Третья дверь Шатровой

13. Митихино

Че ж так придавило? Пытаюсь потянуться и не могу сдвинуться с места. У меня на груди посапывает Олег, обняв рукой за талию. С другой стороны — на плече Мирон. Не могла захлопнуть рот, когда увидела Краша, прижавшего к себе Николь, которая примостилась у него на коленях. Как это развидеть?! Напротив сидел на табурете рыжий кот и с ненавистью смотрел в глаза.

Прогнувшись в спине, пытаюсь выползти из захвата. Захватчики почувствовав, что теплое и мягкое куда-то отъезжает, вцепились в четыре руки.

— Сидеть! — шикнул Олег. — Еще поспим, — подтягивает мое тело обратно.

— А вы не припухли случаем?! — выдаю громко. — Раскидывая парней.

Сонное царство начинает оживать.

— Ты всегда с утра такая громкая? — зевает Олег.

Николь хлопает глазами не понимая, что она делает на коленях Антона. Соскочив, поправляет юбку и приглаживает рукой волосы. Если и дальше так пойдет — лезут не хорошие мысли…

У чайника находим записку: "Ушел на работу. В холодильнике бутерброды. Попейте чай. Подойдет Петровна и проводит вас, куда надо."

Я набрала ковшом воды в чайник из фляги, включила плитку. Ника расставила кружки. Пили чай и жевались молча.

— Эй! Городские! — слышим женский голос.

Дверь скрипнула и стало еще теснее. Полноватая женщина, возраста за пятьдесят, уперев руки в боки нас разглядывала. Тоха решил очаровать тетку, отвесил ей комплимент про то, в какое красивое "ретро" женщина одета. Подзатыльник сбил всю "романтику".

— Ишь, кобель! Я женщина приличная! — поправляет цветастый платок на голове. — Не то, что эти…

Вот здесь я напряглась. "Эти" — были я, с Никой. Петровна морща губы, смотрела на ноги блонди едва прикрытые юбочкой. Разрушающие эмоции стали заволакивать разум. Тоха больно сжал мою руку… Вдох-выдох.

— Пошли, ни то, — делает нам одолжение женщина, словно нас насильно ей впарили.

— Сейчас, кружки сполостну и пойдем! — шиплю.

Зачерпнув в ковш, вышла на улицу и помыла посуду. Поставила все на места и прикрыв дверь на палку, подошла к ждущей нас женщине. Шла глядя прямо в глаза, вкладывая в посыл как можно больше смысла: лучше нас не трогать. У тетки глаза забегали. Развернувшись, Петровна посеменила без оглядки, будто за ней гнались черти. Шустрая. Мы едва успевали передвигать ногами.

Через лестные тропы вышли на гравийку. С дороги было уже видно поселение.

— Вам туда! — показала рукой Сусанин в юбке. — Я на ферму, — Петровна оставила нас, свернула на дорогу, идущую к каким-то амбарам.

Под ногами шубуршала галька. Из-за туч выглянуло солнышко. Чем ближе приближались к поселению, тем не спокойней становилось на душе. У первого же дома наблюдалось скопление местной молодежи. Они курили, смеялись и смотрели на нас с открытым интересом.

— Твою мать! Только этих колхозников нам не хватало, — выговаривает Мирон.

Удивило другое. Парни обступили нас со всех сторон, выказывая свою защиту. Антоха так вовсе взял Николь за руку, всем видом показывая, что это его девушка. Ника руки не вырвала. Только оглянулась на меня, округляя глаза показывая, что сама офигела.

— Ни че такие телки, — несется от местных.

Средний палец сам дернулся. Тишина гнетущая в спину.

— Слышь, Татьяна, ты и правда такая отмороженная? — Олег поднял бровь.

Удивляюсь, что татушный знает мое имя, даже смог выговорить. Пожимаю плечами.

— Этот дом, — показывает Олег, доставая ключи.