Вежливые журналисты

ЧАСТЬ 11. «Осада банкоматов и бакалеи»

В городе началась паника: люди осаждают банкоматы и банковские отделения в попытках снять наличные. Лихорадочно скупают крупы в супермаркетах. На улице от прохожих только и слышишь: «Как с ума все посходили! Не пробиться к банку», «Представляешь, не могу снять деньги», «Говорят, в магазине еще можно рассчитаться картой».

У банкоматов в головном офисе «ЭлитБанка» – очереди (к уличному – не меньше сотни человек). Выяснилось, что с утра «повисли» серверы, так как люди начали массово снимать свои кровные.

Интернет-банкинг вторит: «Уважаемый клиент. События в стране не влияют на работу нашего банка. Вследствие кратковременного сбоя и увеличения нагрузки на серверы могли возникать трудности в работе интернет-банкинга, потому просим вас не беспокоиться. Вся необходимая для решения этой трудности информация уже передана для анализа ответственным специалистам. Мы еще раз приносим свои извинения и благодарим вас за понимание».

Вот как раз с пониманием проблемы. Из супермаркета симферопольцы тащат огромные пакеты. Особенно оживленно в бакалейном отделе, у весов самообслуживания – толпа. Активно берут макароны, гречку, сахар. Но если на развес крупы еще есть, то полки с фасованными заметно опустели. Мда…

«Зачем так много всего набрали? Так в банкомате денег не снять, вот решили взять всего, что так или иначе понадобится, и расплатиться карточкой через терминал, пока это возможно», – объясняет молодая семейная пара с полной тележкой продуктов.

По крайней мере, по состоянию на 16:00 20 февраля было возможно. Что это – массовая истерия, порожденная ажиотажным спросом, или спрос, порожденный истерией, покажет день грядущий…

Собственно, это я коротко пересказала репортаж под названием «Осада банкоматов и бакалеи», в срочном порядке написанный Настей. Если честно, мы с Сеней сами вчера пытались снять с карт наш «запас на всякий случай», выстояли в очереди, но, по закону подлости, прямо перед нами в банкомате закончились деньги… Придется сегодня после работы опять пробовать. Черт-те что.

«Журналистика – искусство объяснять другим то, чего сам не понимаешь». В Настькином случае: не понимаешь, нервничаешь, паникуешь вместе со всеми – а все равно идешь работать, потом садишься отписывать материал. Все, времени на охи-ахи нет, необходимо оставаться спокойным и вдумчивым. А Настька при всем при этом еще умудряется сохранять чувство юмора и даже изящно подбадривать читателя. Умничка. Такие люди журналистике крайне нужны.

…Атмосфера в нашей дружной редакции ощутимо изменилась: ребята ходили неприветливые, раздражительные. У всех нервы были на пределе. Будущее пугало своей неопределенностью. Вот если б можно было, как в фильмах, перемотать события вперед: сейчас ты, как ненормальный, осаждаешь бакалею с банкоматами, проклиная все и вся, а уже через мгновение сидишь с удовлетворенной миной в каком-нибудь стильном ресторанчике, попиваешь винцо, слушаешь приятный блюз…

Впрочем, фотокор Даша выглядела вполне довольной: у нее свадьба 1 марта, а с 24 февраля она уходит в отпуск. Влюбленные выбрали символичную дату – первый день весны – еще несколько месяцев назад, и хотя условия нынче, мягко говоря, неидеальные, они уверены, что их праздник ничто не испортит. Как говорится, совет да любовь.

Кстати, столь важное событие наша рыжая бестия скрывала от коллег до последнего, но вмешался случай: кто-то увидел на мониторе Дашиного компа, который она, в спешке убегая на очередное задание, забыла выключить, подборку фото свадебных платьев. Пришлось Даше признаться.

«Жених-то хоть не рыжий?», – схохмил Никита. «А выставляться ты собираешься?», – нескромно поинтересовался Владлен. И только женская половина редакции искренне порадовалась за коллегу и пожелала ей счастья.

Даша честно ответила на все вопросы и даже разоткровенничалась: жених – брюнет, тоже когда-то увлекался легкой атлетикой, причем оба продолжают в свободное время бегать для удовольствия, более того, именно на вечерней пробежке в парке будущие молодожены и познакомились. Статный атлет просто не смог промчаться мимо обладательницы прытких ног и огненных кудрей… Отметить свадьбу в редакции Даша планирует после отпуска.

Предсвадебные хлопоты – замечательный повод радоваться каждому дню и не думать о политическом экстремизме, насилии, захлестнувших Украину. Во все времена – даже самые трудные – люди женились и рожали детей. Во все времена люди любили и хотели быть счастливыми. Человеку нужен человек и хотя бы маленькое, локальное благополучие.

Да, когда читаешь новость «В ночь на 22 февраля президент Украины покинул Киев… все происходящее он назвал государственным переворотом», уже четко понимаешь: страну про…ли. «Нэзалэжна» скатывается к полнейшему хаосу. Назад пути нет. Но по-прежнему есть дорога, ведущая вперед. Значит, нужно идти несмотря ни на что.

********************

Мишку отправили на митинг. Точнее, сразу на два, которые проходили у здания Верховного Совета АРК 26 февраля. Участники одного из них выступали за присоединение Крыма к России, другого – за сохранение полуострова в составе Украины. В итоге – говоря сухим языком информационных агентств – агрессия, столкновения, жертвы… Трое погибших.

И все это рядом с редакцией, буквально в 400 метрах. Страшно. Не дай Бог повторится «киевский сценарий».

…Когда Мишка отписывал материал, я обратила внимание, что у него дрожат руки. Наверное, он подумал о том же, о чем и я. Тем более увидеть все эти ужасы воочию – тут что угодно дрожать начнет. Вообще Мишка очень изменился: часто приходил неопрятным, с щетиной и какими-то невыспавшимися глазами.

Его «благоверная» Жизель, которая, очевидно, была у шефа на особом счету, поскольку являлась на работу, когда хотела, последнее время словно с цепи сорвалась. Однажды она, не стесняясь, залепила Мишке пощечину. За что – для нас осталось загадкой. Но, зная своего коллегу достаточно хорошо, я усомнилась, что заслуженно.

Этой сучке просто нравится его унижать, мучить, потешаться над его беспрецедентно смиренной любовью. Ведьма. Или, скорее всего, инопланетное существо, живущее в теле роковой красотки и высасывающее из нормальных крепких мужчин всю их радость, волю, желание жить.

Я не могла тогда ошибиться. Я видела то, что видела. Как она смотрела на него… Но я ничего не смогла поделать. Поэтому теперь его пасмурный взгляд и вечно сжатые сухие губы, словно в попытке перетерпеть физическую боль незаметно для окружающих, мне как наказание.

Я дождалась, пока Мишка допишет репортаж с митингов, и предложила ему сходить выпить кофе в ближайшую кофейню. Он удивленно взглянул на меня своими потускневшими «изумрудами» и рассеянно кивнул.

– Ты выглядишь уставшим. Как будто не высыпаешься, – осторожно начала я, когда мы с Мишкой, прихватив две чашки с капучино, уселись за свободный столик.

– Так и есть. Не высыпаюсь. Потому что не могу: кошмары снятся. Постоянно. Словно проклял кто.

Я вздрогнула.

«Страшные сны и днем и ночью держали его в чаду своих чудовищных созданий…».

– Миш, у тебя проблемы…ну…в личной жизни?

– Нет личной жизни – нет проблем, – пошутил мой собрат по перу и принялся нервно помешивать ложкой капучиновую пенку.

– Вы разве расстались с Жизелью?

– Я не знаю… У нее, кажется, кто-то есть. Я часто ночую один. Однажды она сказала, что хочет вернуться в Киев и зажить своей «привычной счастливой жизнью». Когда я начал умолять ее даже не думать об этом, она рассмеялась и предложила поиграть «в доверие». Я не заподозрил ничего дурного, по ее просьбе лег в постель, а она вдруг со всей силы ударила меня по спине кожаным ремнем.

Я ахнула.

– Ты сейчас решишь, что я псих, но вместо того, чтобы вскочить и послать ее куда подальше, я лишь попросил: «Жизель, не надо. Я люблю тебя». А она ударила снова… И потом я как сквозь вату услышал ее голос: «Забавно. Он ведь сказал тогда то же самое. Только получил не ремнем, а ножом…». Услышал и вырубился. Очнулся – ее нет. В зеркале разглядел безобразные вздутые полосы. Что она натворила? Кого ударила ножом?!

У меня закружилась голова. Я не была готова к таким откровениям. Со мной в редакции работает садистка и, возможно, убийца. Но как выяснить правду? Да и нужна ли она?.. Главное – защитить Мишку.

– Сейчас вопрос в другом: что она в следующий раз может сделать с тобой? Неужели ты не видишь, во что превращается твоя жизнь? Разве такой любви ты хотел?

Вместо ответа Мишка вдруг закрыл лицо руками, словно вот-вот заплачет. Блин, и зачем я затеяла весь этот разговор? Он все-таки большой мальчик, вдобавок умный мальчик – вон какие статьи пишет! – значит, разберется сам.

Я неуверенно обняла Мишку. Он не отстранился, но и не ответил на мои дружеские объятия, застыв в своей позе. Вот тебе и «сильный пол». Под своими руками я чувствовала маленького, слабого, обиженного ребенка. И хотя меня всегда раздражали откровенно депрессующие мужчины (особенно по «амурному» поводу), Мишке искренне хотелось помочь. Ну вот такой он мягкотелый – что ж поделаешь?

– Ты кофе допивать будешь? – как можно ласковей спросила я.

– Что мне еще для нее сделать? Как все вернуть? – словно не услышав моего вопроса, вынырнув из каких-то своих вязких мыслей, пробормотал Мишка. Я даже не поняла: это он меня или себя спрашивает. Может, он уже начал разговаривать вслух сам с собой?

– Миш, не стоит ничего возвращать, – я все-таки рискнула ответить. – Ну, не твой это человек. Так бывает. Найдешь еще свою половинку…

– А может, мне найти того, с кем она мутит? Поговорить с ним, объяснить…

Я поникла. Похоже, Мишка окончательно ушел в свое отчаяние. Что мне теперь делать? Соглашаться? Спорить? Или… Не успев до конца обдумать возникшую мысль, я будто нечаянно дернула рукой и опрокинула чашку с недопитым капучино прямо на Мишкины джинсы. Попробуем шоковую терапию.

– Ай, бл*! – неожиданно бодро отреагировал мой меланхоличный товарищ и, выхватив из держателя несколько салфеток, принялся тереть пятно.

– Абсолютно с тобой согласна, – усмехнулась я. – Ну, в самом деле, Миш! Сколько можно жевать страдальческие сопли? Не достойна она этого.

– Ты это специально, что ли? – Мишка даже покраснел от негодования. – Дура! Не лезь ко мне, поняла? – и с этими словами, швырнув грязные салфетки на стол и наспех накинув куртку, он выбежал из кафе.

********************

Утро 27 февраля началось для меня непривычно рано, в шесть часов, с неожиданной новости: здания Совета министров и Верховной Рады Крыма захватили неизвестные с оружием, чего хотят – непонятно. Сон напрочь пропал, перед глазами встали жуткие картинки: смерти, слезы…

Едва разбудила мужа, как мобильный начал разрываться от звонков: мои родственники, живущие своей большей частью в России, на Урале, где родилась я сама, задавали одинаковый вопрос: «С вами там все в порядке?».

Я их успокаивала, как могла, а сама безумно переживала. Чуть позже позвонила Чернобривец: «Ульяна, слышала о последних событиях? Пока в редакцию не идем, не будем рисковать». А редакция наша находится не только рядом с ВР, но и через дорогу от Совмина, в общем, в эпицентре страстей.