Вкус предательства

Глава 33

Артур

— Рассказывайте.

— Ваш человек ведь уже приходил… Я отдал все документы, что у меня были.

— Меня интересуют все подробности. Вы передали бумажки, за которые ожидаете, чтобы я спасибо сказал?! — смотрю на сухого пожилого врача.

Он оценивающим взглядом смотрит на мое бычье лицо.

— Артур Александрович. — складывает руки в замок: — Прежде всего хочу сказать, что это полностью моя инициатива раскрыть правду.

— И я должен за это вас обнять?!

Сейчас бы взять его за шкирку и пару раз приложить об стену.

— Артур Александрович…

— Ближе к делу. У меня немного времени, и поверьте, вам же лучше, если я по-быстрому исчезну, после того, как все узнаю.

— Екатерина Ризанова поступила к нам поздней ночью, однако, в карте пациентки не стояло имя напротив ФИО отца.

Немудрено.

— Роды прошли довольно быстро, девушка была взвинчена, и поверьте, не потому что боялась. Вела себя не так, как пациентки перед началом. Все кому-то звонила и звонила, вплоть до начала родовой деятельности. Когда родилась девочка, в принципе, было не странным, что она не отреагировала на младенца. Есть категория женщин после болевого шока, не могут тут же умиляться своему дитю.

Она просто физически на это способна.

— Но потом стало понятно, ваша жена тот еще сухарь, простите. Вы появились на следующий день, но у меня тогда закрались сомнения, потому что еще до Вас сюда приезжал один мужчина.

— Кто?!

— Не скажу кто, но он представился родственником пациентки. Безусловно, не сохранилось никаких данных, кроме журнала, который велся для посетителей.

Он достает множество распечатанных листов, где значатся все посетители. Открыв на нужной странице, указывает пальцем на надпись.

Абрамов К.Н.

Дышу носом, стараясь держать себя в руках.

— Почему молчали?! — пристально смотрю в глаза пожилого мужчины.

Он опускает взгляд.

— Все это произошло, когда моей супруге нужна было срочная операция. И деньги…они…

— Сколько? — усмехаюсь, тогда как хочется крушить все в мелкую щепку.

Врач уводит взгляд.

— Сколько?! — рычу, вскакивая со стула, и хватая его за грудки. — Два миллиона. — выдает обреченно: — Я взял два миллиона за то, что визит этого человека останется в тайне, за то, что я ничего не спрошу. За то, что я как будто ничего не видел. И за то, что сделаю Вам липовый тест.

Жизнь Мии стоит два миллиона или это стоимость моей жизни?

— Я говорю Вам, потому что Вы, действительно, не отец девочки. Именно я отправил Вам конверт с тестом пятилетней давности, где опровергается этот факт. Надеялся, что Вас это натолкнет на сомнения и…Тогда, несмотря на то, что мне заткнули рот, я все же сделал его. Если помните, у Вас брали кровь, Вы ведь тоже не были уверены.

Какой-то идиотский смех прорывается наружу, и отпускаю его, вставая спиной и поворачиваюсь к окну.

— Знаете… — сейчас хочется это сказать, наверное потому что больше не кому говорить: — Я совершил страшную ошибку в своей жизни. — оборачиваюсь, смотря на него и видя в его глазах раскаяние: — Настолько страшную, что теперь не знаю, как дышу.

— Артур Алекс…

— Сказать к чему привела эта ошибка, и Ваше молчание?

Он снова смотрит в стол, нервно перебирая руками бумажки.

— К тому, что я даже не увидел своего настоящего ребенка! — едва сдерживаюсь, сжимая зубы: — Он просто не смог родиться от всего этого гребанного ужаса! — последнее выходит рыком.

Врач застыв, не двигается.

— Всегда есть решение…но вы тоже сделали неверный выбор. — разгон от сумасшествия до холодного спокойствия секунда: — Теперь у этой малышки вся жизнь пойдет под откос. И мне плевать, деньги, операция, что бы ни было…раскаяние сейчас — это идиотская попытка очистить совесть на старости лет… Да только так не бывает. — взгляд становится жестким: — Вашей клинике конец.

— Я знаю. — кивает он: — Мне жаль, Артур Александ…

— Нет. Вам не жаль, иначе бы вы поступили, как подобает человеку и рассказали обо всем в тот день. — чеканю металлом: — Кровь у посетителя брали? — прищуриваюсь.

— Нет. — мотает головой как болванчик.

— Мой адвокат свяжется с Вами. Советую писать чистосердечное, иначе срок будет максимально возможным.

Выхожу из кабинета, и пусть было ожидаемо, что она не моя дочь, когда не увидел и сотой доли процента отцовства в тесте. Но, что действительно удивило, так это "дружище", который был здесь раньше “отца”.

— Макс, езжай к Абрамову. — набираю единственного человека, который в курсе всего.

— Окей. Что-то нужно?

— Да, возьмем у него немного крови. — слова высекают сами собой.

Не могу сказать, эта кровожадная ярость была всегда со мной или появилась только в свете последних событий. Но я прямо чувствую, как расшатана собственная психика.

И нет того человека, кто смог бы добавить немного баланса.

Садясь в автомобиль снова фантазирую, как она там…

Хочется верить, что перестала плакать. Те душераздирающие слезы и фактически побег к самолету так и стоят перед глазами, каждую, черт возьми, секунду.

Что делает? Согласилась ли на новый проект?

Мне показался масштабным и стоящим.

Конференция была еще перед тем, как она улетела. Учитывая, что им только плюс от зарубежных спонсоров, собственно, есть один, чье имя строго не разглашается. И у которого всего одно условие — Никандрова Вероника — тот хореограф, которого спонсор согласует.

Всегда есть вероятность, что она узнает, но я все же надеюсь, что сильно позже, даже если и всплывет. Гонорар у нее достойный, шоу планируется продавать в мировом порядке. Мне с этого конечно тоже пойдет, однако, сильно меньше, чем я хотел бы.

И вопрос отнюдь не в деньгах.

Спустя сорок минут мыслей о прошлом и настоящем, я уже паркуюсь у дома этого ублюдка.

Это будет первая встреча после той потасовки между нами, когда вскрылись махинации с деньгами и больное влечение к одной девушке.

В скором времени, навещать его можно будет только в сизо.

Если подтвердится тот факт, что он отец Мии…

Так, стоп.

Сейчас не об этом.

Будем думать, когда соберем весь пазл.

Звоню в домофон, наблюдая, как недалеко паркуется автомобиль Макса.

— Все достал? — хмурюсь.

— Конечно. — показывает ампулу.

Сонный голос в громкоговорителе обращает внимание на себя.

— Открывай, Абрамов, есть предложение. — стараюсь звучать максимально спокойно.

— Какое еще предложение?! Написать тебе повинную?! — ухмыляется урод.

— Ты срок мотать хочешь или может, выслушаешь мои условия? — ожидаемая пауза.

За свою задницу он, сука, продаст все, что у него есть.

Хотя, еще вопрос, а что у него есть? Горькая усмешка оседает на лице, впрочем, отличий в этом между нами нет.

Молчаливо звучит звук открытия входной двери.

Указываю подбородком Максу, сам же глубоко вдыхаю, повторяя в сотый раз не позволять себе убить его.

Когда мы оказываемся на нужном этаже, забираю у него ампулу, оставляя его у лифта.

— Босс. — хочет противиться, но я устало качаю головой.

Он поджимает губы, и убирая руки за спину, кивает.

Дверь в квартиру уже открыта, когда я подхожу к ней.

Внутри полумрак, неприятный запах перегара и какой-то затхлости.

— А ты я смотрю неплохо проводишь отпуск? — насмешливо звучит собственный голос.

— Чего тебе?! — это подобие человека даже не встает с дивана, вяло водя зрачками по мне.

Садиться не очень хочется, поэтому останавливаюсь рядом с изголовьем и смотрю на него сверху вниз.

— Хотел узнать… — медленно начинаю, прожигая взглядом эту мразь: — Ты действительно верил, что у тебя есть шанс?

Он отворачивается, корча свое полу желтое лицо. Нагло улыбается с привычным высокомерием даже в такой ситуации.

— А ты все со своей замухрышкой носишься?!

В ту же секунду хватаю его за шею, испытывая, мать его, нездоровое удовольствие.

— Сука! Одно слово о ней и ты труп! — цежу в ухо, сдавливая горло.

Он краснеет, пытается освободиться.

И не знаю, сидит он на чем-то или просто беспробудно пьет, силы явно не равны.

— Тебе не нужно говорить… — продолжаю, наслаждаясь краснеющим лицом и вздутыми венами на висках: — Только слушать. — брыкается, а я ухмыляюсь: — Когда-то давно одна шлюха хотела богатой жизни. Долго думала, гадала как же так устроить себе люксовые шмотки, карту без ограничений и уважение в обществе, чтобы прямо захлебываться статусом. Придумала один вариант, и ты, наверняка понимаешь, что у нее получилось. Конечно, не самостоятельно, лишь благодаря одному ублюдку, с которым она периодически развлекалась… — театральная пауза, где я немного ослабляю хватку, давая ему воздуха.

— Отпусти, урод! — сипит полушепотом.

Демонстрирую ему улыбку рехнувшегося человека, холодную и презрительную.

— Целеустремленность поистине восхищает, только вот, знаешь, незадача. Атрофированные мозги не смогли подумать о том, что трахаясь можно, мать его, забеременеть. Можешь себе представить?!

Глаза ублюдка расширяются, и он явно не до конца вкуривает, что я ему говорю. Начинаю смеяться, и начхать, что выгляжу сущим больным отморозком.

— Есть что сказать, друг? — отпускаю горло, в ожидании ответа.

— Ты совсем с катушек съехал из-за своей Никандровой?! — пытается кричать, откашливаясь, но получается лишь жалкий шепот.

— Как и не ты. — отвечаю, серьезно глядя ему в лицо.

— Что за чушь ты несешь?!

— Поздно уже, Кир, играть. — мгновенно меняю тон: — Два миллиона ты заплатил за то, чтобы мое имя было в графе отца Мии. Только не подумал сам, что в реальности там может быть твое собственное.

Он округляет глаза и неподдельно удивляется.

В яблочко. Я раскрою глаза каждому, а потом заставлю заплатить.

Собственного триумфа нет, нечем гордиться. Только лишь желание, чтобы все получили свое.

С тем, что получил я за свои ошибки, не смирюсь никогда.

Такая обычная фраза, которую говорят людям, чтобы они могли начать жизнь заново… Простить себя… Только, это что-то на грани фантастики.

Однако, не спорю, сделать максимум, чтобы на десять процентов успокоить терзания души я смогу.

— Это не так… Она бы сказала… — шепчет, отрицая головой: — Я бы знал… Она бы так не поступила…

— Сейчас у тебя два варианта. Либо ты сдаешь кровь самостоятельно, либо я это делаю насильно.