Поля Крови

И было зачем. От этого места через хребет вела узкая тропа, которая, похоже, позволяла пройти дальше в обход. И на карте, что нам давал Глебол, её точно не было.

Я переспросил:

— Ты уверен, что она приведёт нас туда, куда нужно?

Гамион коротко кивнул, ткнул пальцем наверх:

— Оттуда её отлично видно. Точно к долине, о которой вы говорили. И в обход. Вряд ли они будут нас там ждать. Можете подняться и проверить сами, господин.

Я отмахнулся:

— К чему? Кому верить, как не хённаму своих воинов?

Тем более что у меня есть и свои способы. И тени отлично поняли, чего я от них хочу. Сразу трое умчались вперёд, по тропе. С их скоростью они сумеют обернуться достаточно быстро, чтобы мы сумели повернуть назад и не опоздали.

Гамион ухватил с пояса меч, поднял его перед собой, складывая ладони на рукояти:

— Спасибо, господин.

По тропе мы могли идти только друг за другом, по одному. Первым шёл я, как сильнейший боец, которого мало кто бы сумел остановить. Если уж не справился бы я, то что смогли бы сделать остальные? Шёл я не спеша, то и дело останавливаясь, чтобы солдаты сумели меня догнать.

И всё равно, в следующую долину мы добрались первыми из всего крыла птенцов Кузни.

В долине царила тишина и покой. И здесь сражение должно было быть гораздо серьёзней. Долина была намного уже предыдущей, почти лишена леса, и её от края до края перегораживали реольцы, готовые встретить нас лицом к лицу. Тут и там среди доспехов мелькал шёлк идаров.

Их беда была в том, что тропа вывела нас на хребет позади них. Туда, откуда они явно не ждали нападения. Ведь и сигнал те парни на скале подавать сначала не решились, а потом стало поздно. Правда, и нам показывать себя сейчас было не с руки. Реольцев там столько, что наш небольшой отряд смели бы и с Великими паладинами.

Впрочем, я, конечно, был плох в Кузне в качестве гонгана, но, Безымянный меня подери, всё же был там не самым худшим!

Так что мы пока всего лишь затаились на обратном склоне, у самой кромки.

Жаль только, что место здесь удобное, но камней почти нет, а те что есть, слишком малы, чтобы мы могли использовать их как оружие. Против валуна и не всякий идар выстоит.

Солнце поднималось всё выше, лежать становилось всё жарче. Мне ещё ничего, а вот солдатам, чьи доспехи начали раскаляться, я сейчас не завидовал. И с беспокойством следил за тем, как они то и дело прикладывались к флягам.

Повернувшись к Дистиму, негромко спросил:

— Как думаешь, здесь поблизости есть источник воды?

Он привстал на локтях, огляделся и пожал плечами:

— Не знаю, господин, я в горах не силён. Разве так высоко в камнях бывают источники?

Орак подсказал:

— Бывают. И довольно часто. Горы тяжёлые. Они так сильно давят на землю, что выдавливают из неё воду даже на свои вершины. А ещё вода течёт сверху, с ледников и шапок снега, которые тают понизу, где тёплый воздух их точит.

Дистим кивнул:

— Буду знать, хённам.

Я же перевёл взгляд на ближайшую тень. Я и задал этот вопрос только затем, чтобы не выглядеть странным психом, шепчущим что-то в пустоту.

Несколько ударов сердца тень лишь смотрела на меня, но стоило мне вскинуть брови и хлопнуть по своей фляге, как она сообразила. И не только она. Сразу десяток теней скользнули во все стороны, стелясь над камнями.

Вернулись они спустя час. Даже не представляю, насколько далеко они за это время добрались, не замечая препятствий на своём пути и двигаясь напрямую через все ноголомные курумники.

Да и вести у них оказались неутешительные:

— Ничего, господин. Ничего, ничего. Ничего.

Только одна сказала хоть что-то обнадёживающее:

— Нашёл, господин.

Я снова хмыкнул про себя. Какая путаница. Для меня каждая из теней так и осталась она. А они упрямо продолжают говорить о себе, как о мужчинах.

Но тень тут же вернула меня из размышлений о пустом к солнцу и подступающей пустоте во флягах:

— Узкий ручей, текущий в расщелине. Но не знаю, сумеют ли туда пройти живые. Далеко, крутой склон.

Проверять я не стал. Напомнил солдатам:

— Берегите воду.

Так мы и лежали, пока снизу и с той стороны не началось шевеление.

Я выглянул из-за гребня.

Реольцы выстраивались, проверяли оружие. Вдалеке, едва заметные, мельтешили фигурки наших. Мне даже показалось, что я заметил громаду Глебола.

Но прошёл ещё час и три глотка из фляги, прежде чем отряд Глебола начал наступать. Их фигурки на входе в долину принялись расти в размере приближаясь.

Реольцы засуетились сильней. В стороны оттянулись отряды лучников, поднимаясь повыше, принялись втыкать перед собой стрелы. Удачно. Большая часть поднялась в нашу сторону. Не то, чтобы лучники были сильно опасны для Глебола, в отряде которого было достаточно Великих паладинов. И наоборот, очень опасны для меня, но с чего-то мне нужно начинать?

Я обернулся, приказал:

— Раздавайте шары. Наша цель лучники, которые ниже нас на сто шагов и чуть правей, — для надёжности приблизительно указал, где они стоят. — Ими займётся отряд Орака. Отряд Гамиона двигается со мной ниже. Наша цель добраться на расстояние броска к основному отряду реольцев. Бросаете по команде.

Орак и Гамион лишь молча кивнули. Тощий и Наглый, оскальзываясь на камнях, двинулись вдоль лежащих, передавая им шары с ядом.

А я снова на мгновение выглянул и тут же скомандовал:

— Пошли, пошли, пошли.

Сам рывком перебрался на ту сторону гребня. Как-то шустро двинули вперёд наши, прямо-таки побежали.

В шаге от меня оказался Илиот, готовый использовать либо ветер, либо барьер, чтобы прикрыть нас от стрел.

Не понадобилось.

Реольцы и не заметили нас, пока мы не подобрались на расстояние броска.

— Давай!

Лишь пара лучников обернулась на мой крик. Но было уже поздно. Глиняные шары рухнули вниз, падая между их фигурами, раскалываясь на камнях и вспухая грязными облаками пыли.

Ядовитой пыли.

Сделавшие вдох упали в тот же миг.

Задержавшие дыхание сумели выскочить из облаков. И пробежать шагов двадцать. А затем свалились, безвольными, изломанными фигурами продолжив кувыркаться вниз по склону.

Бегущий позади Гамион рявкнул:

— Перебирайте, перебирайте ногами! Не смейте споткнуться и разбить эту хрень, Безымянный вас забери с собой!

Удивительно, но даже после этого основной отряд реольцев, перегородивший долину, нас не заметил.

И не замечал, пока между нами не осталось шагов сто.

Только сейчас там нашёлся кто-то глазастый и заорал:

— Сзади! Сзади!

Реольцы дрогнули, их строй поплыл.

Но тут же замер от нового крика:

— Стоять!

Мы успели пробежать ещё двадцать шагов, когда внизу раздалась новая команда:

— Шестой и седьмой отряды, развернуться! Убейте их!

Я тут же рявкнул, торопясь воспользоваться шансом, пока реольцы сломали строй:

— Давай!

Шары взвились в воздух, расчертили небо, приближаясь к жертвам, но навстречу им ударили сотни призрачных мечей, заставив вспухнуть облаками яда раньше времени.

Яда, который повис между нами и реольцами, а затем дрогнул и двинул в нашу сторону, ползя наверх по склону.

Бегущий рядом Илиот выдохнул:

— Там адепты. Один точно.

Замер, вскидывая руки и складывая печати. А я, напротив, рванулся вперёд, больше не заботясь о том, чтобы держаться рядом со своими людьми.

Пульсирующий жар души возле сердца дрогнул, сжимаясь в комок, а затем вместе с толчком крови рванул по телу, наполняя Шаги северной тропы силой и скоростью.

Камни брызнули из-под сапог, в облако яда я влетел, разом преодолев шагов двадцать. Пробил его, расплёскивая его со своего пути. Идары не боятся яда. Во всяком случае простого и слабого.

Тени мчались рядом, одна тут же прохрипела:

— Вон он, господин!

Но я и сам видел замершую фигуру в многослойных одеяниях адепта, которая вскинула руки со сплетёнными в печати пальцами.

Ещё одно движение Шагов северной тропы и я уже в шаге от адепта. Вскинутый меч перечёркивает его фигуру, оставляя позади меня уже не живого человека, а два куска мёртвой плоти.

Я лишь скалюсь.

Вот так!

Вот чего стоит кровь первенца, вот чего стоит кровь будущего владетеля Дома, когда он прошёл посвящение!

Через мгновение, отрезвляя меня, по мне стегнули десятки призрачных клинков.

Я извернулся, взмахивая мечом и перенаправляя жар души в сталь, отправляя навстречу чужой Стене клинков свою.

В этих шестом и седьмом отряде реольцев, конечно же, был не только адепт.

Но и кто? Паладин меча? Великий паладин меча?

Оттолкнулся, изменяя направление бега, нацеливаясь на ещё одну фигуру в шёлке. На этот раз в шёлке идара, идущего по пути меча.

Навстречу мне снова ударили призрачные клинки.

И снова я взмахнул мечом, но на этот раз не пользуясь умениями меча. Не сейчас.

Два удара сердца, два толчка жара души по телу и я прорвался через Стену мечей, отделавшись лишь рассечённым в нескольких местах одеянием.

Ещё удар сердца, толкнувший жар души в ноги и я возле идара.

Столкновение мечей. Скрежет стали. Десятки ударов.

И снова я скалюсь. Не Великий паладин.

Он просто не успевает за мной. Даже Паладин бы уже ответил мне Покровом клинков, заставив бы меня пробиваться к нему через заслон сотен мечей.

Вот первый мой удар проходит через вязь его клинка и оставляет на шее алую ссадину.

Второй удар перечёркивает грудь, распарывая шёлк одеяния.

Третий удар пробивает ему сердце.

Мгновение я гляжу ему в глаза, а затем выдёргиваю меч из тела мертвеца.

Мне даже не нужно проверять, я и так знаю, что сердце реольца превратилось в лёд.

Что бы со мной ни происходило, но со времён битвы на болоте я гораздо лучше научился управлять со своей силой. Пусть эта сила и не очень похожа на умения меча.

Или не похожа на то, что показывал мне отец в детстве. Но это лёд. А лёд и свет — это умения Денудо. Как на цветах плащей нашего Дома.

Реолец падает, открывая мне взгляд на сражение.

Мои воины уже сцепились с реольцами. Кодик и Орак кружат вокруг второго идара, который сделал то, что не успел мой: защитил себя Покровом мечей.

Но он тоже не Великий паладин. Со склона звенят струной луки моих пятерых лучников. И раз они продолжают стрелять, а не сменили луки на мечи, значит, ауры Великого паладина на реольцах нет.

Я быстро огляделся, подмечая то, что происходит по сторонам. В такой свалке нет ничего хуже пропустить того, кто может убить тебя или твоих людей.

Слева на склоне ещё целы лучники реольцев. Но до нас они не добивают. Да и Илиот замер наготове. Не его это дело — лезть в гущу сражения.

Шаг левой, впечатывая ступню в каменистый грунт. Жар души наполняет это движение силой, срывая меня с места. Только и успевай переставлять ноги в заученных с детства движениях Северной тропы.

Мгновение и выставленный вперёд клинок вонзается в кружащие мечи реольца. Вспышка и уже мой Дождь клинков рвётся вперёд, пробивая преграду.

Звон стали.

Реолец успевает встретить меня и мой меч. А через миг отшатывается, когда в него врезается тёмная пелена Устрашения. Мгновение растерянности дорого ему обходится.