Брак по расчету. Невеста босса

Глава 14

— Дядя, а Вы волшебник? — сказал Сеня и посмотрел с восторгом на Дмитрия.

— А почему ты так решил?

— Вы вернули мне маму… Игрушки подарили…

С игрушками мой босс, конечно, переборщил. Стоило нам только подняться на борт, как Сеня налетел на три огромных пакета с доброй дюжиной навороченных конструкторов, машинок, канцтоваров и мягких игрушек, оглушая всю летную команду своими восторгами. На самом деле, это тоже отчасти следствие тугоухости. Сеня очень хорошо говорил, но делал это громко, хоть и пользовался слуховым аппаратом.

Дементьев снова разговаривал по телефону, но завидев нас, встал, оправился и натянул на губы самую приветливую из всех своих улыбок. Я напряглась.

— Привет, парень, я Дмитрий, — протянул ему руку, выговаривая слова максимально четко.

— Очень приятно, Дмитрий, я Арсений. И я не глухой. Вернее, глухой, но слышу Вас…-деловито ответил сын и снова ушел в распаковку своих подарков.

Мой мальчик был очень прямым. Но удивительным было то, что он еще был и очень стеснительным. Но сейчас, казалось, совсем эту стеснительность не демонстрировал…

Неудержимого босса такая картина, видимо не устроила. Самолет еще не успел взлететь, как он снял пиджак, закатал рукава деловой рубашки и уселся на пол рядом с мальчиком.

— Смотри, Арсений, здесь железная дорога, может соберем?

Я не верила в происходящее. Не верила в живого и даже веселого Дементьева. Казалось, с Сеней он другой — искренний и молодой, даже озорной. Поймала себя на мысли, что ему шло быть отцом, шло быть наставником.

Отвлечь их удалось только ароматами подоспевшего обеда. Интересно, почему здесь на борту пища такая вкусная? Они что-то туда добавляют или страх обостряет все рецепторы. Правда, уже сегодня особого страха я не испытывала. Достаточно было преодолеть несколько своих внутренних фобий, чтобы минимизировать влияние одной внешней…

— Так что, волшебник, да? — не мог угомониться сын.

— Не хочу тебя разочаровывать, но нет…

— А как же самолет? Такие самолеты бывают только у волшебников… — с видом заправского Шерлока Холмса, только что разгадавшего тайну преступления века, продолжал мой сынок, облизывая пальчики после очередного сладкого круассана, отправленного в рот.

— Пойдем — ка, покажу тебе кое — что… — сказал Дмитрий, подхватывая Сеню на руки.

Я было дернулась, только и успев ахнуть — и тут же отступила пораженно. Сеня был пуглив и почти никогда не шел к чужим на руки. А тут… сам обнял его за шею.

— Самолет начнет снижаться сейчас. Пойдем посмотрим в кабину пилота….

— Это небезопасно…-начала взволновано лепетать я, выходя из ступора.

— И ты иди с нами. Это правда крайне интересно! — весело сказал Дементьев, — даже таким терпеливым мученицам, как ты...

Всё было слишком красиво и идиллично. Так не бывает. Я ждала подвоха — и не случайно. Он настиг нас сразу, по прилету.

В автомобиле, который должен был доставить нас до дома, дома Дементьева, разумеется, нас ждала какая-то незнакомая женщина.

— Добрый вечер, Злата Павловна, меня зовут Алевтина. Я няня Вашего сына Арсения, — деловито протянула ко мне руку она.

Внутри все сжалось. Услышав голос незнакомки, мой мальчик вжался всем своим тельцем в меня, спрятав лицо в воланы сарафана.

Я обернулась на Дементьева, послав ему молчаливый вопрос.

— Нам нужно будет сразу отъехать в центр, — ответил он совершенно спокойно, — за мальчиком приглядят. Алевтина — профессиональный сурдолог помимо своего основного воспитательного образования.

Я поджала губы.

— Прежде, чем строить планы, ты должен был спросить меня. Сеня — не обычный мальчик. Я не могу просто так взять и оставить его мало знакомой женщине, пусть она и квалифицированный специалист.

Алевтина тактично отвернулась к окну, приняв верное решение отстраниться и дать нам возможность выяснить отношения, пока машина выруливала из аэропорта на трассу. Чего нельзя было сказать про Дмитрия, который явно был в ярости от того, что я осмелилась вставить свое «фи»…

Вообще-то самонадеянно с его стороны. За своего сына я костьми лягу. Это вопрос, стоящий над нашими с ним договоренностями. И вот уж правда где включится мегера, а не «терпеливая мученица». Теперь, когда его удалось вырвать из лап Самойловых, не позволю никому помыкать ни мной, ни им.

Он, наверное, посчитал до десяти — и только после этого посмотрел на меня. Если мне раньше казалось, что его глаза холодные, то теперь его взгляд реально меня обморозил.

— Сейчас два часа. В четыре мы должны быть на объекте в Сокольниках. Мой дом на Кропоткинской. Это по пути, если поедем через центр. Я всё сказал, Злата.

Прочеканил и отвернулся от меня. Сеня все это, конечно, слышал. Поэтому вжался в меня еще сильнее. Поймала сочувственный взгляд Алевтины. На самом деле, она не вызвала у меня отторжения. Просто… Неправильно все это было, не так, как нужно…

Я тоже досчитала до десяти и выдохнула. Ответ был на поверхности. Как минимум, для меня.

— У меня предложение, — постаралась произнести не ершисто, но твердо. Дмитрий так и не обернулся на меня, но слушал, — мы будем в четыре на объекте. Только пусть Сеня и Алевтина тоже едут с нами. Они как раз смогут познакомиться друг с другом, и это не будет травматично для мальчика, раз мама рядом.

— Там далеко не все готово. Им негде будет, как ты говоришь, «знакомиться друг с другом». Здание только куплено и переоснащается… Вести на стройку ребенка-глупость!

— Я видела документы. Это здание непосредственно возле школы, где я работаю. Сеня там все знает. Часто бывает у нас. Они могут провести время на школьной площадке. А если будут проблемы, Алевтина мне сразу позвонит…

Посмотрела на воспитательницу. Та одобрительно кивнула.

— Это правда оптимальный вариант, Дмитрий Олегович. Нехорошо сразу окунать ребенка в новую среду…

Проект Дементьева и правда оказался чем-то фантастическим. Я в неверии ходила по пока еще заваленным стройматериалами помещениям еще месяц назад заброшенного здания возле нашей школы — и не могла поверить, что здесь совсем скоро, уже к первому сентября, будет такой продвинутый лингвистический центр. Я уже хорошо была знакома с тем, что предполагалось сделать, но только здесь, ощутив пропорции и пространства я поняла, сколько же всего интересного мы откроем детям.

Не менее «интересной», но уже в другом значении, мне показалась встреча с моей директрисой, которая, продолжая, как на последнем звонке, облизывать Дементьева, в отношении меня проявила такое высокомерие и надменность, что стало гадко.

— Самойлова, здравствуйте, — сухо протянула мне руку, даже не повернув ко мне голову, — не ожидала увидеть Вас здесь… Ну, время покажет… Редко кому удается откусить кусок больше собственного рта и не подавиться, — язвительно пробубнила она мне, настолько тихо, чтобы нас больше никто не услышал.

— Время покажет, — ответила я. Хотела было сказать, что она-то как раз демонстрирует уникальные способности кусать все, что плохо лежит, включая подачки богатых спонсоров и бюджетные деньги, чтобы хватило на трехэтажный дом недалеко от Москвы, но промолчала.

Забавным в этом было то, что к моей работе нареканий у нее никогда не было. Да, возможно, я никогда не лезла в активисты школы, делая ставку на свою семейную жизнь, но всегда добросовестно исполняла свои обязанности. Так откуда сейчас такой апломб, такое высокомерие.

— Зависть. — Односложно охарактеризовала мне ситуацию Лидия Семёновна, когда я вкратце поделилась с ней нашей краткой встречей с директрисой получасом ранее.

Сказать, что я была рада увидеть здесь нашего завуча, помогшую мне в трудной ситуации, не сказать ничего. Как выяснилось, ее как старшую по нашему английскому направлению назначили на то, чтобы сформировать достойную команду лингвистов в новый центр — требовалось не менее шести сильных специалистов по языку.

— Если бы Вы знали, Злата Павловна, как сейчас на слуху Ваше имя. Все только и обсуждают «историю Золушки»… Я не буду ничего спрашивать, разумеется. Скажу только, что я очень рада, что у Вас теперь все хорошо…

— Спасибо Вам, — искренне ответила женщине, — спасибо за всё.

Глаза снова повлажнели от сантиментов. Мы улыбнулись друг другу и понимающе кивнули.

— Как у Дмитрия Олеговича отношения с Арсением? — спросила участливо.

— Посмотрим, — честно ответила я. Уж что-что, а эта тема не могла стать предметом для пересудов и придумок, — понятное дело, развод родителей — это травма. Другое дело, что и жизнь бок о бок с таким отцом на поверку — это тоже травма… Я пока боюсь что-то загадывать. Но точно знаю, что Дмитрий — человек слова и дела. Именно поэтому очень не хочу его подвести с этим проектом.

— Все получится, — воодушевленно ответила коллега, — я в Вас верю! Вы всегда находили неординарные подходы к обучению детей. Ваши ученики обожали Ваши уроки, Злата Павловна! Мне кажется, Вам и здесь стоит идти этим путем — реализуйте все те идеи, которые делали на добрых началах. Подумать только, сколько сейчас у вас возможностей открылось… Вообще, Вы замечательная женщина, ни на кого не похожая… Поэтому он Вас и выбрал…

— Да что Вы, совсем обыкновенная, — искренне ответила я на такой неожиданный комплимент.

— Злата Павловна, — тут же услышала голос Дмитрия, прервавшего наше теплое общение, — пойдемте, посмотрим третий этаж и поедем…

Поездка в лингвистический центр действительно придала мне сил. То, что казалось труднореализуемым, обросшим бюрократизмом и сложностями, сейчас представилось совсем реальным. Это как изнанка и лицевая сторона пошивного изделия. Пусть сзади все это крепилось на сотни малопонятных стежков, я прекрасно теперь видела, как должна сложиться внешняя картинка. Разговор с Лидией меня воодушевил. А ведь и правда, мой личный опыт и был моей сильной стороной. Может об этом говорил Дмитрий, когда объяснял, почему выбрал на эту роль именно меня… Стоп, Злата, что это ты несешь… Вообще-то тебя он выбрал по другой причине… Перестань видеть большее там, где его нет. Ты уже раз обожглась как результат своей оторванности от реальности.

— Я бы хотела предложить пару идей по организации учебного процесса, можно? — сказала я, когда мы выехали, наконец, в направлении его дома.

Мужчина пожал плечами.

— Это твой центр, Злата. Делай то, что считаешь нужным. Я буду оценивать результат. Вот всё, что ты должна сейчас знать и что я хочу, чтобы ты знала.

Я кивнула, закусив губу. Больше мы не говорили. Спустя четверть часа мы, проехав знаменитый белоснежный Храм Христа Спасителя, заворачивали в один из переулков центра, залитого лучами заходящего света.

— Мы дома, — произнес Дмитрий, когда машина остановилась у одного из высоких раздвижных заборов, пропуская нас на сложной многоуровневой конструкции паркинг.