Тайна Кабила

Глава 13

-Нам нужно возвращаться в Бумердес,– прозвучало безжалостно и неизбежно.

Агилас изменился даже в моменте, когда об этом говорил. Его лицо приобрело жесткость и сосредоточенность, черты обострились.

Элисса сжалась. Мысль о том, что ей предстоит снова столкнуться с Мейзой, напрягала. Она не понимала, почему Кабил упорно не видел исходящую от нее угрозу, но не поднимала более этой темы с ним. Хотела понаблюдать.

–А мне обязательно туда ехать?

–Да, Эли. Ты не можешь вечно отсиживаться в Константине. К тому же я не хочу с тобой расставаться, девочка моя. – поддел ее подбородок и поцеловал,– пойдут пересуды, если мы и дальше будем вдвоем запираться во дворце. Сейчас это совсем не кстати. Нам нужно готовиться к приезду твоей родни. Осталось ровно четыре недели… К тому же, у меня много важных встреч, которые не требуют отлагательств. Завтра я собираю совет мусульманских улемов. Нужно присутствовать.

Элисса скептически хмыкнула.

–С каких это пор это ты стал истовым правоверным мусульманином, Агилас? Мне казалось, ты довольно холоден к исламу…

Он многозначительно посмотрел на нее и промолчал.

Элисса громко выдохнула.

–Не люблю, когда ты вот так на меня смотришь- будто бы свысока опыта, как на ничего не смыслящую дурочку. Это раздражает.

Его взгляд и выражение лица остались неизменными. С той лишь разницей, что Агилас снова притянул ее к себе и поцеловал.

Их путь обратно тихий и задумчивый. Элисса пережила столь яркие эмоции накануне, что не было сил даже ворочать языком. Ей еще предстояло проанализировать все, что произошло между ними. Она рассматривала уникальное кольцо, о стоимости которого даже боялась предположить, а ее разум в буквальном смысле переполнялся сотней параллельных тем. Как спрятать такую любовь? Как скрыть её от всего мира? Одна мысль о том, что их история может навредить Кабилу, вызывала в душе тупую боль и даже панику.

Приезд обратно в Бумердес обнажил все страхи и зажимы, с которыми она отсюда уезжала. Даже не уезжала, убегала. Воспоминания о Монике не покидали. Она снова и снова прокручивала в голове последние дни, проведенные с лже-подругой. Пыталась понять ее мотивацию, найти хотя бы какую-то отправную точку в том, что произошло. Если это не Мейза, то кто, клан Бадави? Но Моника ведь сама перед смертью это опровергла… А еще эти нубийские змеи… Она снова и снова мысленно возвращалась к странной татуировке на руке девушки. Но парадокс был в том, что она ведь толком и не знала, это змеи или нет… Это ведь всего лишь догадки работницы арт-центра, без претензии на достоверность или точность.

Так или иначе, у Кабила наверняка была своя версия случившегося и свои доводы, но ими он опять же не жаждал делиться с Эли, смотря на нее как на ребенка. Элиссу огорчал такой подход. В этом вопросе он был сильно похож на ее отца. Трепетные чувства к девушке заставляли его ограждать её от того, от чего, возможно, и не стоило бы… Вопреки доводам разума и пониманию того, что у Кабила все под контролем, инстинктивно чувство нависающей совсем рядом опасности не покидало.

–Добро пожаловать обратно, Элисса,– манерно и радушно встретила девушку Мейза, приобняв ее,– рада, что с тобой все хорошо и врагам не удалось реализовать задуманное.

Девушка почтительно кивнула в ответ и заглянула в глаза свекрови. Что же пряталось в этом загадочном взгляде спелых вишен? Эли не могла прочитать там ни ненависти, ни тепла. Равнодушие? Скорее нет. Мейза смотрела как-то по-особенному. Наблюдающе, выжидательно, беспристрастно. Так змеи смотрят на свою добычу… Опять мысли о змеях… Снова и снова она к ним возвращалась.

– Ты выглядишь посвежевшей и счастливой, Эли,– продолжала изучать невестку,– налилась соком женственности. Тебе подходит…

–Воздух Константины целебен, тебе ли не знать, -вклинился в разговор Агилас. И почему-то девушке показалось, что так он пришел к ней на помощь.

Мейза двусмысленно хмыкнула, от чего Элисса внутренне сжалась. Она наверняка что-то подозревала,…

–Что ж, надеюсь, и воздух Бумердеса окажется не менее животворящим, дорогуша…

Элисса была разбита. На душе свербело. Во многом потому, что здесь она чувствовала себя гораздо более чужой. А еще расстраивала холодность Агиласа. По приезду он даже не посмотрел толком на Эли. После дежурных приветствий в вестибюле в адрес домочадцев тут же ретировался в кабинет, сославшись на загруженность, оставив ее один на один с Мейзой и своим одиночеством.

Подаренное им кольцо на пальце теперь давило. Вмиг оно стало не символом их прекрасной любви, а вещественной уликой, доказательством их греховного падения в глазах общественности. Эли казалось, что то и дело косящаяся на украшение свекровь считывала через него все, что было между ней и Бенземой. Поэтому как только предоставилась возможность, облегчением убежала в свою комнату, спрятаться от окружающих.

Не помнила, сколько просидела, смотря в одну точку, выйдя из душа. Интересно, какую картинку увидят ее родители, когда приедут? Смогут ли прочувствовать состояние дочери? Разоблачат ли, насколько низко по общественным меркам она пала? Ей казалось, что они увидят всё и сразу, как всегда раскусывали ее в детстве, какие бы секретные шалости она ни совершала. От того и отдалилась от них с замужеством. Даже по телефону, как ей казалось, мама с легкостью могла распознать ее настроение. Так что же будет сейчас, совсем скоро, когда они воочию посмотрят на свою запутавшуюся в паутине страстной запретной любви дочь?

Глухой стук в дверь отвлек от мрачных мыслей.

–Ужин, госпожа! Добро пожаловать обратно!– радостно кинулась к ней Зейнаб.

Элисса рассеянно кивнула.

Ужин… Ужин без него… Настроение настолько испортилось, что даже встреча с Зейнаб, которая вызывала у Элиссы только позитивные эмоции, стала сухой и отстраненной.

Служанка спешно удалилась, прочувствовав, что хозяйка не желает сейчас с ней разговаривать. Есть не хотелось. Элисса даже не подошла к накрытому столу.

Вдруг со стороны террасы услышала какое-то движение и напряглась. Они были на сумасшедшей высоте, тоже на обрыве, так что там может быть? Птица залетела в окно? Камень со скалы?

Когда увидела спускающегося, как ни в чем не бывало, Агиласа по протянутой с этажа сверху канату, не поверила своим глазам.

Выскочила на балкон босиком.

–Что ты творишь?– воскликнула пораженно.

–Иду к тебе ужинать… Надеюсь, ты не успела все слопать и подождала меня, как мы договаривались…

–Что… Почему сверху?

– Там моя комната,– присвистнув и спрыгнув на пол, как ни в чем не бывало добавил мужчина,– В покоях сиди Агиласа срочно пришлось делать ремонт, поэтому временно он переехал в это крыло… На этаж над тобой…

Когда Элисса услышала официальную версию того, почему правителю пришлось поселиться этажом выше нее, на лице невольно вспыхивала улыбка.

-Я не ожидала, что ты придешь,– говорит Элисса, откидываясь на стуле.

Они успели поесть и даже насладиться очередной бутылкой изготовленного в Константине вина.

Ножка Элиссы побежала под столом по брючине Агиласа и обосновалась в районе его паха, слегка на него надавив.

–Мы договорились ужинать вместе, если есть такая возможность. У меня она была- и я ею воспользовался…– какое-то время мужчина старался сохранять непроницаемое выражение лица, но получалось это у него все меньше и меньше.

Элисса игриво улыбнулась, почувствовав, как напряглось его мужское достоинство через ткань.

Глаза мужчины почернели, а рука властно схватила ее за икру.

–Маджнуна (араб.– сумасшедшая), я устроил тебе такие скачки ночью накануне, что у тебя между ног должно гореть, зачем провоцируешь?

Она соблазнительно выгнулась, посмотрев так, что он зарычал.

–У меня правда все горит, любимый… Требует твоего присутствия….– сказала тихо на кабильском.

Зрачки Агиласа расширились.

Он быстро встал из- за стола и жадно притянул Элиссу к себе, требовательно, но нежно зачерпнув пятерней ее густые волосы на затылке. Стоило ей встать, тут же приподнял ее над землей и заставил обвить его ногами.

–Смотрю, ты существенно расширила свой словарный запас, ведьма- соблазнительница.

Его горячие поцелуи перемежались со словами, словно бисеринки, нанизанные на леску.

Эли прильнула к нему всем телом, еще шире расставив ноги.

–Хочу шептать тебе пошлости на кабильском во время секса… И тебя хочу понимать, любимый… Я хочу, чтобы ты точно знал- со мной ты можешь быть настоящим. Я- твой дом, Агилас Бензема. Знаешь, почему?

Он смотрел на нее волком. Вожделенно, затуманенно, даже порабощенно. Элисса сплела вокруг него такую паутину, что ему, казалось, уже и не выбраться из нее… да и не хотел он выбираться.

–Поэтому, мой Кабил,– прошептала и самолично направила его член в себя,– запомни это ощущение… Ты дома, любимый. Со мной ты всегда дома…

-Останешься на ночь?– они не включали свет. Так и лежали голыми на кровати, обнявшись. Сладкая свежесть горных порывов ветра то и дело забегала из открытого окна в пол. Напряжение, сковавшее Элиссу сразу по приезду в Бумердес, отступило.

–Не могу, сладкая- ответил, целуя в макушку,– на рассвете мне выезжать в джума- мечеть (прим.– главную мечеть)

– Все-таки ума не приложу, что толкает тебя к религии…– задумчиво произнесла она.

Он снова поцеловал, на этот раз заглянув в глаза.

– Любовь, Эли, только любовь…

Это прозвучало еще более непонятно, чем обычно. Но расспрашивать его не было никакого смысла.

– Полезешь обратно?

– Никак иначе…

– Только не упади…

– А если упаду, будешь переживать?

– Кинусь следом…

Они оба улыбнулись друг другу, попрощавшись без слов.

Стоило только Эли удостовериться, что с ним все в порядке, она вытянулась на простынях, удовлетворенно вздохнув.

Настроение было одухотворяющим, пусть сил после их очередного «забега» и не хватало.

Эли собралась было отходить ко сну, как телефон на тумбочке жалобно запиликал.

Посмотрела на экран, удивившись. Ей писала Залия… Элисса напряглась, мысленно готовясь давать отпор конкурентке.

Но когда она открыла сообщения и ознакомилась с их содержанием, ее парализовал такой шок и неверие, что удивление стало самым слабым из всех эмоций, которые она теперь чувствовала…