Самодовольный наглец

Глава 25

Антониа

После того, как мама отвезла меня домой, я вырубилась прямо на диване. Не знаю, оставалась ли она со мной, но к тому времени, как я проснулась, ее уже не было. Я этому только обрадовалась, потому что у меня не было ни настроения, ни духа разговаривать с кем-либо.

Однако это не мешало телефону трезвонить о бесконечных смс от Марко, которые я игнорировала. Наверное, единственная причина, по которой я не закопала мобильный на заднем дворе, заключалась в том, что я все еще ждала чуда. Ждала, что папа позвонит и скажет, чтобы я забрала его, что обвинения сняты, и он свободный человек.

Но чуда не произошло.

Сорайя тоже оставила несколько смс. Сначала они были связаны с работой.

«Привет, хотела узнать, как ты. Надеюсь, твои семейные дела уладились.»

Час спустя:

«Ты придешь позже сегодня? Все в порядке?»

Еще через двадцать минут:

«Ладно, думаю, ты сегодня не приедешь. Можешь хотя бы позвонить мне и сообщить, все ли с тобой в порядке? Вчера ты внезапно ушла.»

Пять минут спустя…

«Я только что разговаривала по телефону с Марко. Позвони мне.»

Последнее смс, которое прислала Сорайя, было ответом на мое анонимное сообщение, которое я отправила ей на прошлой неделе. Я не нашла в себе силы прочитать его. Просто осознание того, что она догадалась, что анонимом являлась я, было достаточно, чтобы довести меня до крайности. Я вытащила все, что смогла найти в отцовском винном шкафчике, и начала пить.

Было где-то около пяти часов, а если и нет, то мне было плевать. Когда жизнь превращается в дерьмо, никакого руководства по решению проблем не существует. Просто выдерживаешь удары и надеешься, что переживешь этот день.

Когда на самом деле пробило пять, телефон пиликнул напоминанием о запланированной встрече. Я совсем забыла о своей договоренности с Тигом. Я была слишком пьяна, чтобы садиться за руль, но решила, что не пропущу встречу. И о татуировке я думала в самую последнюю очередь. Мне просто хотелось знать, было ли все ложью. Тиг реально хотел встретиться со мной или он тоже являлся частью плана? В пьяном угаре я даже задалась вопросом, а не наврал ли Марко о проблемах Тига и Делии с бесплодием? Это не казалось такой уж большой чушью, когда я уже успела убедить себя, что единственная причина, по которой Сорайя наняла меня, заключалась в том, чтобы помочь Марко в его планах посадить моего отца.

Такси подъехало за мной спустя десять минут, и вот, я стою под дождем у салона Тига, держа в руках пустую бутылку «Джек Дэниэлс», и удивляюсь, как, черт возьми, я позволила всему этому случиться. Собираюсь развернуться и уйти, когда вдруг ловлю взгляд Тига в окне. Он встает с табурета и направляется к двери. Выходит и натягивает капюшон толстовки на голову.

— Не думал, что ты придешь, — говорит он сквозь шум дождя.

Я смаргиваю дождь с ресниц и сглатываю. Приход сюда был еще одной ошибкой.

— Извини… — запинаюсь я, глядя на пустую бутылку в своей руке. Слезы наворачиваются на глаза, и я чувствую, что начинаю ломаться. Тиг забирает бутылку у меня из рук и пальцем приподнимает мой подбородок.

— Пойдем внутрь.

Знаю, что не следует этого делать, но все равно позволяю ему завести меня в салон. Тиг кивает, чтобы я села на его место, и сбрасывает с плеч толстовку. Повесив ее у стойки администратора, он выбрасывает пустую бутылку «Джека» и тянется под стол, чтобы открыть шкафчик и вытащить бутылку «Патрона». Затем подходит к двери и меняет табличку с надписью «открыто» на «закрыто».

Я мысленно возвращаюсь к тому вечеру, когда Марко поделился со мной историей Тига. Он говорил, что процедуры по лечению бесплодия причиняют им с Делией финансовый ущерб. Говорил, что Тиг и Делия не пропускали ни одного рабочего дня и не закрывали салон без уважительной причины. Тем не менее, нет никаких признаков присутствия здесь Делии, и Тиг только что закрыл салон.

Вранье.

Оно повсюду.

— Ты тоже был в этом замешан? — выпаливаю вопрос, и Тиг поворачивается ко мне лицом. Откручивая крышку с бутылки текилы, он садится верхом на табурет и предлагает ее мне. Он растопчет то, что осталось от моего сердца, я буду дурой, если перед этим не выпью.

— Не понимаю, о чем ты, — говорит он, пока я пью текилу. Та плавно скользит по горлу, и я делаю еще глоток.

Тиг забирает у меня бутылку, прежде чем я успеваю сделать третий глоток, и я ухмыляюсь.

— Не притворяйся, будто не в курсе, что произошло. Он твой двоюродный брат.

— У каждой истории есть две стороны, и я знаю только одну, — отвечает он, ставя бутылку на стойку рядом с тату-пистолетом.

— Эй, я еще не закончила, — возмущаюсь я, указывая на текилу.

— Закончила, — отвечает Тиг, скрещивая руки на груди. — Если не хочешь рассказывать, тогда говорить буду я, а ты послушаешь.

Я пришла сюда не для праздных бесед, а чтобы раскрыть всю ужасную ложь, в которую позволил мне поверить его двоюродный брат.

— Я понял, что ты особенная, судя по тому, как Марко говорил о тебе, когда был здесь, вот почему я тоже захотел познакомиться с тобой. Марко мало что пугает, но ты потрясла весь его гребаный мир, и в субботу он был самым счастливым, я его таким никогда не видел. Он очень хотел будущего с тобой.

— Он использовал меня, чтобы добраться до моего папы, — огрызаюсь я.

— Это чушь собачья, Антониа. Может, в это хочет верить твой отец, но все совсем не так.

В этом нет никакого смысла.

— Почему мой отец хочет в это верить?

— Потому что легче указать пальцем, чем брать вину на себя.

Слова проникают в меня, и я ломаю голову, пытаясь вспомнить, было ли в моей жизни время, когда папа признавался в своих грехах, но терплю неудачу.

— Слушай, я не знаю твоего старика, но, похоже, он сделал в своей жизни какой-то выбор, который связан с довольно серьезными последствиями.

Не так давно я думала о том же самом. На самом деле, это был аргумент, который я использовала против него, когда получила работу в «Спроси Иду», и, вероятно, использовала бы его снова, если бы привела Марко в клуб, как и планировала.

Не буду отрицать тот факт, что мой отец — человек, который сделал больше плохого, чем хорошего. Он причинял боль людям и разрушал семьи. Он нарушал закон и выходил сухим из воды больше раз, чем кому-либо позволено. Но он мой отец, и, несмотря на то, что он устроил хаос в своей жизни, это я подвела его.

— Он построил карьеру преступника, — продолжает Тиг. — Тюрьма с таким же успехом могла быть его пенсионным планом.

— Может и так, но если бы я послушала и держалась подальше от Марко…

— Он в любом случае был бы в камере, только ему светило бы пятнадцать лет, а не пять.

— О чем ты говоришь?

— Сделка, на которую согласился твой отец, была идеей Марко.

— Моя мать, его адвокат, заключила эту сделку с окружным прокурором, — утверждаю я.

— Твоя мама лишь просмотрела сделку, милая. Слушай, допустим, Марко вчера не пошел бы на работу. Допустим, вы с ним прогуляли и весь день просидели дома. Думаешь, это остановило бы департамент от поимки преступника? Каждый мужчина со значком, несмотря ни на что, совершил бы облаву клуба, и все закончилось бы именно так, как и закончилось. За исключением того, что твой отец не попросил бы поговорить с Марко, а Марко не убедил бы его сотрудничать с копами.

Тиг почти завладел мной до последней строчки. Ни за что на свете мой отец не будет добровольно ни с кем сотрудничать.

— Если это тебе рассказал Марко…

— Марко не лжет мне, Антониа. Если бы ты просто выслушала его, то поняла, что он самый благородный парень, которого ты когда-либо встречала. Не веришь, спроси своего отца.

— Мой отец никогда бы на это не пошел.

— Уверена? — спрашивает Тиг, выгибая бровь.

— Ты серьезно утверждаешь, что папа не верит, что Марко его подставил? Что он не использовал меня?

— Я говорю, что твой отец достаточно доверяет Марко, чтобы согласиться на сделку и оставить свою дочь в его надежных руках. — Тиг делает паузу и качает головой. — Ты не осознаешь этого, да?

— Я немного пьяна…

— Марко любит тебя, Антониа, и его чертовски убивает то, что ты думаешь, что он намеренно причинил бы тебе боль. — он проводит рукой по щеке, прежде чем пригвоздить меня взглядом. — Ты в курсе, что он всю ночь просидел возле твоего дома на случай, если к тебе решит наведаться один из врагов твоего отца? Не как полицейский. У него не было при себе ни значка, ни пистолета. Он находился там как мужчина, чтобы защитить то, что принадлежит ему.

Слишком многое придется переварить.

Признание в любви.

Откровение о том, что Марко считает меня своей.

Мой отец доверяет копу.

Слезы катятся по моим щекам, когда я смотрю на Тига.

— Он сказал тебе, что любит меня?

Бормоча проклятие, он качает головой.

— Ты заноза в заднице, ты в курсе?

— Значит ты не сделаешь мне татуировку?

— Это значит, что я отвезу тебя к Марко, и он сам ответит на твой вопрос.

Мое сердце снова предает меня, потому что я не спорю с Тигом. Я хочу, чтобы все, что он говорит, было правдой. Я хочу стереть черту, которая разделяет нас.

Но больше всего я хочу любви Марко.