Стань частью моего мира

Сто слов

— «Ло сидела на берегу и смотрела на море. Луна отражалась в воде. Было красиво. Бо немного задерживался, но Ло была уверена, что он придёт».

— Мам, не читай дальше. Там грустно очень. Мне папа уже читал. Они посмотрят друг на друга, скажут последнее, сотое, слово и исчезнут. Улетят, как птицы. Я даже хотела заплакать, когда мне папа эту сказку читал, но не успела, очень спать хотела.

— Откуда у нас вообще это книжка? Разве можно детям такие грустные истории читать.

— Ты её и купила, — Лена хитро улыбнулась, — не помнишь? В Крыму, в прошлом году. Мне обложка просто понравилась, а деньги ты отдавала тёте, следовательно, фактически ты и есть покупатель.

— Умная ты слишком, вся в папу.

— Это плохо?

— Это замечательно, а теперь спи, — она поцеловала дочь, поправила ей одеяло и, взяв с собой книгу, вышла из комнаты.

Рита налила себе чаю и решила дочитать до конца историю из детской книжки. Совсем это была не детская сказка. Сто слов на всю жизнь. Скажешь последнее и умрешь. Хорошо, что Серёжа догадался сказать Лене, что мальчик и девочка не умерли, а улетели. Грустным был этот мир. Неправильным. Все молчали и экономили слова, жили в постоянном страхе. Рите захотелось переписать эту историю по-своему. Раскрасить её, наполнить добром, любовью, оживить звуки природы, запахи, прикосновения.

— Не спишь? Ленка давно уснула? Извини, что поздно, проект скоро заказчику сдавать, а у нас всё сырое ещё. Устала? Что читаешь? А, вижу, про Ло и Бо. Чушь. Поесть что-нибудь есть?

— Сейчас разогрею. А что бы ты делал, если бы у тебя было только сто слов?

— Матерился. О, даже салат еще остался. Чего-то я голодный такой, кошмар.

— Я серьёзно. Давай представим себе такой мир. Я хочу эту историю переписать.

— Наливай!

— Что???

— Что есть. Вроде вино осталось с выходных. Разве можно на трезвую голову придумывать такой странный мир.

Рита улыбнулась и достала из холодильника початую бутылку вина. Наверное, больше всего в Серёже её привлекала эта легкость и готовность заниматься любой ерундой, главное, чтобы вместе. Они могли сорваться и втроём поехать рисовать пейзажи на озеро, хотя никто из них не был художником, или целую неделю по вечерам разучивать какую-нибудь песню. Серёжа пел, а Рита с дочкой танцевали. Сейчас они придумают свой мир, а завтра соберутся после ужина в гостиной и будут читать Лене по ролям новую историю про Ло и Бо. И она будет обязательно со счастливым концом.

— Мир без слов… — Сережа сделал глоток вина, — Слушай, а просто кричать ведь можно? Это же не будет считаться за слово? Не хмурься. Я так… спросил просто. Ну, и как ты его видишь, этот мир?

— Он наполнен другими звуками, и это чудесно. Инструментальная музыка. Каждый сам придумывает слова. Возвращение немого кино. Пантомима. Балет. Расцвет писательства. Люди снова начнут читать. Сочинять стихи. Говорить глазами, руками. Прикосновения и взгляды заменят слова.

— Рита, стоп. Всё проще будет. Все перейдут на язык жестов. И, знаешь, какой огромный плюс? Исчезнет языковой барьер.

Сережа показал рукой на себя, потом на Риту, коснулся губами кончиков пальцев и приложил руку к своему сердцу.

— Я люблю тебя. И слов не надо. Знаешь, мне кажется, тут фишка в другом. Несложно представить мир, в котором почти нет слов, хороший красивый и даже гармоничный мир, или же наоборот, нарисовать мир суицидников, убийц, несчастных людей, которые всю жизнь молчат, умирают в одиночестве, а перед смертью рыдают, потому что берегли слова, а теперь они никому не нужны, их вообще никто не услышит. Интереснее другое. Вот у тебя есть сто слов. Что ты скажешь?

— А потом умру?

— Предположим, что нет, не умрешь, просто не сможешь говорить. Важно именно то, что ты хочешь сказать. И еще кому, конечно. Всему миру, конкретному человеку. Кстати, ты сможешь записать песню, например.

— Это слишком сложно, а у нас вино закончилось. Похоже, не будет у нас новой сказки про Ло и Бо для Лены.

— Не будет. Точнее обязательно будет, но совсем другая. Придумаем завтра. Все вместе, втроём. Пойдем спать.

Рите не спалось, она положила голову на плечо мужа, слушала его ровное дыхание и всё думала о том, что это были бы за слова и кому она бы их сказала.

— Мама, мне плохой сон приснился, можно к вам?

— Конечно, милая, забирайся, — Лена залезла на кровать и обняла маму. От девочки пахло чем-то цветочным и еще парным молоком. Рита поцеловала её в макушку и крепко прижала к себе.

— Мам, у нас же никогда слова не кончатся, правда? Мне нравится тебя слушать. Не знаю, как объяснить… Просто ты говоришь, и мне хорошо.

— Все мои сто слов были бы для тебя.

Рита показала рукой на себя, потом на Лену, коснулась губами кончиков пальцев и приложила руку к своему сердцу.

— Я люблю тебя, Леночка. Спи.

Лена улыбнулась во сне.