Тебя мне подарили звёзды

2

Ильяс Максимов

Я нормально настроен. Без каких-либо мозговых заносов стучу по рулю пальцами, пока движение стопорится на светофоре. Музыка в салоне тихая. Не мой плейлист. Арина снова похозяйничала. Бесит. Мне её слюнявая попса до звезды, когда не играет в моих колонках. Следя за тем, чтобы не просрать время старта, переключаю на свой профиль, врубаю первую композицию и улыбаюсь. Биты вставляют с первой секунды. Моя тачка — моя музыка. Всё теперь на своих местах.

Плавно жму на педаль газа и вливаюсь в поток транспорта. Телефон вибрирует. Трек прерывается. Приходится ответить.

— Мам? — готовлюсь к тому, что она на меня сорвётся за лихой сваливатор с дачи. Не могу я сидеть там с озабоченной бабулей. У неё лишь земля и росточки на уме. Тёлок нормальных в ближайшем радиусе нет. Есть только те, что мычат что-то невнятное и облизывают меня взглядом с ног до головы. Уровень так себе. Натюрэль долбанный. Запакованные с ног до головы в шмот восьмидесятых. Конечно, можно подключить фантазию, но мне тупо лень. Знаю, что на первой же вечеринке в городе загребу себе красивую девочку в клубе, или на крайняк к Арине рвану. Там сто пудово вкусно обломится.

— Ильяс, — выдыхает с натяжкой. Называет полным именем. Терпеть не могу, когда она так делает. Хорошо, что из друганов никто не слышит. Зачморили бы. — Мне Ирина Владимировна звонила, — кто бы сомневался. Усмехаюсь и лезу за вейпом в карман рубахи. — Неужели сложно было остаться и помочь ей? Мы же договаривались…

— Я не обещал просиживать с ней всё лето, — луплю с зевком. Мама тяжело дышит в динамик. Морали читать бесполезно. Я уже давно имею к ним стойкий иммунитет.

— Когда у тебя уже совесть проснётся, Ильяс, — не вопрос, конечно, констатация факта. — В общем, Марат хочет с тобой в спорт комплекс съездить. Спрашивал, есть ли у тебя желание избить грушу в очередной раз?

— Есть, — вдыхаю ядовитые пары и ловлю грёбаный расслабон каждой мышцей. Марат, мать его, Александрович — сожитель моей матери. Тренирует команду по боксу. В ней состоит Арс, мой лучший друг. Сначала не воспринимал хахаля матери, злился, что семья развалилась на части, а сейчас лавирую между ними и жду, когда буду жить один и плевать на их фокусы. Клоуны, блядь.

— Тогда ждём тебя.

— Хорошо. Я только за шмотками заеду, — сбрасываю вызов, пока мать не начала наседать по поводу отца и его пассии. Меньше всего хочется выступать в роли посла. Пусть в своей дипломатии разбираются сами. Как разваливать семью сообразили, теперь пусть думают, как общаться без криков, которых я в своё время хапнул под завязку.

Луплю вейп до самого дома. Во дворе тачки отца не видно. Выдыхаю. Расправляю плечи. Вроде на днях должны были привезти деревенскую дурочку. Батя всё хорохорится, чтобы я над ней шефство взял. На какой хер, спрашивается? Мне суеты вокруг достаточно. Присматривать за малолеткой явно не мой удел, поэтому слился к бабке. Не долго протянул, но, если что, то снова на дачу рвану.

Ставлю машину на сигналку и поднимаюсь наверх. Пока предка нет, нужно успеть собрать форму и гоу к Марату. Как тренер, он вполне ничего. Удар может поставить и в форму привести. Ищет таким образом ко мне подход, а я и не против. Пусть выстилается, раз мамку мою под себя подмял. В лифте опять зеваю. Не выспался. Бабуля разбудила в пять утра, чтобы помог ей с чёртовыми саженцами. Зачем рыться в земле, если всё на рынке выставлено? Только плати, а денег нам хватает. Чего она выдрипывается, не понимаю?!

На лестничной клетке здороваюсь с соседкой, которая по привычке скрипит зубами. Помнит, как пару месяцев назад мы с парнями повеселились. Даже полицаев блюстительница порядка вызвала. Батя отмазал, конечно, но мне не в кайф было в универ таскаться с Арсом. Ключи от тачки лежали в ящике у отца в кабинете. Наказание типо. Ха! Легко отделался, но по детке своей соскучился. Когда свои лошадиные силы под задом, дышится легче. Во весь объем легких.

Скидываю кроссы у двери, прохожу вперёд и слышу в конце коридора странный шорох. Прищуриваюсь, мягко ступая к цели. Там у нас вроде гостевая была. Дверь слева приоткрыта. Оттуда доносится девичий голосок. Уборщица новая? Даже интересно, кого я могу за жопу пощипать.

— Я тоже скучаю, Лен.

Застываю около порога, толкаю дверь легонько и, мягко сказать, охереваю от увиденного. В центре комнаты стоит фея, блядь, не иначе. Точёная фигурка. Ямочки на пояснице. Ягодицы округлые. Стройные ножки. Копна светлых волос прикрывает лопатки, красиво переливается на солнце, лучи которого вовсю долбят через открытое окно. Изучаю находку до мельчайших деталей, а точнее, веснушек на светлой коже. Она встает на носочки, крутится из стороны в сторону, показывая свою грудь-двоечку. Точняк двоечка. Я редко ошибаюсь. Пусть и обтянута она простеньким топом, но глаз уже наметан на вкусные части женского тела.

— Может, всё не так уж и плохо, — отвечают ей. Телефон очевидно лежит на кровати, пока его владелица рассматривает своё отражение в зеркале. Я складываю руки на груди и не спешу показываться. Интересно, конечно, на её мордашку посмотреть, только разочаровываться не хочется. Понятно, что папочка привёз доченьку Инги. Даже способности Ванги врубать не приходится.

— Братца своего видела? — движение прекращается. Я напрягаюсь синхронно с феечкой. — Красивый?

— Не видела. И он мне не брат, — отбивает недовольно, и меня почему-то задевает. Чего это мы так недружелюбно настроены?

— Представляешь, если вы с ним тоже? М-м-м?

— Что? Лен, ты там романов перечитала? Или Нетфликс сломала своей верой в розовых пони? — феечка наклоняется, и я не сдерживаюсь.

— Хорошая поза.

Дальше следует эмоциональный взрыв. Девчонка взвизгивает. Я кривлюсь от противной трели, которую извергает её рот. Та поворачивается, скрещивает руки на груди, сплющивая её и привлекая внимание к холмикам в вырезе. Издаю блаженный стон от открывшегося зрелища, а потом скольжу взглядом вверх по тонкой шейке с пульсирующей венкой и выше. Когда достигаю лица, будто под дых получаю. Бля, вот это глазища… Большие. Голубые. Даже на расстоянии вижу, какие яркие. Привлекают ещё больше, чем тело, окутанное дневным светом. Прочищаю горло, нахально улыбаюсь по привычке, кайфуя от её реакции.

— Привет, — наклоняю голову и ещё раз оцениваю этот экземпляр, — сестрёнка.