Вкус предательства

Глава 29

Артур

Пустой офис, и я, в который раз прокручиваю все то, что творится в моей жизни.

После кулачного разговора с Абрамовым так не видел его. Да и не мудрено, понимает ведь, мои адвокаты с него шкуру сдерут за все те махинации, которые он проводил.

Однако, помимо этого, дерьма еще столько, что нет сомнений еще пару месяцев я буду приводить в порядок, если такое вообще возможно, свою жизнь.

Пожалуй, остаётся, самое сложное, потому что это женщины. Одна из них мать, вторая, хоть и нежеланная, но мать моей дочери. Которая к слову, определенно скрывает больше, чем говорит.

В ту ночь, когда я рассказал все Веронике, женщина, подумав, что я сплю в кабинете, уехала в ночи. И как выяснилось, ездила к общему другу.

Навещала.

Даже оправдание выглядит смешным. Нет сомнений, что она в чем-то замешана. Вопрос лишь во всем или только в части.

План состоит в том, чтобы уловить их связь, точнее ее предмет. Это либо прошлое, либо настоящее.

И что самое ироничное, по сути, история повторяется. Брачный контракт, где она без гроша…мать, которая фактически не уделяет времени девочке, кроме поучений. Ну, а про натуру и говорить не стоит…

Задаюсь вопросом, почему я тогда решил именно жениться. Мог бы признать девочку и помогать, содержать.

Но…это ведь ребенок, он должен расти в семье, полной. Так всегда говорил отец. Несмотря ни на какие трудности и разногласия… Собственно, что они с матерью и делали всю мою жизнь. Вопреки всему, я пошел по той же дорожке.

Теперь же, понимаю, что зря слушал и слышал это. Зря принял так буквально, потому что сам наломал дров.

Может быть если бы я был приходящим отцом, все было бы иначе. С другой стороны…терзают сомнения после разговора с Вероникой, после ее вопроса.

Смысла у ее бывшей подруги спрашивать не было, получил бы очередную ложь.

Иной раз мне кажется, что она сама верит в то, что говорит. Что жизнь в иллюзии это то, чего она поистине хочет.

Наливаю бокал виски, и совершенно нет желания ехать в помпезный ресторан, где собралась туча народа, чтобы пожать руку и поздравить с днем рождения.

Это, мать его, какое-то перерождение, Ризанов!

Рой мыслей, ворох вопросов, и лишь одно желание оказаться сейчас в другом месте.

В месте, где мне не рады.

Даже не припомню в жизни такого, ну если не считать начало наших отношений. Но тогда, я видел интерес, что она тщательно старалась скрыть.

Сейчас и скрывать нечего.

— Артур Александрович. — Макс стучится в кабинет.

— Входи.

Заходит в боевой готовности ехать.

— Может сказать, что я заболел, м? — усмехаюсь, глядя на подчиненного в замешательстве: — Или что в аварию попали?

Это уже болезнь.

Раскис, как мякиш.

Соберись, включи равнодушие и час другой мелькай перед партнерами.

Потом забери дочь и вали на все четыре.

— Боюсь, идея не очень, босс. — осторожно отвечает.

— Да… — тяну, опрокидывая горячительную жидкость в горло.

— Тут вам передали, кстати. — показывает небольшую упаковку.

Хмурюсь, не двигаясь, пока он вертит ее в руках.

— Кто?

— Курьер. Ни на один вопрос не ответил, только трясясь от страха говорил «анонимная посылка».

Все чудесатее и чудесатее.

— Давай, посмотрим.

Подходит, открывая по пути что-то вроде конверта. А внутри, лежит какая-то бумага.

Когда начинаю вчитываться, удивление растет на немыслимых скоростях.

Выписка из клиники, где наблюдалась беременная «супруга». Сам же оплачивал.

— Что там?

Фото Мии еще в утробе матери.

Разминаю шею в возможных вариантах.

И вскидываю взгляд на подчиненного.

— Завтра с самого утра, едешь в этот центр. — показываю логотип на файле: — И вынимаешь душу, но чтобы, сука, выдали все. Даже если это конфиденциально, плевать! Любые деньги, Макс, слышишь. Любые.

— Понял. — серьезно глядя в глаза реагирует.

Состояние будто готов взорваться. И мать его, я действительно готов.

Какого хрена это сейчас пришло?!

Кто отправитель?!

И что это, черт возьми, значит?!

В голове лишь одна мысль, и она мне слишком не нравится. Потому что если до такой степени нынешняя Ризанова заигралась, я порву на части эту стерву.

— И давай-ка встретимся с Абрамовым старшим. — прищуриваюсь: — Я сам назначу ему визит. Тебе лишь нужно будет покараулить и посмотреть по сторонам.

— Понял, Ирина Романовна?

Ирина Романовна… с этой женщиной разговаривать будем в последнюю очередь. Еще пока не придумал, как, но то, что разговор состоится, несомненно.

И как только я докопаюсь до всей правды…

А что толку?!! Она уже уедет…

Черт! Как бы сделать так…

— Макс, мне нужен перечень всех московских театров, шоу и прочего, у кого проекты, желательно международные. — раздумываю с секунду: — И еще, Вероникины файлы все еще у тебя?

— Да, конечно.

— И их тоже.

Хочешь ты этого или нет, но одну попытку я сделаю, Красивая.

Спустя час я уже стою на вечере в мою честь. Звучит, конечно, так себе.

Но моя дражайшая супруга в этот раз превзошла саму себя. Ресторан полностью закрыт для мероприятия. Тут все те, с кем когда-либо была деловая связь. Не хватает только одного «друга», но полагаю, ему сейчас не до моего праздника.

Дочь на руках весело щебечет о том, что было, пока меня не было. То и дело, кто-то подходит, желая стандартный набор из поздравлений.

Выматывает не на шутку.

— Папочка, а можно я пойду с теми девочками поиграю? — показывает Мия на группу ребят неподалеку.

Смотрю на нее, одновременно надеясь, что мои догадки это бред, а с другой стороны желая, чтобы это оказалось правдой.

И ненавижу себя за эти мысли!

Опускаю на пол, и она в своем пышном платье и куклой в руках убегает к детям.

Рядом Катерина тут же берет под руку, что только повышает ярость зверя внутри.

— Если, помимо внезапного сострадания к Абрамову, есть что-то еще… — наклоняюсь ближе, с иронией чеканя ей в ухо: — Рекомендую рассказать до того, как я узнаю.

Не буду угрожать, она и так знает, чем ей все это грозит. Теперь уже знает.

— О чем ты, Артур?! — нервно улыбается гостям, на меня взгляд не переводит.

— По-моему, ты и так поняла. — усмехаюсь.

Ее рука тут же разглаживает платье, что недвусмысленно говорит о страхе. Боится, и вопрос чего конкретно.

Музыка, алкоголь, тосты, а я хочу скрыться где-нибудь в одиночестве. И даже знаю, где. План мигом вырисовывается в голове. Ищу взглядом няню, показывая на время, что пора увозить ребенка. Сам же иду с ними, чтобы проводить.

А уже выходя из ресторана, заказываю машину. Ждать не приходится, что играет на руку, и я, сопровождая няню и полусонную Мию, уезжаю с ними.

А дальше, спустя без малого около часа, уложив ребенка, беру ключи от личной машины, и убегаю туда, где вероятно смогу до конца осмыслить то, что необходимо делать.

Меланхолия, в принципе, всегда была заперта где-то далеко, но сейчас, она словно выбралась наружу и не оставляет. Еду в единственное место, что дарило покой и удовлетворение.

Парковая зона, где днем и к вечеру народ во всю отдыхает и гуляет. Аттракционы, закусочные и прочее.

Однако ночью, вход не закрывают, а мало кто из адекватных людей сунется.

Недалеко от многовековых обветшавших построек расположен пруд, и в ночное время, скрытое место за кронами деревьев, дарит спокойствие.

Когда я однажды привел сюда Веронику, она разделяла со мной восторг от тишины и спокойствия. Да, не шибко оригинально, но если сесть у воды, на небольшой бетонной плите, которая возвышается над водой и смотреть в выглядывающие вдалеке высоченные здания, ощущаешь себя сильно иначе. Именно так, как никогда не думал, что сможешь. До нее. И после нее.

Спорткар конечно с низкой подвеской, но тем не менее прорываюсь насколько могу, ближе. Оставляю машину у ворот, срываю гребанную бабочку, расслабляя ворот рубашки, и выхожу, двигаясь целенаправленно к воде.

Здесь даже пахнет иначе, как будто лесополоса. Совсем не прогулочным шагом, по памяти иду к тому месту, что нагло присвоил себе. И только когда оказываюсь в метрах пятидесяти, вижу очертания хрупкой фигуры на все той же бетонной плите.

Горькая улыбка тянется на лице.

Моя девочка из прошлого, накинув капюшон на голову сидит прямо на искусственном камне. Снимаю пиджак осторожно двигаясь ближе к ней.

Грудина сходит с ума. Не хочу тревожить, и в то же время, упускать этот момент. Будто тот факт, что она здесь, подарок на этот чертов праздник.

Раздумываю, как начать разговор, но все, что лезет в голову звучит по-идиотски. Так и не найдя вариантов, молча сажусь рядом с ней, оставляя между нами уже привычное расстояние в метр.

Она тут же поворачивает голову и пронзительно смотрит своим лазурным взглядом, будто, черт возьми, в душу. Я же, расстелив пиджак на бетоне, отвечаю таким же.

Молчание, которое сейчас между нами, то молчание, которого я даже не заслуживаю. Тихое спокойное, без ненависти, только лишь с отчаянным разочарованием, ноющей болью и сожалением.