Самодовольный наглец

Глава 11

Марко

— Я думал, «Пляж» (прим. пер.: реалити-шоу) уже не снимают, — бормочу вслух, просматривая варианты по запросу. Любопытство берет верх, поэтому я нажимаю кнопку «дополнительная информация». На экране появляется краткий синопсис, гласящий, что Снуки и компания снялись в новой серии, и вот еще: Анджелина вернулась. Решили подлить масла в огонь?

Нажимаю кнопку воспроизведения и бросаю пульт на подушку рядом с собой. Устраиваясь поудобнее, складываю руки за головой и кладу ноги на кофейный столик.

Девушки на экране выглядят так, словно потратили все свои заработки на пластические операции, но парнишке Поли ни на день не больше двадцати одного. Это итальянские гены, они никогда не подводят.

На телефоне звучит оповещение о входящем смс. Не в силах оторвать взгляд от «горяченького» на экране, я вслепую похлопываю по подушке рядом с собой. Нахожу телефон, переворачиваю его и вижу на экране имя Антонии.

Прежде чем мы расстались, я сохранил свой номер в ее телефоне и отправил себе сообщение, чтобы у меня тоже был ее номер. Я дал девушке инструкции позвонить мне после того, как она откусит сэндвич, но не ожидал, что она реально позвонит. Антониа не производит впечатление человека, который следует приказам, независимо от того, насколько легко они выполняются.

Собирался дать ей время до одиннадцати часов, прежде чем позвонить самому — поэтому и уселся смотреть реалити-шоу. Мне нужно было что-то, чтобы отвлечься от мыслей о ней. Что-то, что помешало бы позвонить, но даже дешевое пиво не помогло.

Проведя большим пальцем по экрану, открываю сообщение и чуть не роняю телефон, когда вижу, что Антониа прислала фотографию своих губ, обхвативших сэндвич. Буквально. Только губы и хлеб.

Стоп, кажется, там еще и язык.

Иисусе.

Вместо того, чтобы напечатать ответ, я нажимаю на значок FaceTime. К черту эти смс. Если Антониа ест, то стонет, а я не хочу просто слышать, я хочу видеть, как ее лицо искажается от удовольствия, только не ту фальшивую чушь, которую она выкинула в участке. Я мечтаю увидеть, как она закатывает глаза, услышать, как умоляет о большем. Короче, помучить себя.

— Подожди, — говорит Антониа, отвечая на звонок. Камера сильно трясется, прежде чем лицо девушки наконец появляется на экране, и когда это происходит, она быстро прикрывает рот рукой. — Не думала, что ты позвонишь, — продолжает она, не прожевав.

— Я не большой любитель писать пошлые сообщения, а все вот-вот станет чертовски пошлым. — указываю в сторону экрана. — Убери руку, я хочу видеть твой рот.

Глаза Антонии загораются, она продолжает жевать и медленно убирает руку ото рта.

— Первый раз откусила?

Девушка кивает как раз перед тем, как ее веки начинают закрываться.

Вот он.

Гребаный звук, который я так долго жаждал услышать.

Я сажусь, когда она сглатывает, и клянусь, гребаный член встает в предвкушении — верный признак того, что пора потрахаться. Наверное, хорошо, что мы ушли от Луиджи и не добрались до подсобки. Я бы швырнул Антонию на стол и устроил бедному старику жесткое шоу.

Ее глаза распахиваются, и она уклончиво пожимает плечами.

— Вкусно, — наконец произносит девчонка. — Но бывало и получше.

Получше, чтоб ее.

Надо же какая.

— Откуси еще, — рычу я, свободной рукой потянувшись за пивом. Подношу бутылку к губам и делаю большой глоток, когда Антониа вздыхает и убирает куда-то трубку, но секунду спустя ее лицо снова появляется на экране.

— Пришлось прислонить телефон к подставке, чтобы ты мог меня видеть.

Она подносит сэндвич к губам, и вид ее рта поражает меня так же сильно, как и фотография, которую она прислала. Пальцы сжимаются вокруг пива, и я сдерживаю стон, когда Антониа откусывает огромный кусок. Положив сэндвич на фольгу, она смотрит мне в глаза и жует.

Три… два…

Из глубины ее горла вырывается стон. Хриплый и полный удовольствия, однозначно стоящий пытки.

— Ты победил, — заявляет она, облизывая губы.

— Если это правда, то я их оближу.

Антониа хмурится, когда я откидываюсь на спинку дивана и делаю еще один глоток пива.

— Ты еще не съел свой?

Я опускаю бутылку на дюйм и смотрю на девушку на экране.

— Я о твоих губах, Антониа, к черту сэндвич.

Ее глаза на долю секунды расширяются, прежде чем она быстро отводит взгляд, но румянец на ее щеках ни с чем не спутаешь. Удовлетворение наполняет меня, прежде чем я добавляю:

— Что? Слишком смело?

Антониа заправляет волосы за уши, на ее губах играет улыбка, когда она снова переводит взгляд на меня.

— Не могу понять тебя, Пирелли, — отвечает она со вздохом и ухмылкой. — Ты хороший парень или просто очередная свинья?

— Это шутка такая?

— Нет, я серьезно. То ты посылаешь мне фрукты…

— Ага, значит, ты согласна, что это были фрукты, — перебиваю я. Вся эта история с дыней и фруктами сводила меня с ума. Мне пришлось погуглить, что такое ананас, черт возьми, когда я вернулся домой!

Антониа закатывает глаза, затем пристально смотрит на меня.

— Ты даже дверь мне открыл.

Вглядываясь в нее, пытаюсь понять, к чему она клонит. Что плохого в том, чтобы открыть дверь для женщины?

— И?

— Хорошие парни открывают двери для девушек. Свиньи играют роль, чтобы потрахаться, а затем исчезают. Если они настоящие придурки, то еще и награждают букетом болячек, передающихся половым путем.

Вау.

Этот разговор сходит с рельсов.

— Хочешь сказать, что у тебя ЗППП?

— Боже, нет! — вскрикивает Антониа. — Я чиста как стеклышко!

— Значит ты спрашиваешь, есть ли болячки у меня? У меня их нет, и я проверяюсь каждые шесть месяцев.

— Нет, я имею в виду… это, конечно, хорошо, но я… ну…

И тут до меня доходит.

Я сажусь и ставлю бутылку пива на кофейный столик, уделяя все свое внимание хорошенькой девушке, смотрящей на меня через телефон. Девушке, которая только что показала, что она не такая крутая, как кажется.

— Неужели никто никогда не открывал для тебя дверь?

Она впивается зубами в нижнюю губу и снова смотрит мне в глаза.

О, девочка.

Где же ты была раньше?

— Понятно, — говорю я, делая секундную паузу, чтобы подобрать слова. Собираюсь проучить ее и послать прямиком в ад строгое правило «не встречаться с полицейскими». — Парень может открывать дверь для девушки, Антониа. Он может расхаживать по обочине улицы и сидеть, прислонившись спиной к стене здания и не сводя глаз с двери, пока ждет девушку на ужин. Он может посылать ей гребаные подарки и звонить, просто чтобы услышать ее голос. Он может делать это и все равно трахать ее, будто от этого зависит его жизнь.

Антониа отпускает губу и делает глубокий вдох, но я еще далек от завершения.

— Он может говорить ей непристойности, говорить, что хочет лизать ее киску, пока его язык не онемеет, и все равно быть хорошим парнем, потому что правда в том, что только джентльмен может трахнуть женщину должным образом. И то, что он уважителен, не делает его менее мужественным. Он все равно будет наматывать на кулак ее волосы и шлепать по заднице, покусывая ее губы и посасывая шею. И после того, как он трахнет девушку ртом, он перевернет ее и войдет, будто это его Богом данный талант. Девушка будет кусать подушку, чтобы не закричать, и благодарить свою счастливую звезду за джентльмена, который заставил ее кончить три раза, прежде чем подумал о себе. Так что, да, я хороший парень. Я говорю пошлости и трахаюсь как джентльмен. Что ты делаешь завтра вечером?

Последняя фраза выходит резче, чем планировалось, но мой член вот-вот отвалится, так что, пардон.

— Не знаю, что буду делать завтра, но знаю, что буду делать сегодня вечером, — бормочет Антониа.

— И что же?

Член твердеет еще больше, прижимаясь к молнии джинсов, и я опускаю руку, чтобы расстегнуть верхнюю пуговицу, надеясь, что это принесет немного облегчения. Ничего подобного не происходит, и я понимаю, что единственное, что поможет вылечить мой пульсирующий стояк — это засунуть его глубоко в Антонию.

Все, что ей нужно сделать — сказать одно слово, и я взорву все светофоры в Бруклине, чтобы добраться до нее как можно быстрее. Да, я знаю, что это делает меня лицемером, но сейчас я не в форме, и мне реально наплевать.

— Мастурбировать.

— Дашь посмотреть?

— И испортить сюрприз? Нет уж.

— Значит ты нарушаешь свое правило «не встречаться с копами»?

— Я нарушила его в ту минуту, когда решила пойти с тобой к Луиджи.

Спасибо, черт возьми, за это.

— Когда мы увидимся снова? — спрашиваю я более хриплым голосом, чем раньше. Антониа проводит пальцами по волосам, колеблясь. — Я знаю еще одно замечательное место. Тоже итальянское, а шеф-повар заставит тебя стонать еще громче, — говорю я.

— Да? А заведение случайно не называется «Пирелли»? — смеется Антониа.

Подмигнув, я улыбаюсь ей.

— Как ты догадалась?

— Мне просто повезло, — отвечает она. — Может, в четверг?

Вспоминая свой рабочий график, я съеживаюсь. На этой неделе мы с Ричи работаем в основном по ночам. Помимо завтрашнего вечера, я свободен только в субботу, и, хотя это идеальная ночь для свидания, я ненавижу, что придется ждать так долго, чтобы насытиться Антонией.

— На этой неделе у меня все ночные смены. Как насчет субботы?

— Давай в субботу, — соглашается она. — Напиши мне свой адрес.

— Почему бы тебе не сделать одолжение всем жителям Нью-Йорка и не остаться дома? Я сам заеду за тобой около семи.

Она качает головой.

— Так не пойдет.

— Почему нет, я знаю, где ты живешь, помнишь?

— Знаешь, если подумать, суббота — не очень хорошее время…

— Антониа…

— В понедельник, — предлагает она. — После работы я сразу приеду к тебе.

Не пойму, пытается ли она что-то скрыть от меня или у нее проблемы с потерей контроля, но девушка одержима идеей встретиться. Если это вопрос контроля, нам придется очень быстро избавиться от этой ее привычки. Когда мы наконец трахнемся, я буду сам контролировать шоу.

— Заберу тебя из офиса, — предлагаю я. — О, и езжай на работу на метро, Антониа, ты проведешь ночь у меня.

— Правда?

Я киваю.

— И поскольку я джентльмен, то приготовлю тебе утром завтрак.

— До или после того, как съешь меня?

Схватывает на лету.

— После, конечно.

Разумеется, после.