Вежливые журналисты

ЧАСТЬ 13. «Конституцию России раскупили за полдня»

Как пояснил Допобедный на планерке, Жизель и Петя решили уволиться из газеты «в связи со сложившимися политическими обстоятельствами в стране». И все. Коллектив, кажется, воспринял эту информацию спокойно. Ну, уволились и уволились. С кем не бывает. А то, что не попрощались с коллегами… значит, были на то свои причины.

На резонный вопрос Кости, мол, не собирается ли и сам шеф возвращаться домой, тот фыркнул и сразу же перевел разговор на другую тему.

«Я думаю, он скоро уедет. Просто нам не говорит», – прочитала я на блокнотном листочке, который мне протянула сидящая рядом Анюта. «Конечно, уедет. Вслед за любимой доченькой», – быстро нацарапала я ответ и отдала листок обратно Анюте.

Я впервые задумалась над вопросом: буду ли грустить, если Допобедный уволится? Безусловно, он превосходный руководитель, сумел за довольно короткий срок вывести «Крымского обозревателя» на новый качественный уровень, даже повысил нам зарплаты, но… если характеризовать его по шкале «Человечность», то здесь я бы не поставила ему и «тройки» с минусом.

Шеф не умеет быть Человеком в самом возвышенном понимании этого слова, не умеет быть чутким и понимающим, наши чувства и желания он готов с легкостью растоптать.

Так почему тогда я должна огорчиться, если однажды его кабинет опустеет? Главное – КТО придет на смену. Только бы не Сергеич-2! Но даже если судьба решит поиздеваться над нами во второй раз, я к тому времени, быть может, наконец-то уйду в декрет.

…В тот вечер, когда мы встретились с Матвеем накануне Восьмого марта, он спросил у меня:

– Почему у вас с мужем нет детей?

– Не получается, – пожала я плечами и продолжила пить через соломинку глинтвейн. Мы сидели в камерно-богемном заведении с подходящим названием «ЧеховЪ» (именно так, с «ером» на конце), слушали инструментальные композиции и просто наслаждались обществом друг друга.

– Проблемы со здоровьем? – допытывался Матвей.

– Не знаю. Врачи сказали, что все окей. Видимо, надо запастись терпением.

– Или поменять партнера.

– На что это ты намекаешь? – я даже отодвинула стакан с недопитым глинтвейном.

– Не намекаю, а говорю прямо. Хочешь, я сделаю тебе ребенка?

– Сам-то понял, что сказал?

– Всего лишь предложил осуществить твою мечту.

– Я не мечтаю воспитывать ребенка в одиночку.

– Почему в одиночку?

– А как еще должен будет поступить обманутый муж? Итог, по-моему, очевиден: он бросит изменницу.

– Если вы расстанетесь, я готов быть рядом с тобой.

– Чево?? Это предложение руки и сердца? – усмехнулась я и придвинула к себе остывающий глинтвейн.

– Ну… все возможно. Хотя, как ты помнишь, я не сторонник брака.

– Угу. Спасибо, конечно, но мы сами справимся, – настроение напрочь испортилось. Терпеть не могу, когда кто-то начинает лезть в душу с «детскими» расспросами, выпытывать, по какой причине мы до сих пор не стали счастливыми родителями, при этом ожидая искреннего подробного ответа. А Матвей так и вовсе перешел все границы. Да за кого он меня принимает?!

К тому же, нашел место и время. Предпраздничный вечер, «Чехов» – да не простой, а с «ером», шикарный белый рояль посреди зала, за которым частенько любят устраивать фотосессии, и вдруг твой интеллигентный спутник запросто предлагает тебе воспользоваться его спермой, дескать, бери, бедняжка, раз уж такое дело…

И хотя Матвей после этого долго и горячо просил прощения, а потом, как я уже упоминала, мы втроем дружно ходили на концерт в честь референдума, осадок все равно остался. Самец-производитель, блин.

Нет уж, голубчик, ты мне нужен для другого. Для грез, для вдохновения, для поднятия самооценки. Ты – олицетворение духа Театра, без которого я не умею жить.

********************

Сначала уволилась фотокор Даша. Ее новоиспеченному супругу, как выяснилось – очень толковому программисту, предложили высокооплачиваемую работу в Москве, да еще пообещали выделить служебное жилье. От подобных предложений глупо отказываться, и Даша, разумеется, решила ехать с мужем. Свадьбу, кстати, она в редакции так и не отметила.

Потом написал заявление Костик, скупо пояснив, что его «вынуждают семейные обстоятельства». У Владлена серьезно заболела мать, живущая где-то в деревне, поэтому вопрос переезда к ней, судя по всему, был для него уже решенным.

Мишка снова впал в алко-депрессию – вероятно, из-за отъезда Жизели. Депрессовала и Анюта – из-за Мишки, но, к счастью, без приставки «алко». Я не переставала удивляться этой парочке. Кто же сдастся первый? Мишка, который наконец-то ответит взаимностью Анюте, или Анюта, которая наконец-то пошлет Мишку на три веселых буквы?

А меня впервые стала тяготить работа в газете: все мне здесь казалось опостылевшим, неинтересным и неприятным. Может, я просто из нее «выросла»? Может, мне пора поменять «одежку», то есть поискать для себя что-то другое? Да и какое будущее теперь ждет «Крымского обозревателя»? Если уедет Допобедный, сумеет ли новый главред удержать издание на том же достойном уровне?..

Впрочем, на данный момент судьба газеты волновала меня (как и моих коллег) чуть меньше, чем получение российского паспорта. Делом это оказалось нелегким, ибо – гигантские очереди. Но тут Сергеич, неожиданно для всех, совершил поистине благородный поступок: договорился с кем-то из паспортного стола, чтобы без очереди подать от «Крымского обозревателя» коллективную заявку.

Позднее все работники газеты просто придут в редакцию в назначенный день и час и получат готовые документы. О том, какое вознаграждение за это получит сама паспортистка, руководством умалчивалось.

К слову, в течение недели – с тех пор, как в Крыму начали выдавать российские паспорта (с 19 марта), их получили 6,5 тысяч крымчан, более 20 тысяч ждут получения, тысячи стоят в очередях, чтобы сдать необходимый пакет документов. Обо всех этих «атаках» в своем репортаже подробно рассказала Нинка. Из ее текста следовало, что граждане сами создают ажиотаж.

25 марта, Симферополь. У паспортного стола Железнодорожного района очередь меньше, чем ожидала увидеть. Оказалось, что в приеме документов перерыв, идет обработка уже принятых. Вот поэтому и людей мало: разошлись, записавшись в заведенной тетрадке, которую постоянно пополняют очередники. На 12:55 дня было под 300 человек.

– Здесь я 295-й в очереди, в жэке – 376-й, – рассказывает подошедший пенсионер (с 22 марта документы принимают не только в паспортных столах, но и в ЖЭУ и жэках. – Прим. ред.).

Увеличение количества пунктов приема и выдачи российских паспортов как раз наплывом людей и вызвано. Хотя куда спешить? Без уплаты пошлины их будут выдавать до 1 января 2015 года…

Жизнь вокруг стремительно менялась. На днях в Крыму запустили в обиход российские рубли – параллельно с украинской гривной (в начале апреля зарплаты и пенсии обещают выдавать в рублях). В книжных магазинах Симферополя 27 марта появились портреты Президента РФ, российское законодательство, Конституция России.

«Конституцию России раскупили за полдня» – так озаглавила свои впечатления Настя, любительница хорошего чтения, а потому частый посетитель книжных магазинов. Она вызвалась написать заметку. Словоохотливая продавщица рассказала Насте, что в первый же день товар пользовался огромным спросом: «Все портреты формата А3 разобрали, заказываем новые. Штук 50 точно продали. Берут в кабинеты, себе».

Не поленилась Настя выяснить и цены. Так, читатели «Крымского обозревателя» (те, кто еще не успел дойти до книжного магазина) узнали, что портреты Президента продают от 15 до 25 гривен (в рамке обойдется дороже). Конституции, которые раскупили за полдня, – 10 гривен. Флаги России тоже пошли хорошо: большие – 75-90 гривен, маленькие флажки – от 20.

********************

…Анюта плакала тактично (если в данном случае применимо это слово), скорей всего, потому, что стеснялась меня. Не так-то легко плакать при ком-то, даже если очень хочется. И сквозь свои деликатные слезы она жаловалась мне на Мишку.

– Он ничего не хочет, ни-че-го! Ему плевать, есть я или нет, придет с работы, ляжет на диван – и как труп. Спасибо хоть, не выгоняет: я и слова поддержи всегда найду, и что-нибудь поесть ему сготовлю, и в квартире приберусь, и…

– У вас, что, отношения? – удивилась я.

– Да какое там, между нами по-прежнему – огромная пропасть… Он даже не прикасается ко мне. Просто лежит и молчит. Иногда выпивает. Я прихожу к нему через день – чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Переживаю, как бы он не наложил на себя руки…

– Анют, не сходи с ума. И прекращай скакать возле него, как мамочка. Уже давно надо было сказать ему правду про Жизель и Петю.

– Я не знаю, как это сделать. Он ведь все еще ждет, что она вернется…

– Значит, надо сделать так, чтобы она не вернулась, – но поняв, что ляпнула двусмысленную фразу, я быстро поправилась, – то есть не вернулась в его сердце. Поговори с ним.

– Хорошо, я попробую.

Наша с Анютой беседа состоялась перед выходными, а в понедельник она позвонила в редакцию и сказала, что лежит дома с высокой температурой и еще как минимум три дня не сможет никуда выйти. «Бедная девочка, эти переживания ее совсем доконали, даже организм взбунтовался», – подумала я и решила, что обязательно навещу ее после работы.

Однако вечером меня неожиданно послали на скучнейшую, но крайне «нужную» пресс-конференцию, а после нее я почувствовала себя настолько уставшей, что, придя домой, даже не поужинав, завалилась спать. Утром же я проснулась… с температурой и заложенным носом!

– Наверное, это какой-то вирус ходит, – предположил Сеня, когда я рассказала ему, что буквально позавчера заболела моя коллега, которую я намеревалась навестить. – Давай звони на работу и говори, что не придешь. Лечить тебя будем. Я сейчас в аптеку сбегаю. Потом – в магазин, за курицей для бульона. А пока наведу тебе чай с лимоном и медом.

– Спасибо, любимый, – меня так тронула мужнина забота, что я даже прослезилась.

Варвара Васильевна, узнав, что я не приду, долго сокрушалась, мол, работать почти некому, одни увольняются, другие болеют (третьи – пьют и депрессуют, додумала я). Но потом взяла себя в руки, пожелала мне скорейшего выздоровления и отключилась. Следом я набрала Анютин номер, послушала гудки и, немного поразмыслив, отправила эсэмэску Мишке: «Пожалуйста, навести Аню. Она не берет трубку. Я сама заболела и не могу».

Ответ мне пришел только через два часа: «С ней все ок. Просила не приходить, чтобы не заразиться». Понятно, Анюта бережет своего возлюбленного, как ребенка, а тот и не спорит: ну, подумаешь, грипп свалил девушку, которая любит меня до потери пульса… Ерунда. Сама как-нибудь. В конце концов, мне и некогда: у меня по расписанию – алко-депрессия. Тьфу!

…Сеня открыл дверь своим ключом и с порога оповестил:

– Милая, я принес тебе не только лекарства, но и повод для улыбки.

– И какой же это повод? – спросила я из комнаты.

– Запасись терпением. Сейчас поставлю воду для супа и приду покажу.

Оказалось, что мой внимательный супруг заметил на столбе объявление о пропаже собаки, которое даже его, человека не с идеальными знаниями орфографии, сразило наповал всего тремя словами: «прозьба», «пожалуста», «вознограждение». Зато хозяйке питомца, чей телефон был указан для связи, повезло с именем – Снежана. Хоть оно было написано без ошибок, а то ведь могла получиться Снижана или Снежанна.