Нечто большее…

От злости я топнула ногой: какого чёрта?! Мне до смерти надоели эти игры и недоговорённости. Если он решил уволить меня из-за того, что случилось — что ж, так тому и быть! Я знала, что больше не смогу воспринимать Дэвида исключительно как своего шефа. Разумеется, он прекрасно понимал это, и не думаю, что подобный факт очень уж его радовал. Наверное, чтобы выяснить этот вопрос и был задуман ужин. Необходимо вернуть дистанцию. Для меня это не составит особого труда. Думаю, для Дэвида тоже.

Вероятно, ему нужно обозначить свои позиции — это было правильно, это было понятно, это было разрешимо. Я не находилась в прямом подчинении мистера Рассела, но полагаю, что, как любой руководитель подобного ранга, он должен был обезопасить себя от ненужных притязаний. Ничего личного — только бизнес! Все остальные умопомрачительные мечты, возможные чувства, надежда на нечто большее — в моих силах было их обуздать или, если необходимо, задавить в зародыше. Пример с Джеймсом — хорошее тому подтверждение. Конечно, Дэвид Рассел не обидел меня, как мой несостоявшийся жених, но я была решительно настроена никогда больше не дозволять никому вытирать об себя ноги. В моей жизни ещё будут мужчины — в этом я не сомневалась и никаких глупых зароков давать не собиралась. Но на данном этапе отношения мне не нужны. Необходимо многое переосмыслить, а делать это лучше всего в одиночку.

Скорее всего, именно последние умозаключения и заставили меня надеть то же самое чёрное платье. А может я просто цеплялась за нечто привычное — то, что позволило бы снова почувствовать почву под ногами. На этот раз не было никаких украшений. Кроме маленьких брильянтовых гвоздиков в уши. Туфли на устойчивом каблуке и консервативный низкий пучок — и вот я снова обрела себя. Профессионализм и спокойствие.

После официальной части гости разошлись по залу. Часть из них вышла на террасу, где были накрыты столы с лёгкими закусками. Некоторые садились за столики. Кто-то пытался танцевать. Я была занята беседой со своими коллегами. Мы обсуждали последний день конференции и завтрашний отъезд. Мой взгляд рассеяно скользил по залу, когда в большой группе людей я заметила мистера Рассела. Одетый в смокинг, как и окружавшие его мужчины, он, тем не менее, разительно выделялся на их фоне. Высокий, подтянутый, безумно красивый.

Внезапно он посмотрел в мою сторону. На секунду наши взгляды пересеклись, но я немедленно отвела глаза. Совершенно невозможно, чтобы у Дэвида сложилось впечатление, будто я его высматриваю. С обратной стороны, возникло стойкое чувство, что он знал, куда смотреть. Моё выпестованное самообладание, подобно выбившимся из старательно собранного пучка локонам, дало трещину.

Спасение пришло неожиданно в лице Анжелы. Увидев, как она протискивается через толпу, я с энтузиазмом помахала ей рукой.

— Уф! — выдохнула она, оказавшись рядом. — Как же я рада, что всё закончилось! Самолёт через два часа, и я жду не дождусь, когда увижу своих мальчиков.

Ещё минут десять мы проболтали, затем расцеловались, пообещав на прощанье больше не теряться. Анжела пригласила меня на День Благодарения, и я охотно согласилась приехать в ноябре в Калифорнию.

Подруга ушла, а я с грустью смотрела ей вслед. Анжела торопилась домой, к семье. Меня же в Нью-Йорке никто не ждал. Мэгги и родители не в счёт. Не было того, кто встретит меня в аэропорту. Некого было разбудить среди ночи поцелуем: «Я вернулась».

Перед глазами встала моя пустая квартира. Впервые я поймала себя на мысли, что не хочу туда возвращаться. Для меня одной она была велика. Может, пришла пора подыскать что-нибудь более приемлемое? Не то чтобы я больше не могла её позволить — просто одному человеку в стольких стенах нет необходимости.

— Ты готова?

Раздавшийся рядом бархатный голос, вывел меня из задумчивости. Её место немедленно заняла мрачная решимость.

— Да, — твёрдо ответила я и, отвергнув протянутую руку, зашагала в сторону выхода.