Легенды Гарсариона: Искра

XVI

Делан

На следующий день после штурма города, у лидера мятежа было очень много дел. Боль в руке стала еще сильнее, после того, как жар битвы в теле успокоился. Она мешала нормально думать, а мази и повязки сестер Натари слабо помогали. Первым делом, ему нужно было разобраться с теми немногими таллийцами, кого удалось взять в плен. Стоит отдать им должное, сражались они отчаянно, насмерть, хотя непонятно ради чего. Подмогу они не ждали, это выяснили разведчики, а значит впустую класть головы было незачем. Но все же это случилось. Повезло, что их было не так много, всего восемьдесят человек, это все, что эрлы смогли собрать с окрестных земель. Ведь остальной гарнизон погиб еще в тот день, когда они решили подавить мятеж.

Мятежников погибло не так много — пятьдесят-шестьдесят человек. Их тела вынесли за черту города и похоронили там же, чтобы не распространять болезни. Делан отдал приказ на это с абсолютно холодной головой, отчего ему даже стало не по себе. Теперь он видел в этих погибших людях лишь цифры, которыми он располагает в этой войне. Теперь они потеряли для него лица.

Те два эрла, которые так самоотверженно решили положить своих солдат в могилу, закрылись в замке. Их удалось выкурить и схватить только к утру. Вместе с ними был местный эпарх, начальник гарнизона, пухлый мужчина, с роскошными усами, который сдался в плен сразу, как только мятежники подошли к замку. Он был безумно напуган.

Делан обязан был встретиться с ними со всеми, несмотря на то, что он до одурения устал. Еще эта рука, которую хотелось просто оторвать.

— Ничего, — возбужденно и злобно говорил один из эрлов, тот, что повыше, — скоро наши силы подойдут сюда, и весь ваш сброд перебьют. Помяните мое слово.

— Зачем нужно было сопротивляться? — уставшим и безразличным голосом спросил Делан. — Из-за вас ваши солдаты погибли впустую.

— Они погибли как герои, — выпучив глаза заявил эрл. — И мы войдем в историю великой таллийской империи, как герои!

— Империи? — хохотнул Эрмир, стоявший рядом. Выглядел он тоже сильно уставшим. — Это когда Талл стал империей?

— Все еще впереди. Подождите, падет Нордрим, и над всем северным Гарсарионом будет реять наш флаг!

— Вы так считаете? — спросил Делан. — При том, что вы не можете остановить мятеж в одной части всего одного захваченного вами королевства?

— Да мы… вы не понимаете ничего!

— Может быть, — пожал плечами Делан. — Но сейчас я вижу, что большой кусок Алсогона больше вам не принадлежит. И на этом мы не остановимся. Давайте к делу, теперь вы наши пленники и я попрошу вас не делать глупостей, чтобы мы не отвечали на эти глупости силой…

— Никакие они не пленники, — возразил Эрмир.

— Что?

— Мы договорились их вздернуть, или ты забыл?

— Что? — судорожно задышал эпарх, тряся животом. — мы же сдались вам в плен…

— Эрмир, они ценные пленники, — процедил Делан. — Нельзя их вешать.

— Ты хочешь поступить как наша знать? — нахмурился тесть. — Хочешь играть в хорошего? Таллийцы убили мою дочь…

— Она была моей женой, и я тоже ее любил…

— Делан, не сравнивай свою боль с моей, я отец! — прорычал злобно Эрмир, подойдя к парню вплотную. — Я отвечу им их же монетой, хочешь ты того или нет. Не мешай мне мстить!

— Ты сам говорил, что глава нашего мятежа я…

— И от этого нихрена ровным счетом не меняется! Делан, одно дело брать в плен солдат, другое — таких вот подонков. Они голова змеи, которую мы намерены убить. И их мы убьем.

Делан вскипел. Настроение его было и без того дерьмовым, а тут еще и этот конфликт.

— Прошу вас, господа, пощадите, — ныл эпарх.

— Захлопнись, трус, — смерил его презрительным взглядом высокий эрл. Его товарищ, тот, что ниже, все это время молчал. — Поступайте с нами, как считаете нужным. Честь вам судья. Я готов умереть, как герой, ради своей страны.

— Твоя семья тоже готова? — буркнул Эрмир. — Вас сотрут с лица земли, и ни в какой истории ваши имена не запишут.

Оба эрла сразу поменялись в лице. Их семьи были в городе.

— В вас должна быть хоть капля разума, — процедил высокий. — Они не участники этой войны, отошлите их в Талл, так не поступают.

— Эрмир, это уже перебор, — схватил его за руку Делан, но тот вырвался.

— Я сам решу, что перебор.

Он отдал приказ и знать увели сотники. Делан смотрел в след тестю, который немного прихрамывал. И не верил тому, что видел. При первой их встрече на Летней ярмарке, это был бородатый добрый мужчина, с приятной улыбкой. Теперь он не мог его узнать. Каждое его действие, каждое его движение было направлено на достижение цели, и целью той была месть. И эта месть уже начинала переходить границы разумного. Но Делан ничего не мог с этим поделать.

Он решил отдохнуть, потому что сил уже не оставалось. Для этого нужно было найти тихое место, а это было трудно, так как весь город кипел. Народ праздновал освобождение, люди шатались толпами, и при виде Делана готовы были его на руках нести. После часа попыток пробиться через эти толпы, он сдался и просто зашел в первый попавшийся дом, где его приняли чуть ли не как короля, накормили и уложили спать.

Вечером от хозяев дома он знал, что перед замком на площади повесили эпарха, эрлов и их семьи. Женщин и детей. Ему не стало плохо, ему не стало их жаль, но он все же понимал, что это неправильно. Так нельзя поступать, даже с врагом.

Он не хотел посещать место казни и всеми возможными способами обходил площадь. А с Эрмиром не разговаривал и старался его избегать, сам не понимая почему. По советам Герина и Войцека он поселился в замке, все-таки там было спокойней, и безопасней. Так же, от друзей он узнал, что Энсдери жив, но сильно ранен, и ему потребуется много времени, чтобы прийти в себя.

В течение следующих дней в Матарис стягивалось огромное количество желающих вступить в армию мятежников. Войско всего за пару дней перевалило отметку в полторы тысячи человек. Так же он вскоре узнал, что почти весь Алекорн, его родная деревня, присоединилась к ним в Матарисе. Семьи Герина и Войцека, да практически все перешли в освобожденный город. Это было правильно, на них могли напасть с юга, ведь Энкорн, земли на юге Алсогона, все еще были под властью таллийцев.

Знать же не спешила перебираться в Матарис, и Делан не понимал, почему. Нет, он осознавал, что они его недолюбливали и желали смерти, но вот почему они предпочли остаться в слабозащищенном Дароне, вместо города с крепкими каменными стенами, было неясно. И это тоже заставляло его нервничать, в какой-то мере даже бояться. Он не знал, что знать может выкинуть. И как до всего этого дошло? Одно грело его душу — что скоро они пойдут на столицу, где состоится, как он надеялся, последняя битва этой войны. А что потом — он уже даже не мог представить. Если им повезет, и Алсогон будет свободным, что он станет делать потом? Сейчас всей его жизнью был этот мятеж, и больше он ничего кроме него не видел.

Начались серые дни, которые Делан проводил в общении с командирами, обустройстве войска и обороны города, на случай нападения. На опыте Дарона, он организовал городскую стражу, которая следила за порядком и предотвращала преступления. С Эрмиром он все так же избегал встречи. Когда видел его, то делал вид, что очень занят, или просто уходил. Не мог он посмотреть ему в глаза, зная, что тот казнил женщин и детей просто потому, что те были семьей эрла Талла.

Спустя неделю после освобождения Матариса, когда Делан бездумно и опустошенно сидел в одном из залов замка, к нему наведался Герин.

— Не занят? — спросил он, входя.

— Я сижу так, наверное, с рассвета, — не отрывая взгляд от стола, проговорил Делан. — Так что нет, друг, не занят.

Он натянуто улыбнулся.

— Ты какой-то совершенно подавленный. — Герин сел рядом с ним. — Тебе бы надо развеяться, у тебя голова распухла от всего того, что на тебя навалилось.

— Развеяться, — невесело усмехнулся Делан. — Развеешь мой прах, когда меня убьют.

— Будет тебе, — рассмеялся Герин. — Я вот зачем пришел… Хотел спросить твоего разрешения на… ну это… в общем, мы с Истрой решили пожениться.

Его слова были для Делана как удар молота по голове. Он мгновенно пробудился от своего состояния и с выпученными глазами посмотрел на друга.

— Это… боги, Герин, ничего себе! Я поздравляю тебя!

Делан вскочил и крепко обнял друга, так сильно, что тот едва не задохнулся.

— Ну так что, ты даешь разрешение? — улыбаясь, спросил он.

— Ты в своем уме? Какое, к демонам, разрешение? Еще спрашиваешь! Когда свадьба?

— Ну, мы подумали сделать это прямо сегодня, ведь неизвестно, когда мы пойдем дальше.

— Я прикажу закатить пир. — Делан принялся ходить вдоль стола и размышлять. — С музыкантами… хотя нет, где мы их найдем… Но они нужны… я узнаю, может есть. Так, значит сегодня… шатер, столы, пиво и вино… все найдем.

— Делан, да не суетись ты так, — улыбался Герин. — Мне приятно твое участие, но…

— Так, дуй к своей невесте, готовьтесь, я все сделаю как нужно, — заверил его лидер мятежа. — Все как полагается, даже не переживай.

И Герин ушел, светясь от счастья.

Немедля Делан выбрался из замка и начал подготовку. В голове у него все уже было, оставалось только воплотить. Он хотел настоящий пир, чтобы были гости, много еды и выпивки. Бегал и раздавал распоряжения без остановки. Парень был рад, но радость эта была с привкусом горечи. И зависти. Всеми силами он старался отогнать от себя воспоминания, меньше всего он хотел, чтобы его преследовало лицо Илиены.

Вскоре к нему прибежал Войцек и сообщил, что все уже собрались у храма Истины и ждут только его. Со всех ног он побежал туда. И действительно оказалось, что ждали только его. Делану стало неловко, он запыхавшись занял свое место недалеко от ступеней храма, где стояли молодожены.

Истра была в белом платье с венком из полевых цветов на голове. Ее волосы как всегда были собраны в тугой хвост на затылке. Миндалевидные глаза сияли от счастья. Герин тоже улыбался, смотря на свою прекрасную невесту. Делан был безумно рад за них, но в груди все равно была холодная боль.

Жених и невеста произнесли клятвы, которые со звоном отзывались в голове лидера мятежа. Такие знакомые, близкие сердцу, но все же далекие и вызывающие боль. Служитель Истины благословил их, и под радостные аплодисменты они поцеловались.

— Ты глянь только, Делан, — похлопал его по спине Войцек. — Ну дает! Я думал он никогда не женится, а он вон что выкинул!

После церемонии отправились праздновать за пределы города, там Делан приказал поставить шатры и в короткие сроки наготовить еды и выпивки. Даже музыкантов нашли, к его удивлению. И охрана, само собой. Не меньше пятидесяти лучших воинов охраняли пиршество.

Местные не поскупились на еду — пару десятков куриц, теленок, три барана. А пива принесли столько, что, казалось, его нельзя было выпить даже всему войску Делана. Но Войцек с этим был не согласен. Спустя лишь час после начала пира, он уже разгуливал с бочонком под мышкой и кружкой в другой руке. Люди ели, пили, танцевали и веселились. Делан даже заметил Берегора, который появился тут так внезапно. Сначала он хотел спросить его, почему его не было во время штурма Матариса, но спустя пару мгновений ему уже стало это безразлично.