Дура...

— Ошибся я в этом «избранном», — саркастически засмеялся Лорд, под локоть поднимая с земли Беллатрису, — придётся этого труса, видимо, ещё поискать по школьным закоулкам!

— Нет! Не ошиблись, мистер Том Риддл!

Шагая из чёрной тени навстречу оранжевым кисточкам костра, Гарри нарочно назвал своего врага именно так.

Лучший способ вызвать вспышку гнева Того-кого-не-зовут-по-имени — это по имени его и назвать. По тому самому простецкому маггловскому имени, которым с последним вздохом нарекла новорождённого сына умирающая родами Меропа Гонт, наследница старинного волшебного рода, невенчанная, нелюбимая, брошенная жена обыкновенного городского обывателя…

Воскрешающий камень выпал из левой руки мальчика в высокий влажный подлесок. За спиной растворились в невидимости четыре бесплотные тени. Сириус. Римус. Отец. Мама…

— Нет, Гарри! Нет!..

Хагрид… Связали — не иначе с применением Инкарцеро, прикрутили к дереву…

«Спокойно, Рубеус, не кричите, не бейтесь. Вы ещё сможете отомстить, когда все это закончится!»

Роули вскочил, опрокидывая свою дымящуюся чашу в костёр. Навёл палочку на раскачивающего в бессильной ярости вековую сосну связанного полувеликана:

— Силенцио!!!

Беллатриса тоже выхватила палочку. Прочие — недвижимы…

Лорд небрежным движением положил руку ей на плечо. Почти ласково, но решительно задвинул себе за спину. В светящемся защитном коконе вскипевшим чайником зашипела, свиваясь в тугие кольца, проснувшаяся зловещая змея…

Томас Марволо Риддл, чуть склонив голову набок, посмотрел в глаза своему юному врагу. Усмехнулся щелью змеиного рта. Поднял Бузинную палочку.

— Доброй ночи, Гарри Поттер!.. Авада кедавра!!!

Последняя мысль была о Джинни. Гарри вспомнил Тайную комнату и мысленно уткнулся лицом в распущенные рыжие волосы, так похожие на волосы мамы…

…По всем законам после этого должна наступить тишина и вечная ночь. Но проплыла сизая, горячая пелена, и белый перрон вокзала Кингс-Кросс растворился в холодном воздухе. В сознание нахлынули звуки и запахи мокрого весеннего леса, терпкий привкус кострового дыма, голоса птиц и людей. Гарри лежал на земле ничком, влажная земля холодила скулу, металлическая дужка очков, съехавших набок, неприятно давила в висок. От удара смертельным заклятием чувствовалась лишь небольшая пульсирующая боль, словно от ушиба бладжером на школьном стадионе.

— Мой Лорд! Вы в порядке?..

Беллатриса… Сколько тревоги в её голосе! Неужто эта яростная и безжалостная убийца, питающая страсть к истязаниям пленных, способна на тёплые чувства? И к кому — к монстру, сделавшему её, талантливую, красивую, утончённую и гордую дочь родовитого семейства, своей безропотной служанкой! Игрушкой. Бессмысленным и жестоким орудием множества преступлений.

Гарри поймал себя на неожиданной мысли, что ему жаль эту фанатичную, изломанную тюрьмой и затопившей душу злобой, потерянную женщину.

«Странно. А вот если бы у них с Лестрейнджем дети родились, какой бы матерью она стала?»

Гарри осторожно приоткрыл правый глаз. Очки съехали, но в отдалении было видно, как Беллатриса помогает своему Лорду подняться с земли. Авада опять рикошетом сработала?! Похоже на то. Но на этот раз Волдеморт не развоплотился… И что теперь?

— А парень-то умер, наконец?.. — голос Лорда словно ещё более истончился, стал совсем неживым.

Гарри почувствовал, что в этот миг к нему были прикованы все глаза.

— Подойдите к мальчишке и посмотрите, действительно ли он мёртв!..

Как предательски громко колотится сердце… Пожалуй, тот, кого очнувшийся Волдеморт послал поглядеть на поверженного врага, за несколько шагов услышит этот лихорадочный стук… А почему сам не подошёл? Ранен? Вряд ли, несложно представить, какая бы тут уже завертелась подобострастная суета! Неужели… боится?

«Тёмный Лорд, предводитель страшного воинства, великий завоеватель и могущественный маг, привыкший к тому, что люди его боятся, сам боится меня — школьника семнадцати лет от роду… Это что, и есть для Тома «признать соперника равным», как говорилось в злосчастном Пророчестве?»

Легкие холодные пальцы мягко коснулись лба. Сняли перекошенные очки. Приподняли веко. Небо и высокие кроны над головой заслонила белокурая женская голова с холодными голубыми глазами на безмерно усталом лице…

«Мордред возьми, это же мама Драко Малфоя… А говорили, что она в пожиратели так и не вступила!»

Жаркий, еле слышный шёпот сорвался с красивых, почти неподвижных губ Нарциссы:

— Ты моего сына сегодня видел? Он жив? Где?

— Жив. В школе, — так же, почти не открывая рта, шепнул Гарри.

— Спасибо…

— Ну, что там, миссис Малфой? — нетерпеливый голос Волдеморта почти срывался на визг.

— Умер, милорд.

Она произнесла эти слова совершенно уверенно. Усомниться в их правдивости было невозможно. И тёмное воинство радостно загомонило у костров. Кто-то даже поднял палочку, и в воздух с шипением победным салютом ушёл сноп ярко-алых искр. Откуда-то слева послышался сдавленный стон. Хагрид?..

…Нарцисса снова склонилась над ним, лежащим. Шёпот:

— Лежи тихо, продолжай притворяться покойником так долго, как сможешь. Мы что-нибудь придумаем… А за учителя своего не беспокойся. С ним всё будет хорошо, ему помогут.

«За учителя?.. Она что, Снейпа имеет в виду? Но ведь он умер? Я видел».

— Что вы там возитесь, миссис Малфой?

— Милорд… Я только хотела взять его палочку, чтобы отдать вам ваш законный трофей.

— Оставьте себе, мне и моей достаточно… Вот, смотрите! Круцио!!!

Гарри ожидал безжалостной вспышки боли. Он знал, что его тело не оставят неосквернённым в Запретном лесу. Но вместо этого пыточное заклятие лишь подбросило его вверх, как тряпичную куклу, швырнуло в сторону, плоско шлёпнуло о мокрую траву. Никакой боли. Словно он и вправду мёртв…

— Отвяжите бородача! — скрежетал Волдеморт. — Пусть подберёт мальчишку, не мне же его в замок тащить! Покажем защитникам Хогвартса их поверженного «избранного»! Очки не забудьте напялить — пусть узнают его издалека!

Дальше Гарри плыл на сильных и нежных руках школьного лесничего, чувствуя, как на лицо и грудь капают крупные, тёплые слезы. Как сыплется хвоя с потревоженных деревьев. Как рядом с нестройным топотом шагает тёмное войско. Как с холодным ветром носятся над головами с десяток дементоров. Как содрогается земля под тяжкими каменными шагами пары примкнувших к Лорду великанов…

Пылавшее в Гарри осознание того, что он жив, служило ему талисманом. Отцовский серебряный олень стоял на часах в его сердце.

Он был жив. А значит, почти победил.

* * *

02.05.1998. Хогвартс

Гарри Джеймс Поттер, ученик Хогвартса, полукровный волшебник 17 лет от роду, в душе до сих пор не считавший себя избранным, выполнил свой долг до конца.

Он принял на себя удар Тёмного Лорда и тем лишил помешанного на бессмертии чародея самого устойчивого его филактерия. Осколок души, способный удержать убийцу на этом свете, благополучно отправился за грань.

Остальное довершил одноклассник, Невилл Лонгботтом, скромник-увалень, от которого никто не ожидал, что он сможет удержать в руках факультетский талисман — меч Годрика Гриффиндора. Да ещё и зарубить им окаянную тварь — Нагайну…

Гарри Поттер видел всё.

Он видел, как отсечённая древней рыцарской сталью голова гигантской змеюки кувыркнулась в воздухе, а тяжкое тело якорным канатом простёрлось на полу школьного вестибюля. Как в бессильном крике развёрзся щелью рот Волдеморта, но этого крика никто не услышал.

Видел, как гиппогриф Клювокрыл, он же Махаон, спикировав от башни Равенкло, выцарапал глаз одному из пытавшихся развалить ворота великанов. И тот с оглушительным стоном завалился навзничь, а нелепый малыш-гигант Грохх вскочил ему на грудь и принялся исступлённо мутузить окровавленное лицо пудовыми кулачонками.

Видел, как в высокое окно кабинета профессора Флитвика врезался костлявый фестрал, срезанный на лету чьим-то убийственным заклинанием. В вираж не вписался…

Видел, как ворвался под своды школы целый табун кентавров из Запретного леса и копытами размазал по полированному камню то, что осталось от сокрушённого кулаком Хагрида пожирателя смерти, палача Уолдена Макнейра.

Видел, как Симус Финниган и Ханна Аббот в две палочки приняли на Протего удар белобрысого Роули, и в оранжевой вспышке огненного проклятия пожиратель осел на белые ступени у директорской трибуны, поражённый своими же срикошетившими чарами.

Видел, как Чарли Уизли в разорванной пыльной мантии поставил защиту, оберегая от алого сполоха из палочки Долохова старика Слагхорна. Как Слагхорн оторвал изумрудно-зелёный рукав своей дорогой пижамы, чтобы перевязать попавшего под режущее Секо кентавра-учителя Файренса. И сотворил над ним кровоостанавливающее заклятие.

Видел, как из ниши, где раньше величаво высился мраморный рыцарь в сверкающих доспехах, выскочил низенький Флитвик и, сверкнув очками, обезоружил Долохова простым Экспеллиармусом, отшвырнул к противоположной стене и тут же добил сокрушительным Пиллео.

Видел, как в зал из кухонного коридора толпой хлынули чем попало вооружённые домовые эльфы, и под вопли Кричера: «За Хогвартс! За смерть хозяина Регулуса!!!» принялись ломать ноги пожирателям скалками и чугунными сковородками, резать упавших поварскими ножами…

Видел, как несносный шалун, полтергейст Пивз, с воплями носясь над сражающимися, осыпал врагов семенами мгновенно прорастающих лиан, позаимствованных в теплицах профессора Спраут.

Видел, как на частично разрушенном балконе верхней галереи металась пёстрой птицей растрёпанная, простоволосая мисс Трелони. И сокрушала с высоты головы врагов двадцатифунтовыми хрустальными шарами для предсказаний. Как оружие шары оказались куда эффективнее, чем в использовании под её руководством по прямому назначению…

Он видел, как направо и налево метал заклятия вступивший с горсткой соратников в Большой Пиршественный зал Том Риддл, похожий уже на собственную тень, а не на всемогущего Темного Лорда.

Видел, как Джордж Уизли и Ли Джордан чуть не утопили в синхронном Агуаменти растрёпанного Яксли, как Рон и Невилл вместе повалили на пол Фенрира, как Аберфорт Дамблдор мощным оглушающим сошвырнул с балюстрады Руквуда.

Видел, как бой с Волдемортом вступили учителя — Макгонагалл и Слагхорн. И как в достойном дикого хищника прыжке влетел в зал Кингсли Шеклболт и встал плечом к плечу с гриффиндорским деканом, в любую секунду готовый закрыть её собой.

Он это видел и был уже готов сорвать с себя мантию-невидимку и тоже ринуться в атаку…

— Не тронь моих детей, скотина!!!

Голос Молли Уизли на мгновение отвлёк Гарри. Мать Джинни с гримасой отвращения и ярости на лице швырнула со щербатой, видавшей виды палочки невербальное заклятие в искажённое саркастической гримасой лицо Беллатрисы. Та поперхнулась едким смехом:

— Ты-ы? И что же ты сделаешь мне, кухонная клуша? Не терпится последовать за сыночком? И что станется с остальными твоими пащенками, когда я оставлю от тебя мокрое место?..