Третья дверь Шатровой

12. У дяди Толи

— Нам в Митихино надо, — топаю за мужиком след в след.

— Так и шли бы…, - отмахивается от меня дядька.

— А еще говорят, что люди в глубинке добрые и отзывчивые, — пропищала Ника.

— Так, то ж в глубинке! — крякнул мужик и обернулся. — Вы, чаво за мной плететесь?

От неожиданности я тормознула, и как домино, в спину стали врезаться идущие за мной.

— Мы здесь больше никого не знаем. Помогите нам?! — шмыгнула носом Николь, выглядывая из-за моего плеча.

Я подтолкнула нашу "артистку" ближе к оранжевому жилету.

— Нас друг пригласил… эээ с братьями, — показывает на мажоров, — А мы припозднились и не знаем, куда идти. Замерзли совсем, — пускает слезу.

— Сейчас нас этот маньяк в лесу и закопает, — хмыкнул Мирон.

— Да, захлопнись ты уже! Промокли и замерзли, как собаки, — рычу на него.

Небесная канцелярия решила мои слова подтвердить, и дождь пошел интенсивней. Мы не отставали от мужика, шлепая по грязи и лужам. Ноги расползались в жиже. Ника уже намеревалась несколько раз падать, но шедший рядом Тоха, успевал хватать за руку, тяжко вздыхая, что эта непутевая ходить толком не может.

Оранжевый жилет дошел до вагончика и обернулся на нас. Жалкое должно быть зрелище его разжалобило.

— Заходите на чай, — открыл он дверь, убрав палку подпиравшую ее. Оставив у стены лопату, распахнул двери указывая, чтобы проходили.

— Спасибо! — я первая шагнула в коптерку.

Пахло супом и кошатиной. Мы перетаптывались, глядя на свою обувь в грязи, но пол в жилище доброго дядьки — был не намного чище.

— Сейчас клеенку постелю на диван промочите мне тут все, — шубуршит хозяин.

Два кота возмущенно шипели, что их сгоняют с прокуренного и насиженного дивана.

— Голодные? — кивнул на большую кастрюлю.

— Я не буду из кошачьих мисок есть! — шепчет Олег.

— Ты никогда эмалированной посуды не видел? — подняла бровь.

— Похрен! Жрать хочу, — Мирон подвинул чашку и взял погнутую алюминиевую ложку.

Тут только до меня дошло, что какая-то сволочь оставила пакет с едой, которую собрал нам бармен в электричке. По глазам Олега я поняла, что не одна об этом подумала.

Я отщипывала хлеб и ждала когда закипит на плитке почерневший чайник.

— Сахару то я не купил вчерась, — оправдывается гостеприимный мужчина.

— Ну, горемыки, откуда вы такие? — хозяин налив себе чаю, шумно хлебнул кипятка.

— Из города! — подуваю на чай и грею руки об металлическую кружку.

— Из дома сбежали? — прищурился.

— Типа того! — кивает Тоха, рассматривая в ложке суп.

— Чего-то натворили? — продолжается допрос.

Мы переглянулись…

— Родители против, чтобы эти двое были вместе, — плету, показывая на Нику и рядом сидящего Краша.

Тоха выкашлял то, что успел положить в рот. Олег смеясь, хлопал его по спине. Ника раскраснелась и потупила глазки, разглядывая свой маникюр. Аха! Не так уж я и не права! Беляевой глянулся этот ушлепок…

— Любофф, значит, — улыбнулся чему-то мужчина.

— Я, дядя Толя! Можете так меня звать, ребятки.

Ребятки дружно закивали.

Попив чаю, усталость стала брать свое. Я откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.