Твой многоцветный взгляд

— Спасибо тебе, — Бокуто сильнее сжал руки Акааши, желая навсегда запомнить нежность и тепло, исходящее от них. — Ты вернул мне веру в людей, вдохнул в мою бестолковую жизнь смысл, окрасил мой мир в цвета, дал почувствовать себя нужным, — Бокуто говорил искренне, от всего сердца. Просто изливал всю душу. — Как бы я хотел подарить тебе весь мир, — скупая мужская слеза скатилась по бледной щеке. Бокуто быстро смахнул её и вновь взял руки Акааши в свои.

— Я ведь нич…

Начал было Акааши, но Бокуто не дал ему договорить. Он притянул возлюбленного к себе и поцеловал. Он вкладывал в этот первый и последний поцелуй все свои чувства, всю ту любовь, что этот парень смог пробудить. Это невероятное чувство окрыляло и дурманило разум. Так хотелось раствориться друг в друге навсегда, навечно, нерушимо. Им было не важно, где они, кто они, был важен лишь этот миг — миг, когда они стали друг для друга целой Вселенной. Воздуха не хватало, но они готовы были умереть за этот поцелуй, умереть в объятиях друг друга, чтобы навсегда остаться верными.

— Я так люблю тебя… — прямо в губы прошептал Бокуто, не выпуская возлюбленного из объятий. Он прижимал его к себе так сильно, насколько это вообще было возможно. Он не хотел говорить этого, не хотел срываться, но это было выше его сил. Он не смог уйти, не сказав, не признавшись в том, что Акааши смог изменить его, переродить. Может, это могло показаться слабостью, но Котаро готов быть слабым — он больше не мог притворяться.

Бокуто даже не заметил, когда Акааши успел сесть на него и так ласково водить пальцами по голове.

— И я вас тоже люблю, — Акааши вновь потянулся за поцелуем. Им суждено было быть вместе, они были созданы друг для друга. Но какая же это была чертовски не смешная шутка судьбы — подразнить их мнимым счастьем, дать почувствовать эту эйфорию, это сжигающее чувство, что оставляет пепелище в душе, и так жестоко все оборвать. Они должны были встретиться не так, должны были прожить долгую и счастливую жизнь вместе. Но реальность сурова — она ворвалась без стука и увела Бокуто из комнаты, навстречу к судьбе.

Акааши встал и на ватных ногах двинул следом. Он обещал быть там, обещал смотреть и не отворачиваться. Но сейчас Кейджи медлил — он так боялся увидеть смерть любимого человека.

«Это не честно…» — Акааши ударил рукой по стене и медленно сполз вдоль неё.

— Всё готово? — послышался хриплый голос из-за двери, который отрезвил Кейджи. Он стал прислушиваться.

— Да.

А вскоре послышались быстрые удаляющиеся шаги. Акааши встал и медленно пошёл на выход. Он должен был быть с Бокуто в последние мгновения его жизни…

— Какого?.. — Кейджи недоумевающе смотрел на комнату через стекло и не мог понять, где катаны, где Ямагути-сан, который обещал помочь Бокуто. Вместо этого с потолка свисала петля. Акааши стал озираться по сторонам и, найдя в рядах управляющего тюрьмы, хотел было рвануть к нему, но кто-то остановил его за руку, не давая сдвинуться с места.

— Отпустите меня! — крикнул Кейджи. — Вы обещали ему умереть с честью! Почему вы не держите своих обещаний?! — надрывая голос, кричал Акааши, а по щекам стекали обжигающие слёзы. Он смотрел на безразличное выражение лица мужчины, который даже не глядел в сторону обезумевшего парня.

— Успокойся, — шикнул рядом стоящий мужчина и сильно сжал руку Акааши, отчего тот поморщился. — Так было нужно.

— Вы обещали ему! — все надрывался Кейджи. Услышав тихие перешёптывания и осуждающие слова, он повернул голову в сторону стеклянного ограждения.

Бокуто остановился на середине комнаты и улыбался, глядя на любимого. Он был рад видеть его тут. Видеть его лицо, любимые глаза, эти губы, что подарили столько непередаваемого восторга. До последнего мгновения он не сомкнет глаз, он будет умирать, видя любимого перед собой — чтобы там, куда он попадет, Акааши стал его светом, навсегда.

— Хотите что-то сказать?

Котаро лишь отрицательно помотал головой. К чему слова? И для кого? Всё, что хотел, он уже сказал единственному важному человеку для него, его центру Вселенной, его Кейджи. Он вспоминал все те короткие мгновения вместе, эти мимолетные прикосновения, долгие и пристальные взгляды, тёплые улыбки и искренний смех. Он готов был ещё миллион раз умереть за день, проведённый с возлюбленным.

Акааши смотрел на Бокуто и даже не моргал. По его щекам стекали слёзы, капая на так полюбившийся Котаро синий костюм. Он не понимал, почему Бокуто не стал сопротивляться? Почему ему отказали в харакири? И почему он улыбался?

Мужчина, что стоял рядом с Котаро, медлил, и не будь Акааши в смятении, гневе и непонимании — он заметил бы, как тряслись руки у этого «палача». Он неловко попытался надеть белый мешок на голову Бокуто, но не смог дотянуться.

— А это обязательно? — недовольно пробормотал Котаро, смотря на мешок. Он полагал, что будет видеть лицо возлюбленного до самого конца, пока жизнь не покинет его.

Мужчина растерянно забегал глазами по присутствующим в комнате за стеклом. Но когда заметил суровый взгляд начальника — дёрнулся и молча начал натягивать мешок на голову заключённого.

Материя пахла сыростью и старостью. Бокуто старался совладать с подступающей тревогой. Когда он смотрел в глаза любимому — этого не было, он был готов на всё. Но сейчас, видя перед собой лишь белую пелену, сомнение мощной волной прибоя накрыло с головой. Но перед тем, как мешок успел упасть на плечи, Бокуто успел прошептать одними лишь губами: «Спасибо». Он надеялся, что Акааши увидит, что он поймет.

Кейджи зачарованно глядел на любимого — на эту статную фигуру невероятного мужчины, облачённого в белоснежное кимоно, белизна которого резала глаз, как на его шее затягивали петлю, и просто не мог поверить, что всё это — правда. Что только обретя любовь, обретя друг друга, они должны расстаться навсегда, навечно.

Мгновение. Пол под Бокуто провалился, и он упал в темноту, в пропасть. Сердце Акааши пропустило удар — он даже не мог вдохнуть, глядя на толстую верёвку, что ритмично покачивалась, просто не верил в происходящее. Акааши упал на колени и пытался вдохнуть, но каждый вдох противно обжигал лёгкие, потому что жить, дышать без Бокуто было невозможным. Невозможным и неправильным.

— Всё у вас будет хорошо, мальчик, — хриплый голос раздался совсем рядом. Тот, что Акааши слышал у дверей, — всё будет хорошо…