Ферма механических тел

— Ты женишься?

Гангстер осклабился, с интересом наблюдая за моей реакцией. Подозреваю, он хотел увидеть ревность и обиду. Или хотя бы досаду. Но я пребывала в полнейшем шоке, поэтому ничего соответствующее моменту изобразить не сумела. Я пыталась вообразить себе психопата в роли примерного семьянина.

— Поздравляю, — присвистнула я.

— Лучше посочувствуй и приходи выразить свои соболезнования.

Оригинальное приглашение на свадьбу. Вообще-то она мне только душу вытравит. Мы же, девочки, как собаки на сене. Если не мне, то и никому. Да и вообще мастерицы ревновать своего мужчину, чужого и во-он того незнакомого красавчика.

Поэтому любоваться на ту, кто займет рядом с ним место, которое никогда и ни за что не смогла бы занять я, потому что я никто из ниоткуда, удовольствие ниже среднего. Но я впервые в жизни услышала в голосе заклинателя демонов что-то, отдаленно напоминающее просьбу, а не извечный приказ. Поэтому не смогла отказать.

Теш вдруг закатал рукава шелкового пурпурного пиджака в тонкую белую полоску. Сдернул с запястий широкие золотые браслеты с серебряными узорами из целой россыпи веве, которые он раньше не носил. И вдруг одним слитным движением защелкнул их у меня на руках выше локтя, пряча под рукавами платья.

— Не ожидал встретить тебя здесь, планировал отдать при встрече. Но, видимо, сами лоа свели нас сегодня. С днем рождения, Генрика.

У меня запершило в горле. Он носил подарок с собой, надеясь на встречу? В то время как я даже не вспоминала о нем весь последний месяц!

— Теш, — голос все-таки меня подвел, осип. — Я не могу это принять.

Не достойна. Это же настоящие сокровища!

— Значит, выкинешь. Назад я их не приму, — скривил губы хунган и снисходительно заломил белую бровь. — Не оскорбляй меня подозрениями в моей бесчестности, Гаечка. Я недоволен твоим бегством из «Калаверы» и не уважаю твою тягу к мужской профессии. Но это не обесценивает твоей заслуги в разгадке тайны Эрика. А я умею быть благодарным. Неужели ты еще не поняла, что озолотила меня?

Если честно, я вообще старалась поменьше вспоминать о том, как поделилась с гангстером и заклинателем демонов засекреченной экстрасенсорной техникой. Но от осознания, что хунган не держит на меня зла, на душе полегчало. Иногда даже неплохо, что он не держит меня за личность, а считает всего лишь одним из своих активов.

На этом приступ самоотверженности у меня кончился. Я же не идиотка, чтобы дважды отрекаться от золота. Теш вернул меня компании, в которой мелькала маска Ли Мэя, и растворился в толпе. А я вдруг оказалась подхвачена ворохом юбок и оборок.

— А вот и наш новый фиговый листик! — пропела какая-то рыжеволосая «нимфа» по виду лет пятнадцати.

«Фиговый листик»? Это ведь иносказание попыток прикрыть недостатки?

— Скорее, поведайте нам о себе! Вы ведь медсестра? Магистр Хелстрем не спешит удовлетворять наше любопытство! — надула губки та «ведьмочка», моя ровесница, с которой Ли Мэй танцевал менуэт.

— Маргарет, мы ведь все здесь знаем, что магистр вообще никого не может удовлетворить! — хихикнула нимфа, многозначительно мне подмигнув.

Я ошарашено хлопнула ресницами и засомневалась, верно ли истолковала намек. Ну, не может же быть, чтобы в приличном обществе благородные юные девы обсуждали запретную тему интимных отношений?

— Грешно смеяться над обездоленными, Хлоя, — с наигранным порицанием одернула ее «вампирша» с белыми, намекающими на наследие дроу, волосами. Обернулась ко мне и участливо приобняла. — Мы всей душой соболезнуем вашей участи, леди-дракон, и восхищаемся вашей самоотверженностью. Не каждая девушка добровольно согласится на столь постыдное предложение. Должно быть, вы испытываете крайнюю нужду.

Я насилу абстрагировалась от шока и заставила шестеренки в мозгу крутиться с удвоенной скоростью. Они намекают на то, что Ли Мэй купил меня, чтобы скрыть какие-то свои проблемы, что ли? Кажется, из меня пытаются сделать объект для завуалированных насмешек? Просчитались, голубушки. В приюте были акулы позубастей, но я даже им не далась.

— Прикрываться девушкой, как это не по-мужски! — с притворным укором всплеснула руками Маргарет.

— Как раз поэтому ему это и позволительно, — вновь хихикнула Хлоя.

А я, поборов шок, вынуждена была признать, что эти вшивые интеллигентки сейчас самым беспардонным образом пытаются вызывать меня на обсуждение трудностей с потенцией! Интересно, а Ли Мэй вообще в курсе, какая слава ходит о нем среди студенток школы эзотерики, потерпевших, видимо, поражение в соблазнении магистра?

За Хелстрема стало обидно. Уж что-что, а столь нелестная характеристика явно не имеет ничего общего с мужественным инквизитором. Помнится, два дня назад на помощь одержимой мне Ли Мэй с Евангелин выбежали из одной комнаты.

— Спасибо! — с искренним жаром выдохнула я, сбив этим сплетниц с толку. — Я так переживала, что мне не место на этом балу, но вы вернули мне веру в себя! Оказывается, я знаменитость!

Изобразив восторг клинической идиотки, я захлопала в ладоши. Девушки мигом скисли. Повышать мою самооценку они точно не собирались.

— Я бы тоже хотела быть такой же внимательной к окружающим и отзывчивой, как вы. Но, к сожалению, моя жизнь столь наполнена событиями и впечатлениями, что на интерес к жизни других просто не остается времени! Поэтому я вынуждена откланяться. Хотя, как сестра милосердия могу порекомендовать хорошего врача.

— Нам? — хором изумились дамочки.

— Ну разумеется, не нам же с магистром Хелстремом! — рассмеялась я, словно они сейчас так забавно пошутили. — Врачи обычно требуются тем, у кого есть проблемы.

— Что за гнусные инсинуации? — вампирша первой распознала-таки издевку. — У нас все в порядке!

— Правда? Я бы не была в этом столь уверена, — я преисполнилась вселенского сомнения. И заговорщицким шепотом, словно открывая великую тайну, сообщила. — Вы разве не знаете о последних открытиях ученых в области психосоматики? Доказано, что у кого что болит, тот о том и говорит!

Выпустив пар, я не стала больше тратить время на этих недоудовлетворенных стерв, и с независимым видом прошествовала к Ли Мэю. Тот о чем-то оживленно беседовал с высоченным и худющим, как жердь, мужчиной в костюме скелета.

— Как же ты достал меня, Хелстрем, своей косностью мышления! — ругнулся «скелет». — Вот вроде умный человек, приверженец прогресса, а таких элементарных вещей не понимаешь! Автоматизация — это благо! А вы, миледи Ландрю, что думаете? — с горячечным вызовом поинтересовался он у приблизившейся меня.

Автоматизация? Этот человек тот, о ком я думаю, один из правительственных разработчиков, наша цель? Я якобы растерянно обернулась к Ли Мэю, как и приличествует леди. Ведь согласно этикету, я не могу обратиться к непредставленному мне мужчине. На самом же деле за следованием приличиям я замаскировала единственный возможный в данной ситуации вопрос. Какие мои дальнейшие действия?

— О, она у меня истово поддерживает идею создания автоматона в будущем! — со смешинками в раскосых глазах ответил Ли Мэй, тем самым давая мне необходимую подсказку. И не солгал, кстати, сейчас я действительно «за» создание автоматона. А чьими руками, никто не уточнял. — Анри, познакомься, мой старый знакомый и невыносимый брюзга, магистр Пикинджилл.

Я с замиранием сердца и непринужденной улыбкой протянула магистру руку и заставила себя не дернуться, почувствовав кипящий в нем накал страстей. Он запечатлел над ладошкой невесомый поцелуй и с жаром возмутился.

— Миледи Ландрю, ваш спутник пытается убедить меня, что автоматизация — зло, и при этом имеет наглость называть брюзгой меня! Не представляю, как вы его терпите. Могу ли я предложить вам отдохнуть от его занудного общества на пару танцев с человеком, разделяющим ваши идеи?

— Вы мой спаситель! — кокетливо поддержала я его неумелые заигрывания. Ох уж эти ученые, никаких социальных навыков! Дождалась, пока зазвучат первые ноты контрданса, и пошла в атаку. — Непривычно встретить единомышленника.

Магистру Пикинджиллу только этого и требовалось. Он соловьем залился, расхваливая автоматизацию. А я поняла, что Ли Мэй, по сути, сделал всю работу за меня. Он не просто подвел нашего объекта к нужным мыслям, но и вызвал его на эмоции.

Во-первых, читать воспоминания, витающие на поверхности сознания, а не спрятанные в его глубинах, гораздо проще. А во-вторых, так мое вмешательство для самого «скелета» останется незаметным, ведь я не буду «перетряхивать» его мозги в поисках нужной зацепки, а он сам даст мне ее.

Инквизитор настоящий профессионал. Счет к трем девицам, задержавшим меня, возрос по экспоненте. Из-за них я не успела понаблюдать за работой шпиона!

Фыркнув, я сосредоточила все свое внимание на душе магистра и контроле собственных телодвижений. А то будет подозрительно, если я вдруг начну спотыкаться на ровном месте. Эндоплазма Пикинджилла действительно горела и обжигала. Этот человек живет наукой и готов удавиться за собственные принципы. А еще способен идти по головам ради достижения своих целей.

Я поймала его болезненно-горячечный, маниакально-самодовольный взгляд и нырнула в него, как в омут. И практически сразу оказалась в лаборатории. Небольшое помещение с металлической дверью, как в гномьем банке. Такую не взломаешь. Пентаграмма на полу. Наверняка с заточенным в ней охранным демоном. Столы по периметру, заваленные бумагами. Но где же сейф?

Мою душу медленно, но верно разъедали чувства магистра. Он был непередаваемо горд за присоединение к правительственной работе над автоматоном. И отравлялся ядовитым желанием похвастаться этим мне, неосуществимым из-за строжайшей секретности проекта. Усилием воли стараясь поддерживать установившийся контакт, я вернулась в реальность, гадая, как же мне заставить его подумать о сейфе. Во рту появился характерный гадкий привкус, намекающий на скорую тошноту. У меня заканчивается время. Значит, идем ва-банк!

— Мне иногда кажется, что автоматоны слишком небезопасны в эксплуатации, — принялась я сочинять на ходу. — Вы говорите, ими можно будет снабдить каждый дом вместо слуг. Но представьте, что такой слуга сломается и начнет крушить все вокруг. Что же в таком случае, в комплекте с каждым автоматоном покупать персональное убежище? Эдакий мини-сейф?

Есть! Потайной механизм в стене, код… да чтоб тебя отцентрифужило! Мысли Пикинджилла вдруг переключились на какие-то чертежи.

— Что вы, миледи Ландрю, автоматоны будут совершенно безопасны…

Он говорил что-то еще, но я уже не слушала. Я, не веря собственной удаче, мысленно листала чертежи в его воспоминаниях. На которых был изображен автоматон с формулами вселения в него эктоплазмы. Чертежи из сейфа!

Я ничего не смыслю в эзотерических формулах. Но это и не требуется, если их всего-то пара страниц, а у меня гномья память. Только вот тут что-то непонятное. Клинопись какая-то… эльфийские руны? От магистра вдруг остро полоснуло сожалением. Ему не удалось поработать с эльфийскими шаманами. Знания плененных дикарей были бы неоценимым подспорьем при создании автоматона. Но пленных выкрал неуловимый Буревестник, будь он проклят!