Брак по расчету. Невеста босса
Контракт включает в себя не только обязанности секретаря. Это еще и брак с боссом. Фиктивный, на полгода, за солидное вознаграждение. И это решило бы все мои проблемы — он прав. Я смогла бы забрать сына у бывшего мужа…
— А зачем вам этот брак?
— Неважно, — отрезал он. — Ты подписываешь или я ищу другую девушку на эту роль?
Вспомнив о сыне, размашисто ставлю свою подпись. Потом разберусь.
— Вот и прекрасно. — Он взял листы и убрал их на край стола. Сосредоточил взгляд на мне. — Будешь изображать мою жену. И правдоподобно.
— Насколько…правдоподобно? — с подозрением покосилась я на него.
— Узнаешь. Пташка.
![Брак по расчету. Невеста босса](/uploads/covers/2023-12-27/brak-po-raschetu-nevesta-bossa-201.jpg-205x.webp)
- Автор: Анна Герцева
- Жанр: Современные любовные романы
Читать книгу "Брак по расчету. Невеста босса"
Глава 13
Не знаю, как так все организовал Дементьев, но моего сына мне передала мать Андрея прямо возле машины у входа в ресторан, где мы «сидели» с Самойловым. Женщина была напряжена и очень испугана.
— Значит, это правда… — укоризненно, но при этом с облегчением произнесла она, когда увидела меня, — эти амбалы ворвались к нам в квартиру и потребовали забрать Арсения. Я не отдавала его, разумеется, пока не убедилась, что ты — это ты…
Я молча кивнула, принимая с ее рук спящего Сеню, как самую ценную на свете ношу. Напряжение между нами давило. Какое-то двоякое ощущение. Отчасти я чувствовала себя сейчас неуютно при ней, словно бы виноватой. И в то же время, вспоминала то, как безропотно, как категорично она принимала правду Андрея, как всячески показывала мне, что мое дело — подстраиваться под него, и сразу мало-мальская симпатия и благодарность в ее адрес улетучивались.
Свекровь исподтишка покосилась на выходящего из дверей ресторана Дементьева и тут же поймала взглядом мое кольцо. Она всегда была очень «замечательной», даже в шутку себя именно так называла.
— Надо же… — бубнит себе под нос, дальше, однако, не развивая мысль, — кто бы знал… В тихом омуте…
— Я Вам позвоню, — хватает сил сказать только это. Легкие спирает в спазме. Ощущение вязкой гадливости. Только сейчас ловлю себя на мысли, как часто я испытывала его в браке при общении с семьей Андрея, когда они все время пытались меня уколоть или «не заметить», — у меня нет планов отрезать Вас от общения с Сеней.
Кидает на меня укоризненный взгляд.
— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, Злата… Андрей тоже когда-то казался тебе принцем на белом коне… Суть мужчин одинакова.
Я не желаю ее дослушивать. То, что Андрей такой гад, и ее вина тоже. Как минимум его эгоизм, единоличность, ощущение вседозволенности — это наследие ее воспитания. Это она с детства взращивала его с чувством того, что он делает одолжение этому миру, что существует. Все эти ее «поспи, сынок, а то и так всё на тебе» на фоне моих бессонных ночных бдений с Сеней по десять дней подряд, её преднамеренное таскание в наш дом всяких запрещенных вкусняшек для сыночка, когда я только-только налаживала грудное вскармливание и мне было ничего нельзя, да и потом — когда аллергия на сладкое началась уже и у Сени.
Да если начать вспоминать все эти кривые взгляды на любую мою обновку, за невычищенные с ночи туфли мужа, за плохо по ее мнению отглаженный воротничок рубашки… Не помню, к чему бы она ни прицепилась. Оденусь хорошо — «зачем он на тебя тратит свои кровные». Оденусь плохо — «ты выглядишь серой мышкой, не ровня моему сыну». Не оденусь вообще, решив остаться дома вместо похода на очередной день рождения его очередного друга — «дура ты, он пойдет веселиться, а там будут красивые и доступные»… Наоборот, решу с ним пойти — «тебе о сыне больном думать, а не о гульках»…
Да, моя свекровь, как свекрови сотен тысяч других таких же девушек как я, была монстром… Но трагичнее всего было то, что она была монстром не только в отношении меня, но и своего сына. Подобно монстру, она с раннего детства удушала его своей гиперзаботой, ломала и искажала сознание неправильными установками, засоряла и токсфицировала восприятие мира постоянным негативом и критикой. В итоге получилось то, что получилось…
Мы заезжаем на территорию отеля минут через сорок виляния по извилистой дороге вдоль берега. За окном уже глубокая ночь, а у меня внутри странный коктейль из все еще бушующей эйфории и смятения. Все так динамично, так быстро, так странно развивается.
Дементьев снова в телефоне. На нас он почти не оборачивался, сев рядом с водителем спереди. Я непроизвольно то и дело смотрю на него — и понимаю, что совершенно растеряна. Сегодня он выступил как самый родной мне человек, как мой главный союзник. Сегодня он сделал то, что не сделал до него пока ни один мужчина, но… В то же время я прекрасно понимаю, как он далек от меня. Как вообще мы друг от друга далеки. Где он, где я…
— У вас хороший номер с видом на море, Злата. Детская кроватка уже организована. Отдыхайте. Завтра можно почти весь день провести на море. У меня будут дела. Вылет в Москву ближе к восьми вечера. Я наберу за полтора часа, — деловито произносит, так не оторвавшись от экрана.
Я сглатываю напряжение. Значит, у меня и правда будет время с сыном тет-а-тет. Хотя бы немного его подготовить к грядущим переменам.
Он, наконец, оборачивается. Фары проезжающей навстречу машины освещают наши лица в темноте. И мы, наконец, видим глаза друг друга.
— Спасибо, — говорю я чуть подрагивающим голосом, подаваясь порыву, потому что слова вдруг сами вылетают из меня, — спасибо… за всё…
Для меня это одно слово сейчас настолько искренне и важно. Не знаю, чувствует ли он, как я вкладываю в него всю ту благодарность, которую сейчас испытываю к этому неоднозначному мужчине. Загадочному, непонятному, противоречивому. Наверное, мои глаза сейчас блестят, потому что в них снова предательски стоят слезы. К счастью, я успеваю взять над собой контроль.
Его кадык дергается. Он хочет мне ответить, но в этот момент отвлекается на загорающийся в его руках телефон.
Кивает мне, переключая внимание и снова отворачиваясь. Машина в полной тишине медленно проезжает последние двести метров до входа в отель. А я как никогда отчетливо слышу на другом конце нежный женский голос.
— Димочка, я очень сильно жду… Когда ты уже будешь?
***
Море — сокровищница сил и энергии. Неисчерпаемая сокровищница. Люди едут к нему, преодолевая тысячи километров, везя с собой стресс, усталость, боль, переживания. Море все обнуляет, неважно приезжаешь ты к нему на день или на месяц. Волна за волной, оно забирает тяжесть с твоих души и тела, обволакивает теплом прогретого песка, гладит влажностью дыхания своих глубин, омолаживает легкими объятиями бриза, исцеляет... Я любила море. И даже где — то глубоко в душе — там, где складировались все мои нереализованные мечты, хранила грезу каждый день засыпать и просыпаться под его величественное, но доброе дыхание. Ведь есть же счастливые люди, живущие на море…
Сейчас, быть с Сеней здесь, на берегу, подставлять лицо лучам молодого июньского солнца, строить песчаные замки, покрываться мурашками после погружения в еще прохладную, не прогретую в начале лета воду Черноморья, было сказкой. Хотелось ущипнуть себя — я точно не сплю? Не наступит ли сейчас одно из тех жестоких пробуждений, когда я распахивала припухшие от слез накануне глаза и, оглядываясь по сторонам в тесной коморке Метрогородка, с наконец — то утихшими после буйной ночи соседями по коммуналке, понимала, что покой и счастье мне только снились.
Но теперь мы рядом. Я все еще не могу надышаться своим малышом, не могу отлипнуть от него, оторваться от его одуванчиковой шевелюры. Зацеловываю, затискиваю…
— Мам, а ты больше не уедешь на Север? — говорит он внезапно, отрываясь от своей песочной стройки с кислотно — зелеными совочками и папасочками. Хорошо, когда есть деньги. Я купила моему мальчику абсолютно все, что нужно для комфортного пляжного отдыха в магазине при отеле. Раньше бы ужаснулась наценке, а сейчас, стоя в красивом сарафане из голубого шитья, с хорошей пляжной сумкой и сланцами в тон, чувствуя себя привлекательной и защищенной, появилась внутренняя уверенность. Пусть она была все еще слабой, бледной, потому что очень тяжело разом искоренить паттерны, с которыми ты привыкла жить годами. Но процесс пошел. Я менялась.
— Не уеду, мой мальчик… теперь никогда не уеду… — произнесла твердом и впервые поймала себя на мысли, что на глаза не наворачиваются слезы. Я стала крепче внутри. Уверенность придает сил. А силы-уверенности. Это обмен внутренней энергией, бесконечный цикл самоподпитки. Девочки, верьте в себя, обретайте опору в жизни — и сами не заметите, как станете непобедимыми… Но может это я сейчас стала такой мудрой и дельной на советы. Легко советовать, когда в жизни все разом меняется, как в сказке. Пусть и не совсем классической, пусть в этой твоей сказке у принца была другая «спящая красавица», да и принц вовсе и не принц…
Вечером накануне по прибытию в отель он помог мне донести ребенка до номера и переложить его на кровать. Прошел к выходу. Дернул замок. Какая-то заминка. Оборачивается на меня. Что-то нужно сказать друг другу…
Я помню это странное, неподконтрольное ощущение — сердце йокает, пульс ускоряется. Такие сцены обычно бывают в фильмах. За секунду в голове сотни мыслей — он сейчас произнесет что-то очень важное и красивое…
— Злата, купи себе и ребенку все, что нужно для пляжа. Его одежду у Самойлова ведь никто не забирал. Пусть ему остается. В Москве докупишь остальное, что нужно для жизни. А для пляжа можно и в отеле. Здесь большой бутик. Если что еще будет нужно, звони Игорю или Михалычу — водителю. Хорошо?
Я молча кивнула.
— Ладно мне пора…
Да, ему пора…
Не стала концентрироваться на свербящем на душе ощущении от мысли о том, куда ему «пора». Вернулась к своей материнской радости. Сон не шел. Я попеременно смотрела то на своего мирно посапывающего в кроватке мальчика, то на темное море, растворившееся в бархате ночи. Слушала его благородное, царственное рычание. Думала.
Мысли неминуемо вели к тому, где сейчас Дементьев и что делает. Испытывала ли я в этот момент уязвленность? Конечно, нет. Это его жизнь, его правила. Он поступает так, как волен… И в то же время, голос той женщины на другом конце телефона снова и снова звучал в моей голове. Какая она? Красавица с обложки? Как секретарша Кристина? Какой он с ней?
Как только ловила мысль о том, что зацикливаюсь на теме, о которой думать в принципе-то и не стоит, переключалась на мысли о самой себе. Теперь у меня новая жизнь. И речь шла не столько о жизни с Дементьевым, а именно о том, что дадут мне наши деловые отношения. Он был человеком слова — это я поняла точно. А значит, в моих руках сделать так, чтобы у меня появилась не только финансовая стабильность как результат нашего договора, но и дело мечты…
Я ведь шла в институт, преисполненная желанием учить детей, открывать им знания… У меня в школе была удивительная учительница английского — семидесятилетняя женщина, потомственная дворянка, сидящая по пятницам на кефире и читающая любовные романы на английском в оригинале… Она вдохновляла меня тем, что прививала не просто необходимость и долг хорошо знать предмет, она зажигала в нас желание учиться. И так, на фоне серого однообразия школьной программы у нас рождались языковые капустники, импровизированные театры, уроки английской литературы и много-много всего еще, что позволило мне без дополнительной подготовки, простой девочке с одной бабушкой поступить на бюджет в московский вуз.
Что я могла дать новому проекту, волею судьбы попавшему в мои руки? Я взяла материалы по новому центру с собой и погружалась в них все больше и больше. По возвращении в Москву он будет ждать от меня деятельного участия — и раз уж он так четко соблюдает наши договоренности, я должна быть не хуже… Я четко дала себе установку не упасть лицом в грязь, ну а пока… Посмотрела на часы и поняла, что нужно все-таки заставить себя лечь спать. Впереди потрясающий день. Только я, Сеня и море…