Я все еще мечтаю о тебе…

Официально на рынке

Воскресенье, 23 ноября

Первый день открытых дверей удался. Пришли в основном соседи и друзья Далтонов — навестить дом. Им было приятно вспомнить, как в детстве они здесь гостили. Мэгги выслушала множество рассказов про Эдварда Крокера от его знакомых со стародавних времен. Он был застенчивым человеком, но многим нравился. Одна старушка покачала головой и сказала:

— Моя мать говорила, что все девушки Бирмингема лелеяли мечту стать миссис Эдвард Крокер, но этого хитрого лиса так и не заманили в ловушку. Он был таким, знаете, закоренелым холостяком. Не то чтобы девушки ему не нравились. Мама говорила, он был близким другом многих замужних женщин в городе. И конечно, абсолютно обожал свою сестру, Эдвину. Говорят, как бы он ни был занят, а каждый июнь, без исключения, Эдвард садился на пароход и плыл в Европу, чтобы провести три месяца в Лондоне у Эдвины.

В середине дня в «Гребешке» появился старик в инвалидном кресле и рассказал, что рос в доме под горой. Он помнил, что Эдвард Крокер очень любил детей. Сказал, что, когда сам он был маленьким, мистер Крокер разрешал ему с братьями и сестрами кататься на пони по всему участку и каждое Рождество присылал им прекрасные подарки.

Чем больше Мэгги слушала, тем сильнее разгоралось в ней любопытство. Когда все разошлись, она отправилась в библиотеку еще раз взглянуть на портрет Эдварда. И поняла, чего не увидела в его глазах в прошлый раз. Странная печаль — словно он страстно желал того, чего не мог получить.

«Но чего же?» — размышляла Мэгги. У него было все, о чем только может мечтать человек, — и деньги, и власть, и «Гребешок». И тем не менее он казался одиноким. Но ведь он не был единственным ребенком. У него была сестра, так о ком же, о ком он грустил? Разочарование на любовном фронте? Кто-то разбил ему сердце? Чем дольше она вглядывалась в лицо Эдварда, тем больше жалела, что нельзя с ним познакомиться.