Стань частью моего мира

Вахтёрша

— Вы ко мне? Я вам так рад. Знаете, у меня давно не было посетителей. Даже разволновался немного.

Главный редактор небольшого издательского агентства вышел из-за стола, чтобы встретить милую девушку, хотя нет, скорее женщину, ей было лет тридцать пять, может немного больше. Она стояла в дверях и с удивлением оглядывала кабинет.

— Добрый день. Я тоже рада, что пришла. Пыталась много раз, но как-то не получалось. Знаете, как бывает — то одно, то другое.

— Нет, не знаю. Честно. Хотя, сейчас это неважно. Может, кофе?

— Можно.

Главный редактор побежал к автомату с кофе, а посетительница наконец-то зашла в кабинет, положила сумку на кресло, а сама села на краешек стула, стоявшего у стены. Она явно чувствовала себя неловко. В голове пронеслась мысль, что зря она прошла мимо Зои Александровны…

Зоя Александровна была вахтёршей. Строгая, но справедливая. Слушала очень внимательно. И советы давала всегда по делу. Можно сказать, была спасительницей. Стольких людей на путь истинный наставила. Через неё не одна сотня поэтов и писателей прошла. Через неё прошли и больше не писали. И правильно. Она сразу видела шваль всякую, которые строят из себя что-то. Пишут они, видели те, вместо того, чтобы делом заняться.

Майя к ней часто заходила. Зоя Александровна ей всегда рада была. Чаем поила, иногда и не чаем… Разговаривали долго. И если подумать, то Зоя Александровна правильно всё говорила:

— Ты меня слушай. Другие всё врут. Зависть, злоба. Ты ведь кто? Правильно — никто. Мышь серая. Лицом не вышла, извини, но правда. Размер ноги какой у тебя?

— Тридцать восьмой…

— Ну, я о том и говорю, что не Плисецкая. Пишешь, да?

— Ага, пишу. Там такое, знаете… о жизни, любви. Смешное вот стараюсь в последнее время. Может, почитаете?

— Делать мне больше нечего. Ты же не Маркес, было бы что читать!

— Ну да, не Маркес…

Кто ещё всю правду вот так скажет? Никто. Поэтому у Зои Александровны отбоя от посетителей не было. Поговоришь с ней и понимаешь, что рано рукопись в издательство нести. И вообще, может лучше… умереть. Ладно, не умереть. Просто лежать и ничего не делать. Смысла нет. Раз не Маркес. И не Плисецкая.

От воспоминаний о Зое Александровне Майе стало не по себе. Она вскочила со стула, схватила сумку и уже хотела убежать, но в этот момент вернулся старший редактор. С кофе.

— Слава Богу, дождались. Я уже боялся, что приду, и никого не будет. Было и такое. Не раз. Вы в кресло садитесь, не стесняйтесь.

— Понимаете, мне сначала надо было к Зое Александровне зайти, а потом уже к вам. А она задремала, и я прошмыгнула. Как мышка. Серая. Неправильно это всё. Я пойду, пожалуй…

— Стойте, — главный редактор подбежал к Майе и схватил её за руку, — никуда я вас не отпущу, пока вы мне не расскажете про эту Зою Александровну и её издательство. Она что молодым авторам помогает? Поддерживает? Помогает? Вы не первая мне про неё говорите. Далеко не первая.

— Что вы, она — не редактор. Она — вахтёрша у вас тут, в издательстве.

— Кто?

— Внизу сидит. На входе. Милая такая старушка. Всегда выслушает. Объяснит, что к чему, и ты понимаешь, что рано тебе ещё, ну это, сами понимаете. Или вообще не твоё это. А сегодня я как-то уверена в себе была, знаете, бывают такие дни, когда всё складывается. Иду к вам, смотрю, Зоя Александровна задремала, думаю, что человека тревожит, я к вам сразу. Теперь понимаю, что зря.

*****

Майя проснулась в холодном поту. Села на кровати и включила торшер. Сон был почти реальным, захотелось его немедленно записать. Кстати, вахтёрша обязательно курила, когда никто не видел. И в чайнике у неё не всегда был чай. В детстве она писала стихи, неплохие, даже в «Пионерской правде» печатали, она решила в литературный поступать, в Москве, но провалила экзамены. Устроилась на часовой завод, печаталась в местной газете, но жизнь как-то не задалась, то одно, то другое. Неудачно вышла замуж. Два аборта. Муж запил, потом и она. И вот теперь она — вахтёрша в мелком издательстве.

Она совсем не плохая, нет. Она просто жизнь знает. Оберегает этих дураков от разочарований, говорит всё, как есть. Правду говорит. Свою правду. И говорит это так убедительно, что они верят. Забывают о своей мечте. Перестают верить в себя. Теряют надежду. Сдаются.

И только немногие способны постучаться в дверь старшего редактора. Доброго, милого, жизнерадостного чудака, который принесёт им кофе из автомата и наполнит их жизнь смыслом.