Лазарус

Глава 7

Бетани

После того, как мы пообедали, Лазарус вернул мне мою уличную одежду с той ночи, когда мы «встретились», всю свежевыстиранную, и вымыл посуду, пока я переодевалась. Затем, как будто это была самая естественная вещь во всем мире, он схватил свои ключи, протянул мне мой бумажник, и мы вышли из многоквартирного дома.

Я очень быстро поняла, что, хотя квартира Лаза была небольшой, но довольно милой и обновленной, этого нельзя было сказать об остальной части здания. Коридоры были буквально грязными. Во всех углах собирались пыльные клубы. Краска облупилась. На окнах была грязь. Лифт был даже заклеен предупредительной лентой.

На первом этаже было не лучше, но там было полно старой мебели и огромное облако сигарного дыма. Источник дыма находился между губ пожилого мужчины хрупкого телосложения, с седыми волосами и темной кожей. — Рад, что ты чувствуешь себя лучше, дорогая, — сказал он, одарив меня теплой улыбкой.

В его глазах было понимание, которое заставило меня поднять бровь на Лазаруса, когда он пошел открывать тяжелую заднюю дверь. — Спасибо, Барни. Давай, сестренка, нам пора.

С этими словами я последовала за ним, улыбаясь ему, когда мы вышли на стоянку. — Сестренка?

— Казалось, это лучший выбор. Если бы ты начала кричать, и они подумали, что ты моя девушка, они могли бы нарушить правила и вызвать полицию.

Меня подвели к машине, гладкой и новой, конечно, но далеко не такой интересной, как его байк. Я боролась с иррациональным небольшим приливом разочарования, так как никогда не ездила на байке и, возможно, была более чем заинтересована, когда мы сели в машину и поехали.

Час спустя у меня было черное платье, туфли на каблуках и небольшой запас косметики, за которую Лазарус настоял на том, чтобы заплатить, потому что, ну, я не была уверена, что мне хватит.

После этого мы остановились перед Фамильей, куда он вбежал, потому что, без моего ведома, он сделал заказ на равиоли, которые я хотела, когда примеряла платья.

Когда он передал мне сумки и развернул машину, во всей моей груди возникло сильное, неудержимое, совершенно незнакомое чувство расширения — неудобное, но в то же время почему-то успокаивающее.

Прежде чем я смогла по-настоящему попытаться проанализировать это, найти для этого название, принять этот факт, мы въехали на стоянку и припарковались. Но это была не та парковка, что вела к его квартире.

О нет.

Это был лагерь МК Приспешников.

Не то чтобы у них были вывески или что-то в этом роде, но длинный ряд байков был довольно красноречив. Это было низкое здание без окон с каким-то огромным стеклянным чудовищем на крыше и большой пристройкой сзади.

— Эм…

— У меня здесь есть комната, — сообщил он, — ты же знаешь, что тебе не о чем беспокоиться, — с этими словами и больше ни с чем, он вылез и вытащил мои сумки из багажника.

Я тоже вылезла, держа сумку из Фамильи, когда шла рядом с ним, и меня повели прямо в чрево клуба банды байкеров-преступников.

У меня было мгновение, чтобы задаться вопросом, в какую долбаную альтернативную вселенную я попала, прежде чем я полностью вошла в дверь в комнату с заполненной алкоголем огромной задней стойкой, бильярдным столом, гостиной и огромным телевизором.

Но это было не то, что заставило меня сделать один шаг вперед.

Нет, это была группа байкеров, слоняющихся без дела.

Может быть, отчасти это было неожиданностью, потому что они оказались не такими, как я ожидала. Как правило, когда вы думали «байкер», вы думали о парнях постарше с длинными немытыми волосами, жуткими татуировками, в коже, как будто у них нечего было носить, потому что все они были слишком толстыми, с цепями, висящими повсюду.

Я, конечно, никогда не могла ожидать такой реальности — кучки мужчин от двадцати до тридцати лет, каждый из которых привлекательнее предыдущего. В поле зрения не было ни одного грязного старика в коже и цепях.

— Draga mea, — сказал один из мужчин, глядя на меня, его голос был едва слышен, как рокочущий звук.

Он был высоким и сильным на вид, с темными глазами, бровями, ресницами и длинными темными волосами, которые он собрал сзади в пучок.

Дьявольски хорош собой.

Почти экзотично.

— Драга меа? — спросила я, глядя на Лазаруса.

— «Дорогая», или «милая», или «любовь моя», или что-то в этом роде. Эдисон — цыган, — добавил он, заставив меня дернуть головой, чтобы снова взглянуть на мужчину, о котором идет речь, и увидеть именно это в его мрачном устрашающем взгляде — цыган, румын.

Горячий.

Он был невероятно горяч.

Плюс, это было безумно сексуально, когда мужчина называл тебя ласковыми словами на другом языке.

— Эдисон, Бетани, — сказал Лазарус, и я поняла, что мужчина, о котором идет речь, подходит ближе.

— Неудивительно, что он прятал тебя, — сказал Эдисон, его голос все еще был таким же рокочущим, и было удивительно, что я даже могла разобрать слова, его тон был таким глубоким.

Прятал меня?

Я посмотрела на Лазаруса, увидев, как он проводит рукой по задней части шеи, выглядя смущенным. И я поняла. Вот так он был со мной почти три дня подряд — он сказал своим товарищам по клубу или братьям-байкерам, или как их там называли, что он живет со мной.

Я заметила, что все остальные мужчины тоже смотрят в нашу сторону, и поняла, что это все — это был мой шанс произвести первое впечатление. И, видя, что я действительно надеялась сохранить Лазаруса в качестве друга, я знала, что мне тоже нужно поладить с его друзьями. Вот как это работало.

Поэтому я позволила своим губам слегка изогнуться, когда придвинулась к Лазарусу, обхватив одной рукой его поясницу, а другую ладонь положила ему на живот.

— О, это так, — сказала я, чувствуя, как мои губы подергиваются, и не пытаясь бороться с улыбкой, — мне нужно было примерно… шесть бутылок электролитов в эти выходные.

Веселый смех вырвался из Лазаруса, заставив мою голову подняться, чтобы найти его с запрокинутой головой, как это делают дети, когда смеются, раскатистый шум, отражающийся от его тела и проникающий в мое, распространяющийся, как тепло, по моим венам.

Я смутно осознавала, что его друзья смотрят на нас, но мое внимание было полностью сосредоточено на человеке, связанным со мной — на звуке его смеха, на том, как его улыбка угрожала расколоть его лицо, и когда он посмотрел на меня сверху вниз — его глаза были полны признательности, веселья и, если я не ошибаюсь… привязанности.

Я видела это.

Я видела.

Именно тогда я услышала смех Эдисона, который был каким-то более мрачным, более первобытным, чем все, что я когда-либо слышала.

— Ангел, — вмешался другой мужской голос, привлекая мое внимание. Владелец был таким же высоким, как и все остальные, и таким же подтянутым. Но его привлекательность исходила от света — светлые глаза, светлые волосы, светлая борода. Его рука потянулась ко мне, его улыбка была очаровательно мальчишеской, которая, как я знала по опыту, обычно принадлежала самым большим бабникам. — Сайрус, — подсказал он. — Приятно наконец встретить девушку, которая была достаточно хороша для этого придурка, — сказал он, кивнув подбородком в сторону Лазаруса, чья рука медленно скользила вверх по моей спине, пока вес его руки не надавил мне на плечи. Собственнически. Это был собственнический жест. И я обнаружила, что мне это слишком нравится. — Могу я предложить тебе выпить? — предложил он, кивнув в сторону бара.

— О, я, э, — я запнулась, чувствуя себя слегка неловко, — я, эм, я не пью, — закончила я, слова были новыми и поэтому неуклюжими на моем языке.

— Bun meci, — сказал Эдисон, кивая головой, как будто одобрял, прежде чем уйти.

— Не смотри на меня, — сказал Сайрус, улыбаясь и качая головой, — я ни хрена не понимаю по-румынски.

И тогда моя голова повернулась к Лазарусу, обнаружив, что он уже наблюдает за мной. Он ответил на незаданный вопрос. — Хорошее решение.

— Откуда ты знаешь румынский?

— Когда я рос, у меня была румынская семья напротив, — пожал плечами Лазарус. — Когда маме приходилось работать, а это было почти всегда, я зависал там. Кое-что из этого застряло.

— Этот скромный ублюдок, — сказал Сайрус, качая головой, — он практически свободно говорит. Чертов Розеттский камень (прим.перев.: Стела из гранодиорита, найденная в 1799 году в Египте возле небольшого города Розетта). Ты придешь на бой сегодня вечером, красавица?

— Да, — сказала я, улыбнувшись ему искренней улыбкой.

— Давай, — внезапно сказал Лазарус, сжимая мои плечи, — давай устроим тебя, а потом ты сможешь познакомиться с остальными этими ублюдками, — предложил он, кивнув в сторону группы, которая не подошла сразу.

С этими словами меня провели по коридору, полному закрытых дверей, почти до самого конца, где Лазарус открыл дверь и провел меня внутрь. Это было похоже на любую обычную спальню, в которой доминировала кровать королевских размеров, покрытая белым одеялом, которое оттеняло темноту темно-синих стен. Там были две прикроватные тумбочки, а также комод напротив кровати с телевизором наверху. Справа была еще одна дверь, которая вела в ванную комнату, которая была средней, ничего особенного.

— Зачем иметь квартиру, когда у тебя есть это? — я поймала себя на том, что спрашиваю, когда Лазарус положил сумки на комод и прошел мимо меня к шкафу, где наклонился и открыл мини-холодильник, который он там спрятал, достал чай со льдом для каждого из нас, указывая на кровать. — Мы не можем есть на кровати.

— Почему нет? — спросил он, сбрасывая ботинки и садясь у изголовья кровати, когда потянулся за пультом дистанционного управления.

— Потому что твое одеяло белое, а соус красный, — рассуждала я, качая головой.

— Оно отстирается. Давай, — сказал он, похлопав по кровати.

Решив, что стирка была его проблемой, я так и сделала, забрав у него контейнер с едой и пластиковые приборы.

Я была, может быть, на первом укусе, когда он нарушил молчание. — Значит, ты не против, что мои братья думают, что я тебя затрахал до обезвоживания, да?

Я чуть не задохнулась насмерть.

Он усмехнулся, когда я боролась, отхлебнул свой чай со льдом и протянул его мне.

— Это, ах, казалось, что ты подразумевал именно это…

— Я это и имел, — согласился он, — но это произвело впечатление.

Я отвела взгляд, чувствуя себя немного неловко, признаваясь в том, что собиралась сделать. — Ну, я вроде как подумала, что если мы собираемся быть… друзьями, то было бы хорошо, если бы я им понравилась.

— Да, это было бы важно, если бы мы собирались быть друзьями, — повторил он с интонацией в голосе, которую я не могла понять, и не спрашивала об этом, потому что он пошел дальше и начал набрасываться на свою еду, похоже, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.

Так что я тоже ела.

И когда мы оба закончили, он взял контейнеры и поставил их на тумбочку.

Я не думала, что что-то не так, когда он повернулся назад. Но он повернулся ко мне лицом, наши тела были всего лишь в шепоте друг от друга. — Бетани, мы не собираемся быть друзьями, — сообщил он мне. И воздействие этих слов было чем-то похоже на удар в живот, выбивающий из меня воздух, заставляющий возникать ощущение кружения. — Бетани, — сказал он, пытаясь привлечь мое внимание, так как я внезапно начала изучать свои руки, видя почти зажившие царапины от того, что я пыталась содрать кожу, чтобы остановить ощущение ползанья.