Стань частью моего мира

Письмо дочери

В последнее время ты мне очень часто снишься, милая.

Иногда в моих снах ты совсем маленькая. Впервые улыбаешься, делаешь первый самостоятельный шажок или произносишь своё первое слово. Ты прелестна. Мягкие и лёгкие светлые волосы, пухлые губки и большие серо-голубые глаза.

Когда ты была маленькой в реальной жизни, мне казалось, что я буду помнить каждую мелочь, каждое твоё новое достижение всю свою жизнь, но нет, многое забылось с годами. И вот теперь, во сне, я снова молодая, а ты крошка, которая полностью зависит от меня, для которой я — целая вселенная. И я должна всегда быть рядом или оставаться хотя бы в поле твоего зрения, чтобы ты, когда понадобится, могла дотронуться до меня и почувствовать защиту, любовь, связь между нами.

Но больше мне нравятся сны, в которых ты немного постарше, тебе лет пять или шесть. Это и в реальной жизни было для меня любимым временем. Ты была очень любопытна, хотела научиться делать всё и сразу: плавать, кататься на коньках, читать, рисовать, лепить из пластилина, делать фигурки из гипса и раскрашивать их. Злилась, когда что-то не получалось, но редко сдавалась.

С тобой можно было разговаривать уже почти, как со взрослой, ты слушала и ещё слушалась. Тебя можно было легко отвлечь, успокоить.

Вчера в моём сне мы с тобой потерялись в незнакомом городе, где все говорили на непонятном нам языке. Нам нужно было выбраться оттуда через северные ворота. Вот только, где они, мы не знали… Мы бродили по городу и попадали в разные локации, в разное время. Мой возраст не менялся в отличие от твоего. И мне приходилось быстро ориентироваться, чтобы понять, как нам действовать. Иногда ты была совсем взрослой, как сейчас, тогда ты сама брала меня за руку и показывала путь…

В этом сне мы были постоянно связаны, но связь между нами менялась: от физической необходимости друг в друге, до лёгкой теплоты внутри от того, что мы есть друг у друга.

— Мам, я сама. Я сама могу забраться на крышу по этой лестнице! Я не ребёнок!

— Конечно, тебе же почти десять… Или ещё девять лет?

— Я не упаду, не бойся.

Ты поднимаешься вверх, и на полпути тебе уже не десять и даже не девять лет, а всего лишь четыре года, и я вижу, что ты боишься, но храбро лезешь наверх. Сама. Моё сердце того гляди выпрыгнет из груди. Мне страшно, что ты упадёшь, но я ничего не могу сделать, я держу эту чёртову лестницу внизу.

Ты всё-таки забралась, я выдыхаю. Но рано… Ты стала ещё меньше, теперь тебе около года, и я необходима тебе там, наверху, а лестница уже исчезла.

Кто-то касается моего плеча…

— Мам, ты чего. Нам налево до реки, а потом вниз по течению где-то около двух километров, я с крыши увидела. Идём?

— Но…ты…

— Господи, вечно ты теряешься в незнакомых местах. Чтобы ты вообще делала без меня?

Передо мной красивая молодая женщина. Очень красивая. И умная, и смелая, которая преодолеет всё на своём пути. Но даже сейчас я ей очень нужна. Потому что в любой момент она может стать маленькой девочкой. И не только в моём сне.

Не помню, нашли мы с тобой северные ворота до захода солнца или нет, надеюсь, что нашли, но дело вовсе не в этом. Я проснулась с мыслью о том, что мы редко правильно оцениваем необходимость одного человека в другом. Нас связывает огромное количество тонких нитей, некоторые из них рвутся за ненадобностью, а вот некоторые — мы рвём сами, ложно думая, что они лишние или, наоборот, искусственно оставляем те, что мешают нормальным отношениям.

Где грань между любовью, заботой и гиперопëкой? Или между свободой, самостоятельностью и пофигизмом? Как понять: используют тебя или реально в тебе нуждаются?

Милая, иногда достаточно, чтобы ты знала, что я держу лестницу внизу, в то время, как ты забираешься по ней на крышу. Возможно, что это даже лучшее, что я могу сделать для тебя сейчас. И для себя. Поверь, мне тоже страшно. Но я немножко, совсем немножко, мудрее тебя, и могу видеть вперёд чуть дальше, чем ты. Просто, я тоже в своё время пыталась залезть на эту крышу. Но мне не дали, тогда не дали, когда мне было двадцать, я смогла подняться на неё только спустя пятнадцать лет, когда не позволила никому удерживать себя внизу, но было слишком поздно, и я не сумела разглядеть свой путь…

Ты успеешь.