала образ серая же полумаска в виде оскаленной драконьей пасти. Уж не знаю, в каком театре всю эту роскошь взял напрокат Ли Мэй, но безумно ему благодарна за шанс прикоснуться к красивой жизни.

Словно в ответ на мои мысли в дверь мягко и тихо постучали. Серебряный кулак для извещения о своем приходе инквизитор больше не использовал. Оказывается, это приятно, когда твои просьбы не игнорируются, как некоторыми хунганами. Я открыла и еле сдержалась, чтобы не присвистнуть по-плебейски, от чего меня тщетно отучала Евангелин.

Низкий хвост жестких смоляных волос и гладко выбритые щеки делали Ли Мэя моложе на пару лет. Графитовый мундир тоже с сетчатым узором и латунная усатая полумаска не оставляла сомнений в том, что передо мной зангаоский бескрылый дракон. Высокие сапоги и тонкие перчатки с латунным отливом как бы невзначай сочетались с таким же цветом моих волос.

— Как-то я не угадал с костюмом, — посетовал он. У меня упало сердце, но он вдруг продолжил с какой-то новой бархатной хрипотцой. — Предполагалось, что ты будешь изображать имперского дракона. А выглядишь, как принцесса, которую он сторожит.

Вот зачем дарить крылья той, кто умеет только ползать? Мне же потом больнее падать будет. И вообще, принцесс с перебитыми носами не бывает. Я покосилась на все еще слегка опухший нос инквизитора и порадовалась, что ожидает нас маскарад, а не обычный бал.

Я никак не могла избавиться от когнитивного диссонанса. Эмпатией я не чувствовала лжи в эмоциях святоши, но и мимолетное ощущение черного, липкого дегтя его души не забывалось. Верить в двуличность инквизитора сердце отказывалось напрочь, но разумом я не могла иначе объяснить это несоответствие внутреннего мира его внешней оболочке.

Из-за его плеча вдруг высунулся свирепый лик Шпильки.

— Чем-то недовольны, магистр?

Мы быстро переглянулись с инквизитором, и я отвернулась к зеркалу, а он вернул лицу привычное безмятежное выражение и поспешил заверить ночную бабочку, что в ее шедевре никаких изъянов нет.

— То-то же, — польщенно задрала нос Шпилька. Протиснулась в дверной проем мимо инквизитора, не упустив момента прижаться к нему грудью, и бесцеремонно дернула меня за подбородок. Покрутила на свет, придирчиво изучая макияж, и надменно констатировала. — А ты, оказывается, ничего так, Гаечка.

Я мысленно фыркнула и закатила глаза. Но улыбнулась согласно этикету, не разжимая губ, присела в глубоком реверансе, даже не покачнувшись на ходулях, и кротко пропела:

— Благодарю вас, Полли, за столь высокую оценку ваших трудов.

Шпилька оскалилась, а до меня только что дошло, что мои слова прозвучали слишком саркастично, даже завернутые в фантик патетики. Да, не стать мне леди. Я бросила взгляд в зеркало, вновь не узнавая саму себя. Шмыгнула носом, виновато поймала оскорбленный взгляд ночной бабочки и неслышно шепнула «спасибо за подарок». Шпилька независимо повела плечами, принимая завуалированные извинения, и неуловимо изменившимся голосом поздравила:

— С праздником.

Со стороны могло показаться, что она меня поздравляет с международным Днем Всех Святых. И славно, потому что святоше знать о совпадающим с ним моим днем рождения совершенно необязательно. Мне и без того хватило подарков с его стороны. Один сегодняшний бал-маскарад чего стоит! Кстати…

— Меня благодарить не надо, — насмешливо остановил мой порыв Ли Мэй, взял меня под локоток и чинно вывел из комнаты. — Ты еще проклянешь меня за то, что я привел тебя в этот кукольный театр, где все загнаны в какие-нибудь рамки и правила. Высший свет — вот настоящая ферма механических тел.

Не исключено, но я все же предпочитаю обо всем составлять впечатление самостоятельно, а не с чьих-то слов. К тому же я надеюсь однажды выбиться-таки хотя бы в парвеню. Значит, не лишним будет начать принимать яд высшего света в малых дозах заранее, чтобы потом им не отравиться. Кстати, может Ли Мэй недолюбливает аристократов как раз потому, что сам не знатный?

— Не выносишь лордов и леди?

— Не выношу фальшь.

Я тихо фыркнула. А сам-то насквозь фальшивый! Или я опять лечу поперед паровоза и делаю поспешные выводы? Поршень ему в выхлоп, он просто-таки живое подтверждение поговорки «чужая душа потемки»!

Ли Мэй помог мне накинуть непримечательный плащ-дождевик с капюшоном и спрятал свой праздничный костюм под серой шинелью. Почесал за ухом рыжего Бандита и, махнув Полли, закрыл за нами входную дверь. Марафет мы наводили в квартире Шпильки в целях конспирации, чтобы не светиться в парадных нарядах у фабрики мастера Дедерика.

Еще не старая, но уже некрасивая консьержка, превратно истолковав нашу парочку, глянула на меня с долей презрения и бездной жадности. Ага, сама себе завидую!

Последний день октября выдался необычайно ясным, словно издеваясь над готической атмосферой Дня Всех Святых. Извечные столичные туманы отступили и ало-золотое закатное солнце играло бликами в лужах, на оконных стеклах и хроме паромобилей. Я прищурилась на проплывающий в лазурном небе сверкающий дирижабль и с наслаждением втянула влажный воздух, хоть раз в году избавленный от вони выхлопов, промышленных отходов и черной плесени.

— Почти как дома, — ностальгически улыбнулся Ли Мэй. — Только вересковых пустошей не хватает.

— Скучаешь? — полюбопытствовала я.

Инквизитор задумчиво склонил голову к плечу, скользя стеклянным взглядом по улице, но видя явно не ее, и наконец признал.

— Пожалуй, нет. Я не любитель сельской пасторали. Острова Еноха та еще глушь. За Тихим морем кроме пустошей, вереска, овец и церквей ничего нет. Я с детства мечтал о таких благах цивилизации, как водопровод и газовое освещение, не мигающее от малейшего колебания астрала, как электричество. Если когда-нибудь я иммигрирую в конфедерацию, тоже поселюсь в городе. Прерии и ранчо не по мне.

Сердце защемило при мысли, что он улетит за океан Пропащих, а я останусь куковать тут. Но я отбросила скорбные мысли и порадовалась тому, что у нас, оказывается, есть что-то общее. Я тоже дитя каменных джунглей.

Ли Мэй поймал такси и приглашающе распахнул передо мной дверцу черного кэба. Я подобрала юбки и чересчур поспешно юркнула в салон. Он опустился рядом, покосился на заерзавшую меня и непринужденно накрыл мою ладошку своей. Я дернулась было, но вспомнила, что сегодня он в перчатках.

— Все будет хорошо, — с успокоительной уверенностью понимающе улыбнулся он и продиктовал шоферу адрес.

Я вздохнула, непроизвольно расслабляясь. Проверила поддельные документы в кармане и на всякий случай еще раз прокрутила в памяти подставную легенду. Я Анри Ландрю, выпускница провинциального медицинского института по специальности фельдшера и сестра милосердия. С магистром Хелстремом познакомилась в столичном госпитале, куда он обратился с жалобами на руку.

Мы решили, что девушка механик будет чересчур выделяться в высшем обществе, поэтому остановились на медсестре. Это достаточно близко к моей реальной деятельности, так что проколоться мне не грозит. После штудирования учебников по анатомии я и вовсе способна любую часть механического протеза назвать соответствующей ей костью или мышцей.

Кроме того, легенда медсестры позволяет максимально приблизить к правде детали нашего знакомства с инквизитором. Не думаю, что кому-то придет в голову подлавливать меня на несостыковках, но лучше перестраховаться. Все же недоговаривать и выворачивать правду я научилась мастерски, а вот вру недостаточно убедительно. Евангелин права, для работы под прикрытием я не очень гожусь, но другого кандидата в шпионы у них попросту нет.

Нас высадили в самом центре Академического квартала. Верхнюю одежду мы оставили в такси, что являлось необходимой жертвой конспирации, но мне все равно показалось кощунственным. Инквизитор по этому поводу, как и по любому другому, не проявил ни малейшего беспокойства. А я задумалась, когда же достигну такого уровня достатка, при котором не буду держаться за материальные вещи, как за единственную ценность, и стану чуть более одухотворенной.

Ли Мэй по-прежнему непринужденно помог мне выбраться из паромобиля, и при взоре на представшую перед нами во всей красе школу эзотерики брови его приобрели драматичный излом. Вспоминает о ночах, проведенных за учебниками, в попытках стать лучшим учеником, которые не привели ни к чему хорошему? Я участливо сжала его локоть и постаралась не выдать, какое на самом деле ошеломительное впечатление на меня произвело грандиозное здание.

Монументальными мраморными колоннами и портиком школа напоминала античные храмы. Уложенная полумесяцами белая с розовыми прожилками лестница вела к парадным дубовым дверям, изукрашенным серебряными сигилами. За ними сверкал мрамором и золотом широченный коридор, освещенный огоньками сотен свечей — невиданная роскошь!

Но неуместно сыпать восторгами по поводу того, что причиняет боль другому. Поэтому я прикусила свой длинный язык и постаралась сильно не таращиться на окружающее меня великолепие. Хотя не думаю, что у провинциалки, которую я изображаю, была бы иная реакция.

Мы прошли холл насквозь и оказались в огромном зале, заполненном пышно разодетыми гостями. Здесь по случаю праздника собрались не только студенты-экстрасенсы, но и представители других учебных заведений. В Академии изящных искусств, насколько я знаю, сегодня тоже маскарад. А вот золотые сливки общества празднуют в императорском дворце.

Я залюбовалась разнообразием сказочных фейри, нимф, наяд, дриад, фавнов, пиратов, оборотней, вампиров, призраков, скелетов, монстров Франкенштейна, ведьм, ангелов и демонов, а потому не сразу поняла, что вижу за их спинами.

Зеркала. Все стены в этом зале были сплошь зеркальными. И образовывали бесконечный коридор. Ноги против воли понесли меня назад к выходу, и я непременно наступила бы каблуками на шлейф, если бы Ли Мэй мягко не удержал меня на месте.

— Прости, что не предупредил, — покаялся он. Легко оставаться беспечным, когда на твоем теле куча защитных татуировок! — Этот астральный коридор безопасен. Все зеркала отлиты с покрытием из амальгамы и защищены печатями.