Молево

Степан кивает головой и говорит:

– А теперь пойдём со мной.

Они подошли к дому Степана. Во дворе стоял трактор давнишних времён, помятый, но любовно вымытый.

– А? Каков богатырь? Я и солярки достал.

– Удивительная пора наступает, – сказал Анастасий и развёл крепкие руки, будто хотел всех обнять.

– Наступает? Уже наступила, – Степан заводит трактор, тот долго кашляет, наконец, извергает из себя облако дыма цвета индиго, раздаётся жуткий звук, изображая мотоциклетную неистовую барабанную дробь, затем переходящую в обычный машинный рокот. – Отворяй ворота!

Анастасий послушно выполнил указание.

– Нынче же перевезём весь лес до моста, – прокричал Никита, затмевая трескотню, – вчетвером совладаем.

Он поехал к дому Степана. Остальные пошли за ним. Из соседних изб там-сям повысовывались головы селян.

– На опохмелку поехали! – Кричит один.

– А куда же ещё! – Поддакивает ему другой.

Тем временем, наши мужики, взялись за дело. Вынесли часть брёвен, обвязали их верёвками, прицепили к трактору. Отвезли волоком к мосту, воротились за следующей партией. К полудню все заготовки для моста были на месте.

– Пойду за архитектором, – сказал Потап, – я ведь каменщик, а тут нужен специалист во всём.

– Ага, давай, – Анастасий отмахнулся, – а мы посидим пока, покумекаем. – И похлопал по узелку с едой.

43. Мост

Архитектор, из-за того, что не обзавёлся архивными материалами для восстановления церкви, всегда носил с собой большой альбом и постоянно что-то там пытался воспроизвести. Но только мотал головой, и доходил почти до отчаяния, осознавая, что образ храма ему не поддаётся. Так, в очередной раз он стоял с большим альбомом поодаль от разрушенной церкви, глядя на неё и на природные дали. Почти машинально достал из нагрудного кармана футлярчик, где лежал осколок от чуда-камня со странным названием Молево. Поднёс его к глазам, сосредотачивая внимание и улавливая вдохновение. Тут же его взору представилась церковь сама. Целиком и досконально в деталях. Возник тот образ, который долго и мучительно выискивался. Зодчий всем сердцем пришёл в изумление вместе с восторгом, но тотчас одолев его, спешно принялся зарисовывать видение. Оно стояло перед ним столь долго, сколько понадобилось, чтобы тщательно нанести его на бумагу. Затем архитектор удалился в свою избу-мастерскую, почти не выходя из неё целую неделю. Переводил рисунки в чертежи. На денёк-другой съездил в районный центр и согласовал проект со всеми надзорными службами.

Настал час приступать к возведению церкви. Архитектор задумал идти в Пригопку к Потапу с папкой чертежей и объявить ему о начале строительства. Вышел на крыльцо, глянул в дальние дали. Потом – поближе. Показался Потап, быстро вбегающий на горку. Архитектор подождал его.

– А я к вам хотел идти, – сказал он.

– Да я и сам каждый день смотрел на дорогу. Терпением изнывал. – Потап покосился на большую папку архитектора. – Неужели станем по-настоящему возводить храм?

– Станем, станем, – архитектор положил папку на столик, открыл её, и взору Потапа явились рисунки и чертежи, подающие изумительный образ будущего храма.

– Да, – глаза Потапа вспыхнули восхищением.

А затем он эдак хитро глянул на архитектора и сказал:

– А мы тут с мужиками затеяли мост починить. Материалы ведь надо завозить. Сами проявили, так сказать, инициативу. Брёвна есть. Уже на месте. И я к вам пришёл, чтобы вы как специалист во всяких строительных делах, помогли нам.

– Да? Очень даже кстати, – согласился архитектор, – сейчас и пойдём, я же всё равно туда направлялся.

– Папочку прихватите с собой, – озаботился Потап, – народу надо показать. Учинить, так сказать, вдохновение.

Вскоре они появились у конца полусгнившего моста. Архитектор пошёл по нему первым, но не просто так, а с изучающим взглядом на все его детали. Когда приблизился к мужикам на том берегу, Никита спросил его:

– Архитектор?

– Да, – он ответил и обернулся назад. – Надо начинать с усиления опор.

– Вот-вот, – подтвердил Степан, – мы тоже об этом кумекали. А что у вас в папочке?

Зодчий открывает её, показывает рисунки, вытаскивая по одному, а затем расставляет их все на травке.

Мужики ахают и глубоко задумываются.

– Надо бы это показать всем в Думовее, – говорит Никита.

– И в Римках, – Анастасий устремил мечтательный взор в бесконечность.

– В Пригопке тоже, – сказал Потап.

– А в самой Муркаве что, людей совсем нет? – вопрошает Степан с некоторой растерянностью.

– Есть, есть, – отвечает архитектор, – один есть. Я у него жил поначалу. Он вместе со священником поставил временную крышу над руинами. А другие? Отец Георгий пытается проводить с ними беседы, но пока безуспешно, поскольку никого из них трезвыми не наблюдал.

– Главное, начать, – молвил Потап, – задать стройку. Один есть, а другие увидят, что нездешние мужики создают красоту, ревность у них возникнет. А ревность, ух, сильный мотив для любого действия.

44. Продолжение цепной реакции

Спустя денёк, Татьяна Лукьяновна стремительно осмелилась пойти в Муркаву к архитектору для обстоятельной беседы. Она, едва проснувшись, поймала мысль о том и быстренько оделась.

– Ксениюшка, – сочно прошептала она в ухо девушки, – не теряй меня, пойду я в маленький поход.

Та лишь повернула голову на другой бок, гукнула в нос и снова уснула.

Путница взяла волшебный посох и пошла, то опираясь на него, то вскидывая вверх. Сорвала пару увесистых яблок с яблони, что возле калитки, и путь выбрала низком, сквозь лес, высеянный на просторах утраченных владений чудного помещика Флавьева. Дойдя до места, где едва-едва держался обветшалый мост, она озадаченно остановилась. Из реки торчали лишь опоры моста, укреплённые новенькими брёвнами. А по ним зигзагом велась зыбкая дорожка в одну доску шириной. И – никого. Что ж? Не найдя себе помощников, она съела яблоки, освободив тем самым левую руку, взяла посох в обе руки, будто балансир, и ловко скакнула на доску. Далее, будто на батуте она попрыгала по пружинящим доскам, одолевая зигзаги столь ненадёжной переправы. Опустившись на твёрдую почву другого берега, Татьяна Лукьяновна звонко расхохоталась. «Ай, да посох», – воскликнула она куда-то вверх и поцеловала палочку посередине. Затем возложила её на плечико и несколько вкрадчиво двинулась дальше вдоль ясеневой аллеи. Побродила кругами по низкой полянке, оставшейся от некогда блистающего тут пруда, останавливаясь у каждого пучка аира, калужника, белокрыльника, манника, да прочих ирисоподобных изделий природы с жёлтыми цветками, касаясь их востреньким носом. Так, медленно обойдя глыбы бывшего фундамента усадьбы, она продолжила путь в Муркаву, ускоряя шаг и сосредотачиваясь. Издалека завидев приметный дом у входа в село, она мелко-мелко покивала головой, как бы одобряя выбор архитектора. И вот она уже на крыльце этой избы. Вход оказался распахнутым, а в нём вырисовывался силуэт хозяина.

– Здравствуйте, здравствуйте, – сказал он и отодвинулся вбок, освобождая путь.

– И вам доброго денька, – ответила гостья, немедленно втёсываясь внутрь.

Хозяин последовал за ней, указывая на стул возле стола, где были сложены листы бумаги с чертежами.

– Вот-вот-вот-вот, – быстро заговорила бывшая сотрудница крупного проектного института, а нынешний житейский собиратель гениальных личностей, – вижу, вижу. Я очень даже хорошо знакома с делами строительства и хочу вам предложить посильную помощь в этих созидательных делах. Я могу стать ГИПом* вашей задумки, организатором работ и техническим надзирателем на стройке. – Она присаживается на край стула и пытливо глядит на архитектора.

*) ГИП – Главный инженер проектов в проектном учреждении

– Отлично! – восклицает автор сельского шедевра, – будете моей правой рукой.

«Правой, – повторила Татьяна Лукьяновна про себя, и в памяти возникли оба похода по лесам чёрной непроходимости, – правой, хе-хе-хе». Вслух она ничего не сказала, а только плавно кивнула, провожая это движение взглядом с потолка на стену и в пол.

– Вы пока ознакомьтесь с чертежами, сказал архитектор, улыбаясь, – а я приготовлю чаёк. У меня есть старинный самовар. Анастасий притащил. Говорил, что у него таких целых три штуки, и все бесхозные.

– Да-да-да-да, – с готовностью согласилась Татьяна Лукьяновна, – Анастасий очень деловой человек, не то, что Потап.

– Отчего же, – архитектор поджёг лучинку, вставил её в сердцевину самовара и начал закидывать туда шишки, – Потап весьма основательный мужчина. И настоящий каменщик. В наше время таких сыскать не сыскать.

– Ну, – Татьяна Лукьяновна издала звук, насыщенный правотой сомнения.

Снаружи заблеяла коза. Архитектор глянул в окно, а там – ребенок с козой на верёвочке. Тот крикнул:

– Наша матушка Зоя вам гостинец шлёт. – И мальчик с заметным усилием поднял вверх увесистый узелок.

Архитектор сошёл с крыльца.

– Ну, пойдём в избу, – предложил он, принимая посылочку.

– Нет, у меня животина, а с ней в избу нельзя, и отпустить её опасно, потому что убежит и заблудится. – И дитя с козой поспешно удаляются.

– Хорошо пристроились, – говорит гостья, инженер и предводитель, глядя на ношу возвратившегося хозяина.

– Да, с едой у нас тут забот нет, – Архитектор развязывает узелок, вытаскивая оттуда кастрюльку поменьше, кастрюльку побольше, да пластиковые коробочки. – И вы поспели вовремя. Да самоварчик вот-вот закипит.

– А дела? – Татьяна Лукьяновна глядит на явленную печёную, варёную и сырую снедь с нескрываемой ревностью.

– И дела закипят, – отвечает хозяин, – Потрапезничаем, да сходу за дела.

Гостья была, как-никак, с дороги, да съеденные яблоки лишь добавили аппетиту, жеманничать не стала, согласилась составить компанию со своим шефом, тем более что они теперь и вправду компаньоны.

– Невероятно вкусная еда, – сказала она, цокая языком и покачивая головой, – невероятно. И, должно быть, весьма полезная.

Возникшая до того ревность мгновенна исчезла из её уравновешенного сознания.

Разговор о стройке оказался действительно обстоятельным. Для Татьяны Лукьяновны вырисовался вполне определённый круг обязанностей и ответственности. Она с готовностью приняла все оговоренные условия участия себя в этом богоугодном занятии.

– Удивительно, – она потянулась, прижав локти к бокам, – никогда раньше не испытывала такой жажды настоящей работы.

И встала. Ухватилась за посох.

– Надо сосредоточиваться, мысли собирать – состоявшаяся организатор действий стукнула палкой о пол. – Да, кстати, и без сосредоточения одна мысль созрела сама собой. Походная кухня. Я назначаю на данный участок деятельности матушку Зою. Её умение доказано практикой. Тем более что и место жительства находится рядышком со стройплощадкой.

Архитектор улыбнулся.

– Полагаю, отказа не последует, – сказал он.

– Угу. Пойду и дальше мысли собирать. – Решительная атаманша ещё разок-другой постукала посохом и двинулась в путь до своей компании.