Чудесно, волшебно, божественно...

— Так, может, его того… — Оливер сделал неопределенный жест. — На пенсию пора отправить?

— Это было бы проще всего, — согласился Блэк. — Но это, увы, трудновыполнимо. Имя директора всё ещё имеет кой-какой вес в магическом мире. Так просто из школы его не вышибешь.

— Ну ладно, директора не трогаем, — покладисто покивал Джесси. — Но с цербером-то что делать? Его дальнейшее присутствие в школе крайне нежелательно, пёс слишком опасен, да и дети… некоторые из них довольно безголовы.

— Вы имеете в виду кого-то конкретно? — развеселился Блэк.

— Близнецов Уизли, — Джесси виновато покосился на Перси, но тот состроил морду кирпичом, дескать, не знаю никаких близнецов Уизли.

— Хм, да… — задумался Блэк, сам неоднократно ловивший Фреда и Джорджа у калитки в запретный коридор. — Надо поднять вопрос на педсовете, старосты факультетов и школы — приглашаются, передайте это Димитросу и Ливи.

Так что вечером при виде принаряженного и куда-то намылившегося Джесси у Гарри в попе включилось шило, и он проследил за старостой по карте Мародеров. Пронаблюдав за сбором всех десяти старост — четырех пар факультетских и одной школьной — и проводив до учительской, шило стало колоться, подкалывая Эванса на более активные действия. Проигнорировать зуд в пятой точке не получилось, и Гарри, схватив мантию-невидимку, со всех ног понесся к учительской. Проникнуть туда удалось с опоздавшим Флитвиком — коротышка со своими маленькими ножками оказался очень удобен. Никем не замеченный, Гарри прошмыгнул к окну и заныкался за тяжелой портьерой. Отсюда было всё хорошо слышно и даже видно сквозь материю — ярко освещенная комната это позволяла.

— Ну что сказать… — вид у Минервы был крайне раздраженный. — Я ещё раз спросила у Дамблдора, можно ли убрать из школы пса, но он… да простит меня святой Андрей, заявил, что рано, что Пушок ещё пригодится. Какой идиот назвал цербера Пушком?!

— Эм… ну если честно, то это я, — смущенно подал голос Хагрид.

— Вы здесь каким боком, Рубеус? — злобно посмотрела на него Минерва.

— Ну дык… мой пёсик-то, — стушевался верзила.

— Кто-нибудь ещё пробовал воздействовать на директора? — вклинился в перепалку Регулус.

— Я пробовал, — кисло сказал Северус. — Меня Дамблдор тоже не стал слушать, начал уверять, что это будет здорово, когда кое-кто полезет в лабиринт. Похоже, до него так и не дошло, что Темного Лорда на свете больше нет.

— Оливер прав — на пенсию Дамблдору пора, — вставил Джесси.

— А может, пусть директору об этом сам Пушок скажет? — подал голос незнакомый Гарри юноша.

— В смысле, как это «пусть Пушок скажет», вы о чем, Димитрос? — развернулись к юноше несколько человек.

— Ну он же цербер, Пушок-то, — неуклюже начал юноша. — Существо из греческой мифологии. А я — грек и не понаслышке знаю о церберах, и насколько помню, у меня на родине трехголовые собаки — вполне цивилизованные личности, во всяком случае, речью владеют точно.

Все посмотрели на Хагрида — у того был ошеломленно-оглушенный вид — и усомнились.

— Что-то непохоже… — протянула МакГонагалл.

— Так со щенком-то не занимались специально, — объяснил очевидное староста школы. — Но родной язык он не забыл пока что… Я его летом навещал, когда он в вольере ещё сидел. Его, кстати, Химоном зовут, Зимним, он зимой родился…

На Хагрида стало уже просто больно смотреть, до того жалкий вид он принял. Гарри под мантией только головой покачал — да-а-а, завел Хагрид себе собачку… Не дай бог, принцем наследным окажется.

Юный цербер, к которому обратились по-гречески, воспрял духом и стал требовать полицию, посольство, адвоката, маму с папой, компенсацию за моральный ущерб и виру за похищение из дома с последующим вывозом из родной страны. А так как перед этим догадались позвать Дамблдора, то сами понимаете, с какими чуйствами дед-полиглот всё это выслушал. А когда пёс в три пасти с пеной у ртов проорал, что лично попросит папу порвать заказчика, у Дамблдора чуть третий инфаркт не случился, ибо цербера из Греции он самолично заказывал…

Разумеется, с учетом всего молодого цербера тут же с извинениями отпустили на историческую родину, посредством Патронуса и портала вызвав к нему сопровождающего. Зимний Пушок на радостях даже свеликодушничал — не стал звать папу, чтобы тот Дамблдора покусал. Отменил казнь, стало быть, ибо укус взрослого цербера равен удару гильотины: если уж щеночек Пушок ростом со среднего слона был, то что уж о папе-то говорить?..

Долго потом Гарри переваривал нечаянные впечатления от своих тайных подглядываний, но и рад был, конечно. Без мантии он бы не узнал, что случилось с цербером, и теперь только диву давался, как Хагрид оплошал, взяв на воспитание разумную собаку. Хотя с другой стороны, греческий по звучанию — тот ещё язык… Пу инэ то астиномико тмима? Фонаксте, паракало, тон ипалило тис прэзвиас! — вот наглядный пример с вопросом о полиции и требованием встречи с консулом… Разве дуболом Хагрид поймет, о чем Пушок лает?

Во вторник на урок полётов Гарри отправился вместе со всеми — поддержать тех, кто записался. А записалось немало, человек двадцать, смешанная группа со всех четырех факультетов, с Пуффендуя полетать захотели Эрни с Захарией.

Северус, понятное дело, был тут как тут, сверлил взглядом мадам Трюк, тихо порыкивая на неё, стоило лишь ей повысить голос. А когда она всё же рявкнула, взревел не хуже неё:

— Да сбавьте обороты, Роланда, это вам не ваши игроки в квиддич, а первокурсники!

После чего помог детям правильно усесться на метлу, подождал, пока не взлетели все, поднялся сам в воздух и бдительно кружил во внутреннем малом кругу, страхуя новичков. Парил Северус без метлы, сам по себе, чем привел в экстаз оставшихся на земле.

Но Трюк слишком привыкла к тренерству, так привыкла, что напрочь упустила из виду то, что перед ней неуверенные в себе первокурсники, а не натасканные ею бывалые квиддичисты… Вот и сейчас, недовольная посадкой кого-то из детей, она взбешенно завопила:

— Да сядь же ты прямо, тюфяк!!!

Рон от неожиданно громкого вопля вздрогнул и от ужаса разжал руки, выпуская древко метлы. Подобно норовистому мустангу, метла, почуяв слабину, тут же вынырнула из-под седока и, что называется, закусила удила, уносясь в синюю даль. А Рон, в свою очередь, полетел к земле, которая вспомнила о силе притяжения.

Беднягу Рона поймал Северус, после чего, ругаясь на чем свет стоит, спустился с рыжиком на зеленый газон стадиона. Формально Рон не пострадал, но перепугался он изрядно, так что Северус, не говоря ни слова, куда-то понес мальчика, кивком головы велев остальным следовать за собой. Оставлять детей на стадионе под опекой дурной училки Северус не собирался.

Гарри наконец узнал, в какой должности в Хогвартсе работает папа Эверетта. Пройдя бесчисленные коридоры и войдя под высокие своды Больничного крыла, Северус бережно уложил Рона на койку и скрылся в подсобке. Притихшие дети молча сгрудились в изножье койки и начали робко осматриваться, оказавшись здесь в первый раз. Длинное широкое помещение, чем-то похожее на королевский манеж, украшенное рядами колонн, стрелами сходящихся к своду, такие же стрельчатые окна с частым переплетением рамы, койки по всей длине, ширмы в дальнем конце, двери…

Вернулся Северус в сопровождении немолодой, но красивой духовно женщины, в чепчике и платье средневековой полевой медсестры. Сам Северус тоже переоделся, облачившись в светло-серый халат медицинского покроя. Голос его был полон врачебного сарказма:

— Вот он, жертва неуемного профессорского произвола. Ещё раз спрашиваю, Поппи, не пора ли отстранить мадам Трюк от обучения детей? Пусть на спортсменах свою глотку шлифует, нечего её к мелким подпускать!

— Ой, ну хорошо, целитель Снейп, как скажете, — удрученно согласилась мадам Помфри. — Сегодня же пошлю протест в Министерство… Но кого же, в таком случае, назначить на роль учителя Полётов?

— Эта задача вполне по силам старостам, к тому же молодым людям и так делать нечего, вот пусть и передают свои знания юной смене.

Гарри стоял, крепко вцепившись в прутья железной кровати, слушал и тихо шалел от счастья, от того, какой путь нашел себе Северус в этой обновленной реальности…