Рабочий день

* * *

На улице было темно и холодно, дул ветер. Они шли по слабо освещенному заводскому двору, заваленному ржавым железным хламом, потом — по темным заводским задам, заросшим бурьяном, где начинали строить новые цеха, потом полезли через дыру в заборе — так прямее было идти домой.

— Ну что мне делать, а? — идя сзади, жаловался Моргунов. — Может, и в самом деле оставить ее в покое? Но она же мне ночами снится!

— По-моему, уж раз начал, так дальше гнуть надо. А там — что получится, — посоветовал Правоторов. Аннушка ему понравилась.

— Да не уйдет она от мужа — чует мое сердце, честная она!

— И когда только ты успел ее высмотреть? — улыбался Правоторов, идя впереди. Пролезши через дыру, он пошел дальше, но перестал вдруг слышать за собой Моргунова. Оглянулся. Вернулся. Моргунов стоял неподвижным темным пятном, прислонясь спиной к забору. Недалеко был поворот дороги, там проходили машины и, заворачивая, пробегали лучами фар по забору. Правоторову показалось в мелькающем свете фар, что Моргунов плачет, — или просто глаза его возбужденно блестели?

— Ты чего? — с тревогой спросил Правоторов.

— Да я, наверно, вернусь, догоню ее, — прохрипел Моргунов. — Она сказала, что не хочет, чтобы нас видели. Может, нам только в конторе нельзя?

— Ну ты, я смотрю, совсем расклеился. Возьми-ка себя в руки! Ты ж мужик — пойдем домой, сядем, поговорим спокойно!

— Не пойду я.

— Не дури, — Правоторов крепко взял его под руку и потянул за собой. — Последнюю ночь на свете живешь, что ли? Завтра — снова день, может, еще лучше, чем сегодня. И завтра, и послезавтра, и еще целая жизнь впереди. И на свете много женщин.

— Да ты что! Каких женщин?

— Н-ну, девушек...

— Иди ты знаешь куда со своими девушками! — рявкнул Моргунов — в темноте блеснули белки его глаз. И — опять за свое: — Нет, я пойду, догоню ее.

— Никуда я тебя не отпущу. Еще натворишь чего. С мужем сцепишься.

— Нет, Сергей, — упрямо сказал Моргунов, — ты иди, иди, а я уж сам. Я только приду и скажу... Одно слово скажу... — он вырвался и пошел в ночную темь, в ту сторону, куда ушла женщина.

И Правоторов пошел домой один, рассуждая так: взрослый ведь мужик, имеет право на свое счастье и имеет право идти за ним до конца — так зачем же его удерживать, успокаивать его, учить жить? А потом стал гадать: что же это за слово такое, которое он ей скажет, которое надо сказать, чтобы она пошла за ним?