Поющие барханы (сборник)

* * *

Сколько воды утекло, сколько листьев пожелтевших облетело, сколько раз птицы улетали и возвращались обратно за годы, что ходит Бархан за овцами. Сколько раз — о боже! — пролетали самолеты! Лишь пески, не находящие себе никогда покоя пески пересыпались, мрачно хранили свои тайны. Зловещее безмолвие пустыни по-разному действовало на тех, кто выбрал ее местом для поселения. Одни в шорохе песка чуяли что-то недоброе для себя и своих близких, другие, наоборот, воспринимали его как должное: дескать, если пески не будут передвигаться, то земля покроется коркой, а через нее не пробьется корм для скота…

Давным-давно осели в песках казахи, привычными, обжитыми стали для них пески, и один вид пустыни уже являл для них дорогое, прекрасное зрелище. Раньше, говорят, и собака на каждом шагу утыкалась мордой в саксаул; теперь огромный подол пустыни заворачивается-сворачивается все больше и больше. Растут города и поселки, вьются новые дороги. Огромные тракторы с тросами выкорчевывают из песков саксаул, увозя его на топливо, — вон одни проплешины остались на месте густых саксаульных зарослей. Место, откуда с корнем вырывают саксаул, похоже на воронку, пробитую снарядом: поле после боя, да и только.

Бархан еще помнит, давно, да не так уж и давно, в тот год, когда родился его старший сын, саксаула и туз-гена в Кызылкумах было множество, зверя и птицы водилось — и не сосчитать. Вместе с отарами здесь бродили и стада диких животных, а теперь пропали они куда-то, сгинули, словно всех истребили, — обеднел край. Садятся люди в машины по одному, по двое, зажгут фары в ночи и гоняют себе до рассвета то волка, то косулю. Преследователи-то большей частью из области, из района, из города: это люди, ищущие развлечений. Кто они, как их зовут, чем занимаются, Бархан не знает. Знает только, что многие такие, устав с дороги, заворачивали к передовому чабану Сейткулу. Каждый, кто подъезжал к дому Сейткула на машинах марки "ГАЗ-69" и "УАЗ", представлялись Бархану высокочтимыми начальниками. А Бархан не таков, чтобы пойти и спросить у Сейткула, кто это, дескать, вчера останавливался у тебя? Сейткул молчал, и Бархан предпочитал помалкивать.

Уж кого Бархан хорошо знал, так это директора совхоза "Талдыозек", главного зоотехника, а также заведующего фермой Аликула. Особенно Аликула — его он может признать за версту. Сейткул сам на своем "Москвиче" привозил Аликула к себе домой. Угощал подобающим случаю обедом, укладывал спать-отдыхать, а на следующее утро хватал двух-трех жирных индюшек, что попадались под руку, прирезал их и бросал в багажник — отвозил вместе с гостем в его дом.

Когда появлялся Аликул, обычно Бархан не знал покоя. Ставил тот чабана перед собой и без передыху часа два-три подряд поносил его на чем свет стоит.