Девочки, кто с нами?

Заходящее солнце золотило стекла кабин, играло бликами на мощных гусеницах. Пораженные обилием машин, девушки остановились.

— Из усадьбы пришли, — почему-то шепотом сказала Лида. — Может быть, наша бригада? Узнаем?

А узнавать-то было не у кого. Очевидно, люди этот последний свободный вечер решили провести в поселке, оставив сторожем большого черного пса с белой отметиной между глаз, в виде расходящихся ножек пинцета. Он неистово залаял, когда осмелевшие девушки приоткрыли дверцу кабины крайнего к ним трактора.

— Эй! Эй! Куда понесло? — раздалось в ту же секунду, и из-под машины показалось чумазое мальчишеское лицо в кепке, повернутой козырьком назад. — Это еще что за порядки? Кто разрешил?

Парень выполз, погрозил раздвижным ключом.

— А где люди? — спросила Лида. — Почему вы один?

— Люди в читальню ушли. Там собрание. А вы что, инспекторы?

— Это ваш пес? — выступила Волька.

— Зачем мой, бездомный!

— Симпатичный! Только почему он старается, зубы скалит?

Присела на корточки, посвистела. Добровольный сторож прижал уши, зарычал.

— Люблю таких, — сказала Волька, — завтра возьмем его с собой на стан. — И, обратившись к пареньку, с затаенной насмешкой спросила: — Неполадочки? Ремонтируетесь в последнюю минуту?

Тракторист прищурил глаз, зажал в ладони вынутую из пачки папиросу.

— А ты что? Помочь хочешь?

— Могу!

— Лезь под трактор, подтяни гайки…

— Гайки? — растерялась Волька, впервые видевшая так близко эту неуклюжую сильную машину.

Парень оказался вредным и, посмеиваясь, протянул ей ключ, ткнул пальцем куда-то под гусеницы. Волька беспомощно улыбнулась, опустила глаза на свою клешевую новенькую юбку, затем упрямо передернула плечами» и не успели подруги ахнуть, как она уже скользнула под трактор.

— Какие гайки подтягивать? Говорите! — раздался ее сердитый голос.

— Вот перец! Не испугаешь. Вылазь обратно. Мой рысак в исправности.

— Мы тоже с утра в степь двинемся. — сообщила Лида, устраиваясь на чурбачке. — Может быть, вместе будем работать.

— Кто знает. Может, и вместе, — сказал тракторист. — Чего стоите? — обратился он к подругам, — садитесь. Много народа понаехало к нам. Утром опять два эшелона прибыли. Из Ленинграда, да кавказские парни примчали.

За разговорами не заметили, как стемнело. Сверкнула первая крупная звезда, следом замерцала вторая, третья, и целый рой ясных чистых жемчужин усеял темное небо. Взошла луна, большая, сияющая.

Вокруг все изменилось до неузнаваемости. Отчетливее выступили белые домики, обнесенные кружевными плетнями. В темноте, среди необъятного простора они походили на пиленые кубики сахара. Вот в одном прорезался светлый прямоугольничек, и немного погодя теплые живые огни, словно глаза, уставились в степной мрак. В похолодевшем воздухе вспыхнула задорная песня. На дороге забормотала машина, засигналила. Послышался говор, топот крепких ног по звенящей земле.

Парень замолк, поднялся.

— Наши идут. Сейчас трогаемся.

А еще через несколько минут подруги провожали бригаду в степь.

— Ждите нас! — крикнула Волька, — завтра приедем…