Урок анатомии. Пражская оргия
- Автор: Филип Рот
- Жанр: Современная проза
- Цикл: Проза еврейской жизни
Читать книгу "Урок анатомии. Пражская оргия"
— Нет, сэр.
— Попробуйте догадаться.
— Я лучше сосредоточусь на дороге, сэр. Движение плотное.
— Двадцать процентов. Максимум. Восемьдесят процентов смотрят. Как телевизор. Им нравится наблюдать. Но это вам не особняк Хефнера, нет вечеринок с шампанским для свиты. Я вижу его и Барби по телевизору, и мне хочется блевать. Я предоставляю услуги обычным людям, я развлекаю, даю информацию — я делаю законными чувства реальных людей. Им нужна грязь, чтобы завестись? И что с того? Они все равно люди, знаете ли, и их миллионы. У всех мужских журналов вместе тридцать миллионов читателей. За Макговерна проголосовало меньше. Если бы мужские журналы объединились, провели съезд и выдвинули кандидата, он победил бы Джорджа Макговерна. Мужчин, покупающих журналы, чтобы подрочить, больше, чем жителей Голландии, Бельгии, Швеции, Финляндии и Норвегии, вместе взятых. А психоаналитик все равно твердит, что я просто узаконил свой невроз. Так же, как Наполеон! Так же, как Зигмунд Фрейд. Вот в чем для меня проблема с психоанализом. Разумеется, я хочу быть хорошим отцом. У меня семилетний сын, очень умный мальчик, я его очень люблю, и он очень трудный. От него не отвяжешься, он смышленый и все время интересуется, чем я занимаюсь. Должен ли я объяснять моему малышу Натану, когда стоит оспаривать авторитеты, а когда прислушиваться к ним? Понятия не имею. Мне не нравится запрещать — это не мой метод. Вот он я, зарабатываю семь миллионов в год, считаюсь самым опасным деятелем сексуальной революции, но понятия не имею, чему его учить. А я хочу делиться с ним. Хочу, чтобы он ощущал мою силу, знал, кто я, хочу радоваться общению с ним. Я беспокоюсь за Натана. Люди порой будут относиться к нему плохо — из-за меня. Но должен ли я менять свою жизнь ради него? Пока что ему всего семь лет, и он не очень понимает, кто я. Он видит, что иногда люди просят у меня автографы, но не знает, чем именно я занимаюсь. Я говорю ему, что делаю фильмы, владею ночным клубом и выпускаю журнал. Однажды он попросил показать ему «Давай по-быстрому». Я ему сказал: «Он не для тебя, он для взрослых». Он спросил: «А что там?» — «Люди занимаются любовью», — ответил я. «Ааа», — сказал он. «Как ты думаешь, что такое заниматься любовью?» — спросил я. «Откуда мне знать?» — возмутился он. Но когда он узнает, ему будет непросто. Когда я забираю его из школы, двенадцатилетние понимают, кто я такой, и меня это беспокоит. Но таким, как я, трудно проходить психоанализ. Я немалые деньги получаю за то, что такой омерзительный. Слушаю, как психоаналитик говорит о моногамии и обязательствах в браке, и все эти рассуждения кажутся мне идиотскими. И это он предъявляет мне как пример здоровья? Не знаю, то ли я защищаю свой дурацкий укоренившийся невроз, то ли плачу сотню долларов в час за то, чтобы мне промывал мозги профессиональный буржуа. У меня масса подружек. Я должен от них избавиться. Я занимаюсь групповым сексом. Мне нужно это прекратить. Моя секретарша делает мне минет. Этому надо положить конец. Моя жена во многое не врубается — она чуть отстраненная, невинная, хорошая, и она ничего не знает. Люди не верят, что она не знает, но уж такая она, а я веду себя осторожно. Вот вам «История Милтона Аппеля»: я, самый знаменитый порнограф Америки, как и большинство американцев, лгу о своей сексуальности. Абсурд. Самый антисоциальный отморозок из них всех, воплощение разгула, Фидель Кастро всех пенисов, олицетворение оргазмомании, главнокомандующий американских порнократов…
Даже если бы захотел, он бы остановиться не смог.