Не отпускай

Глава 7

Мы конечно же опаздываем к ужину, и я лишний раз боюсь глаза поднять, чтобы не встретиться со взглядом матери Фрэнсиса.

Он накрывал мой рот ладонью, когда я не могла сдерживаться, но сейчас мне кажется нас слышал весь дом. Я до сих ощущаю сладкую усталость в мышцах, остатки наслаждения еще не выветрились из памяти тела. А кожу все еще жгут следы его поцелуев. От нас обоих пахнет не парфюмами, которыми мы щедро надушились перед ужином, а сексом. И мне чудится все вокруг подспудно это чувствуют. Я сижу, уткнувшись в тарелку, и щеки мои предательски горят. К счастью, никто не задает мне вопросов, говорит в основном Фрэнсис, а я лишь односложно поддакиваю невпопад.

То, что было заявлено как семейный ужин, по факту оказывается настоящей дружеской вечеринкой в стиле суаре. Каждую четверть часа входная дверь хлопает и впускает все новых гостей.

В немом восхищении наблюдаю за тем, с какой непринужденностью ведет себя Фрэн в стенах родного дома, в кругу друзей. Он не груб, но и не выхолен, как на светских мероприятиях. Даже слегка растрепанный, он чертовски элегантен. А его рука то и дело находит мою ладонь, он стискивает ее и улыбается так, будто мы в этой просторной столовой, полной незнакомых мне людей, совершенно одни.

Увидев Фрэнсиса, такого по-домашнему расслабленно, такого удивительно счастливого, я вдруг осознаю, что влюбляюсь по новой. Смотрю как он говорит, ест, пьет, как подливает вина маме, как он веселит всех присутствующих курьезными историями со съемок — к слову, мне он такого не рассказывал — и понимаю, сколько всего упущено за эти восемь лет. Времени, впечатлений, таких чудесных вечеров, когда мы оба — абсолютно и безоговорочно счастливы, без всяких “но”.

Думаю о его босоногом детстве, о бесшабашной юности, о фильмах, перевернувших его сознание. Мне столько всего хочется спросить, узнать, заполнить все отсутствующие частички мозаики, но пока я лишь жадно глотаю белое терпкое вино и мысленно убеждаю себя, что мы еще успеем все наверстать.

Кэтрин — младшая сестра Фрэнсиса — весь вечер смотрит на меня с интересом, но ни разу не заговаривает на прямую. Она очень красива — ультрамодная стрижка подчеркивает выразительные черты лица. Кэт удивительно похожа на брата — высокая, на зависть хорошо сложенная, а большие зеленые глаза обладают знакомым очарованием. Но в ее взгляде мне чудится колючая стекляшка льда, тогда как глаза Фрэнсиса — всегда горячее солнце.

Она, в конце концов, подсаживается ко мне, когда Фрэн выходит покурить с приятелями. Вокруг играет негромкая музыка, Марианна занята с внуком — мальчику едва исполнилось пять лет, и он не может усидеть на месте ни одной минуты. Муж Кэтрин не явился на ужин, так как его задержали дела в Оттаве.

— Ты первая девушка, которую братишка привез домой, — тихо говорит Кэт, глядя мне прямо в глаза. Вблизи я остро ощущаю холод от волшебно-красивых глаз, несмотря на улыбку, касающуюся мягких губ. Я ей не нравлюсь, это очевидно.

— В самом деле? — тяну я, не сообразив, как реагировать.

— Да, — кивает она, и придвинувшись еще ближе говорит быстро, словно опасаясь, что нас могут прервать: — Я видела Фрэна таким счастливым всего несколько раз в жизни. Мне немного грустно, что его счастье так зависит от тебя, но, видимо, се ля ви, — она делает глоток вина и продолжает: — Таков уж он есть. Ты сделала его счастливым, и я благодарна за это. Но он рассказывал о ваших отношениях, Хейли. Все эти годы его жизнь — сплошным компромисс. Знаешь, сколько раз я склеивала его по кусочкам? И все из-за тебя. Не разбивай ему больше сердце, ладно? Боюсь, клей закончился.

У меня холодеют руки, а колени мелко трясутся под столом. Чего-чего, а такого я не ожидала. Она даже не пытается быть вежливой. Я просто молчу, и чувствую, что щеки побледнели, несмотря на выпитое вино.

— Ты должна знать — мы с Фрэнсисом очень близки. О, нет! — спохватившись, она театрально взмахивает рукой и закатывает глаза к потолку. — Подробностей ваших постельных приключений я не знаю, не переживай. Но все что касается чувств — он делится со мной, понимаешь?

Я киваю, и, молча, жадно пью из своего бокала. Мне хочется исчезнуть, провалиться сквозь землю или просто… расплакаться.

— Послушай, — доверительно говорит она, — я довольно консервативна. Я не понимаю этих новомодных полиаморных отношений. У тебя парень в Лондоне, Фрэн вроде как тоже с кем-то встречался совсем недавно. Но у вас при этом любовь, — она недоуменно ведет бровью и косо улыбнувшись краешком губ добивает меня: — Или что это тогда?

Наверное, впервые со времен юности я чувствую себя настолько неловко. Мне нечем крыть. Со стороны все выглядит именно так — глупо, непоследовательно и легкомысленно. А я, должно быть, кажусь ей настоящей стервой, готовой разбивать сердца налево и направо. Худшее, что можно сделать в этой ситуации — это начать оправдываться. Именно так я и поступаю:

— Я рассталась с парнем еще полгода назад, и, Кэтрин, я вовсе не сторонница полиамории… Просто так сложилось…

— Послушай, — она перебивает меня с таким видом, словно мои доводы полнейшая чушь. — Я очень люблю Фрэнсиса, и не только потому, что он мне брат. Он может дать тебе все и даже больше, он заслуживает счастья. Хочешь совет? Не отпускай его больше. Понимаешь? Или не дай ему отпустить тебя.

Краем глаза, замечаю силуэт Фрэна в дверях гостиной и испытываю облегчение, словно сам Спаситель явился мне на помощь. Он размашистым шагом приближается, и Кэт порывисто освобождает место рядом со мной. С непринужденной улыбкой она приобнимает брата, словно мы обсуждали новинки моды, а не счастье Фрэнсиса и мое моральное разложение.

— Мы тут немного пошептались с Хейли, надеюсь, ты не против?

Фрэнсис, размягченный вином и выкуренной сигаретой, ничего необычного не замечает. Поцеловав сестру в щеку, он улыбается и предлагает подлить мне вина — я не отказываюсь. Откровенно говоря, я бы хотела уйти отсюда немедленно, но ради него — ради этой невыносимо чудесной улыбки довольного Чеширского кота — я остаюсь и делаю то, что умею лучше всего: притворяюсь, что все в полном порядке. Играть роли у меня выходит отлично.

Слова Кэтрин все звучат в моей голове: не отпускай его. Что она имела в виду? Мне всегда казалось, что любовь это свободный выбор — удерживать Фрэнсиса в клетке не входит в мои планы.

Никто не расходится до самой полуночи, и лишь ближе к утру, мы пьяные и выбившиеся из сил, ложимся в постель. Я устала настолько, что впервые, оказавшись с Фрэнсисом в одной кровати, хочу просто зарыться носом в его теплое плечо и уснуть покрепче. Но у него похоже другие планы. Горячие руки скользят по моей спине вниз с будоражащим нажимом, тело моментально отзывается теплым трепетом, но я этому не слишком рада.

— Боже, Фрэн, ты думаешь, я нимфоманка? — нахожу его глаза в полутьме. — Ты разве сам не устал?

Он на мгновение останавливается, ладони замирают на моей талии.

— Дико устал. Просто дико… — Фрэнсис бессовестно улыбается и, обхватив мои ягодицы под одеялом, прижимает меня к себе покрепче, шепча мне прямо в губы: — Это все вино, m’amour, и твоя улыбка.

Он целует мне шею, ухо, шепчет всякие соблазнительные пошлости, и я просто не в состоянии сопротивляться. Когда-нибудь нам надоест, но, если повезет, это произойдет нескоро, а пока — пока мне кажется, что наша взаимная жажда неутолима.