Лимитерия

Пока Орфей продолжал ковыряться в движке автомобиля, а Эс ходил туда-сюда, выкуривая одну сигарету за другой (нервничал парень), Хог мог предаться раздумьям, ничего общего с происходящим сейчас не имеющим. Речь шла о Триглаве, вернее, о сказанном им. А ежели точнее:

«Я знаю тебя не как смертного человека, а как…».

Как — кого?

Хог приоткрыл глаза и устремил хмурый взгляд вдаль. Его всегда раздражали недосказанности. Но дело тут не столько в Триглаве, сколько в помехах, не давших ему озвучить то, под чем сокрушалось изнывающее любопытство Лимита. Божества — не важно, какие! — не любят интриги. Не их это профиль. Им предпочтительнее наблюдать за смертными, оказавшихся на распутье равноценных вариантов, решений, принципов. И, видно, не достиг оного Хог пока, раз не ощущал себя человеком, набредшим на Путевой Камень.

Хог бы и дальше предавался раздумьям, не выскочи из кустов встревоженная Юля, вмиг приковывающая к себе внимание всех. На её лице читалась паника.

— Элли звонит! — сообщила она.

Парни тотчас насторожились, друг с другом переглядываясь. Сия проблема, пожалуй, ещё больше серьёзная, чем скоростной заезд с полудницами. Но, хочешь не хочешь — а разговаривать придётся. Иначе Элли точно что-то заподозрит, и тогда плакала вся авантюра четырёх волонтёров. Уж эта дама постарается, чтобы наказание в самой жёсткой, извращённой форме понесли все. Особенно — горячо «любимый» ею лимитер.

— Здравствуйте, мои дорогие. Как отдохнули?

Хог, Эс и Орфей снова переглянулись. Нервничали они ужасно.

— Эм-м… п-привет, ахахах, — не придумав ничего умного, Юля просто глупо рассмеялась. — А мы тут… чаи гоняем под аккомпанемент шумных волн.

— Как мило. Странно, что я не слышу моря, — вывод Элли резко просадил спокойствие ребят, но прежде чем те успели что-то придумать, девушка неосознанно сама выручила их положение, добавляя: — Впрочем, вы, верно, в каюте моменту прекрасному предаётесь. Не хватало ещё солнечный удар при таком солнцепёке заработать. Хог тихо заскулил. Его мозг до сих пор кипел после поля.

— Вы ведь… мм… уже плывёте в «Луч», не так ли?

— К-конечно, Элли! Сделали всё, как ты нам и велела.

— У тебя такой взволнованный голос, хм-м, — неожиданно вкрадчиво заговорила Эрия. Сахарова аж побледнела от ужаса, сражающего её в одночасье.

— Да… ну… т-тебе показалось… в-вот.

— Здорова, Эл! Давно не слышались, хэй! — Эс бросился на выручку Юле, переводя внимание эрийки на себя. — Как ты там без нас? Не тоскуешь по прекрасному мне?

— Ужасно тоскую, Кисэ! Всё ждала, когда кто-то из вас мне соизволит позвонить, но, как видишь, пришлось самой инициативу проявлять. Аж любопытно стало, почему.

— Ну так… это, Эл… мы же всё прекрасно понимаем, знаем, да. Ну, про то, что ты любишь тишину больше, нежели болтовню и…

— Твоя умиляющая трепетность к моему аскетизму, Эсик, выглядит сейчас не слишком уместной. Столь приятное уважение чужих границ не возникает на ровном месте, тем паче ты, помнится мне, подобным не славился прежде. — Это… ну… обстоятельства, порой, вынуждают вести себя иначе.

— Да, мой дорогой — обстоятельства. Об этом я и хочу с тобой… со всеми вами поговорить, — лидер команды «Серп» говорила ласково и возмутительно мило — но все прекрасно понимали, что это лишь манера подражания Коту-Баюну. Ведь Элли — не дура. Она слышит скованность в голосах своих «деток» и хочет понять, что их смущает.

Хог вздохнул, после чего поднялся на ноги и подошёл к ребятам. А затем забрал у Юли коммуникатор и заговорил сам.

— Слышь, ящерица хвостатая! Ты чё в неподходящее время звонишь? У нас тут катка потная, не отвлекай братву.

— У-у-у, сама гроза гопников со мной говорить изволила. Великолепно! — саркастически отреагировала на грубость хэйтера Элли.

— Нет, это ужасно. Отвратительно настолько, что я готов сблевать в сапог вот этого мужика, которого здесь нет, но который тут есть.

— Лимитер, мне не нравится твой тон.

— А мне не нравишься ты — и что дальше? В петлю лезть предлагаешь? А может, судьба такова наша, чтобы мы как-то ужились в этом мире, что для нас с тобой тесен.

— Ага. Значит, как выходной выпрашивать у меня — так ты пусичка миленькая, прям щеночек с глазками-бусинками. А как получил своё — сразу быдла колхозного включил. Ты ужасно неблагодарная дрянь, — хмыкнула Эрия.

— Короче, ты, чушка с комплексами феминистки — иди малину ешь. Тюленя на поводке выгуляй, пришей слону третий хобот, воду сухой сделай — а нам не мешай. Бо я просру партию, мне поставят мат и будет у меня СМС с регистрацией. А всё из-за тебя.

— Дорогуша, я тебе сама мат поставлю, если ты гонор не убавишь. Только не в шахматах, а наяву. Без СМС и регистрации.

— Ну и как Её Высочество реализовывать свои идеи, черпаемые из всяких сопливых романов, будет? Снова к Святогору меня потащишь? Э, ёпт! Не забывай, что в тот раз именно я тебя нагнул и по попке, как ребёнка, отшлёпал. Не быкуй, нафиг!

Юля, Эс, Орфей — все за головы в отчаянии схватились, откровенно не понимая, что творит самый безумный и неординарный участник их команды. Да что уж там, Хог сам ничего не понимал. Просто ляпал бездумно всё, что в голову приходило. Внимание Элли он, конечно, переключил на себя, вот только каким способом… и с какими в дальнейшем последствиями.

Элли разозлилась. Об этом свидетельствовало её напряжённое дыхание и скрежет зубов. Она явно хочет прямо сейчас оказаться здесь, чтобы собственноручно задушить осмелившегося грубить ей нахала. Прям жаждет этого.

Ибо дракон — существо горделивое, буйное. Не той породы персонаж, чтобы терпеть подобное.

— Значит, так, поганец ты проклятый! За твою неблагодарность, невежественность и неразумность я возьму плату! Твоих кишков, которые моя рука вытащит из твоего заднего прохода, хватит вполне! — мрачно рычала Элли. В динамике отчётливо слышались удары ножа, коим девушка страстно била по столу. — Уж поверь, я поступлю с тобой так, как не поступала никогда и ни с кем! Ты меня разгневал — и за это поплатишься! Не жизнью, кровью! Тебе будет очень больно!

— Пхахах, боюсь, писец, — насмешливо фыркнул Хог. — Мне твои угрозы до одного места, кэп.

— Будь так же отчаянно дерзок со мной — когда я начну тебя драть!

С этими словами озлобленная эрийка завершила сеанс.

— С-сэр Хог… — Орфей сначала хотел что-то сказать, но тут же передумал. Понимание произошедшего до него дошло быстрее, нежели до других.

Хог вернул устройство связи ошеломлённой Юле. Опосля к Эсу подошёл, руку с открытой ладонью к нему протягивая.

— Дай курить!

— Братан, но ты ж не куришь, — удивился Корт.

— Дай курить! — повторил Лимит.

— Э-э, н-на, держи.

Волонтёр подкурил сигарету благодаря огоньку на большом пальце рыжика и закашлял резко. Не говоря ни слова, юноша ушёл в сторону поваленного дерева, на которое и сел, спиной к остальным поворачиваясь. Раз затяжка. Два затяжка. Кашель. Третья.

Хог… сокрушённо вздохнул, головой поникая. И в этот момент Эс всё осознал, всё понял. Ему стало настолько жалко Лимита, что он сам закурил. Юля и вовсе не без сопереживания смотрела в сторону сгорбившейся спины потомка Лимитеры. В одночасье её проблема вдруг обрела не просто меньшую, а воистину невесомую тяжесть. Ведь Сахарова, по сути, никак не пострадала. Задета была разве что женская гордость, не больше.

А вот то, на что Хог подписался ради спасения ребят от пристрастного допроса Элли — это реальная катастрофа.