Тебя мне подарили звёзды

23

Ксения Любимова

Трудно принять то, что мной просто воспользовались. Я понимала это ещё ночью, когда Максимов выбивал из меня гортанные стоны, на которые, как я думала, не была способна. Вроде только в эротических фильмах актрисы до такой степени надрывают свои глотки для достижения нужно эффекта — оргазма у мужчин, но нет. Оказывается, заниматься сексом не противно вовсе. Очень приятно, и от воспоминаний о том, что творил Илья, между ног начинает тянуть, щеки краснеют. Усиливается желание повторить с ним все снова, если бы не реальность, в которой я ему нужна лишь для разрядки. Не слепая. Читаю по глазам, стоит его отцу усадить нас за стол и приступить к экзекуции.

Меня от маминых слов не так корежило, как от холода, с которым говорил Александр Валерьевич. Может, сказывался профессиональный навык. Юристы мастера слова, и его сынок будет таким же. Когда ушла за кофе, надеялась, что… Не знаю, на что я надеялась… Все и так предельно ясно…

— Ксения, я не скажу Инге об этом, — упираюсь взглядом в свои руки. Кофе становится поперек горла, потому что я понимаю, в какую сторону клонит отчим. Наверное, считает меня грязной девкой, которая легла под его сына. — Ты сейчас соберешь вещи и вернешься в нашу квартиру.

— Нет, — отрицательно качаю головой.

Я не готова к разговору с мамой о моей интимной жизни, а этот вопрос непременно поднимется.

— Я ошибся в том, что навязывал свою помощь насчет ВУЗа. Инга говорила, что ты хочешь получить высшее образование в области юриспруденции, поэтому я так активно подключился.

— Она хотела. Не я, — каждое слово из себя выжимаю, но в глаза Александру не смотрю. Скашиваю взгляд на Илью и проглатываю противный комок в горле. Он сидит напротив меня с равнодушным видом и не пытается вклиниться в разговор.

Я стала ему неинтересна после секса. В районе солнечного сплетения возникает неприятное ощущение. Мне даже дышать сложно.

— Вот это и обсудим. Илью я никогда не принуждал поступать на юриста, — снова бросаю взгляд на Максимова и тот кивает. — У нас это дело семейное. Если ты хочешь быть дизайнером, то нужно тебя поддержать. Я настаивать на другом не буду.

Нервно выпрямляюсь. Я и так сижу максимально ровно, будто кол проглотила, а после слов отчима и вовсе превращаюсь в изделие из металла. Не двигаюсь. Выжидающе жду слов Ильяса, но он отводит глаза в сторону.

Больно…

Киваю, поджимая губы. Мне как маленькой девочке хочется расплакаться, и чтобы Александр Валерьевич моих слез не увидел, я поднимаюсь.

— Сейчас.

Отворачиваюсь от них и на ватных ногах шагаю к шкафу. Вещи я не разобрала. Так… Взяла несколько из сумки, чтобы сменить на чистое. Толкаю чертовы шмотки и часто моргаю.

И что ты хотела, Ксюша? Чтобы он вдруг начал тебя на руках носить за пару отменных трахов?

Боже…

Я ведь и правда непроглядная провинция, как и говорил Ильяс…

Повелась на химию между нами, думая, что это что-то значит… Дура отбитая…

— Ты почему мне про Марата не сказал?

— Ты не спрашивал.

Слышу обрывки разговора отца и сына, пока складываю вещи в сумку.

— Илья, о ТАКОМ нужно вовремя сообщать. Если бы я знал, то…

— Что? Не забрал бы у меня ключи от машины и карты? Не смеши. Тебе плевать. Я должен был выполнить твой приказ. Я и выполнил.

Приказ — смотреть за мной. Чтож… Ильяс, ты молодец. Присмотрел на твердую пятерку. Сгребаю сумку, перекидываю ручку через плечо и иду к двери, чтобы обуться. Вряд ли я смогу остаться на одной территории с Ильясом после того, что произошло. Я же не тряпка половая… Чтобы об меня с повышенной частотой вытирали ноги. Затрет ведь до дыр.

— Давай мне, — Александр Валерьевич забирает сумку. Я уже практически переступаю через порог, но чувствую, как на локте смыкаются пальцы Максимова. — Илья, — предупреждающе поглядывает на сына отчим.

— Дай нам пять минут, — цедит сквозь зубы сводный, и я стою на месте, как приклеенная. Илья не убирает руку, и Александр Валерьевич сдается после короткой зрительной войны с ним.

— Пять минут. Ксения, жду тебя в машине, — бросает на нас странный взгляд и уходит. Илья тут же затягивает меня обратно в квартиру и припирает к стене.

— Какого хрена ты творишь, феечка? — злобно выталкивает в губы. Дышит, как голодный пес, который сорвался с цепи. Того и гляди, накинется и разорвет меня на части.

— Уезжаю с твоей территории, Ильяс.

— Тебе не понравилось? — пытаюсь отвернуться, когда Максимов наклоняется, чтобы поцеловать меня. — Ксюша?!

— Я не буду больше с тобой трахаться, Илья! — вскрикиваю. Иначе до него просто не достучаться. Замирает. — И дело не в том, понравилось мне или нет.

— А в чем? Что не так? — отстраняется от меня, криво улыбается. — Хочешь, чтобы я тебя обеспечивал? Не вопрос.

— Что? — губы еле шевелятся. Мозг активно работает, подкидывая информацию. Он подумал, что я в благодарность за все ему отдалась…

— Мы хорошо будем проводить время, Ксю, — снова подается вперед. — Здесь. Вдвоем. Даже при свечах можем…

— Отвали! — толкаю его ладонями в грудную клетку. Сердце сжимается от боли. — Хочешь поюзать меня, как свою бывшую? Ты нормальный вообще?!

Губы дрожат, когда выкрикиваю ему это.

— Причем тут она?

Убирает руки в карманы шортов. Хмурится, сжав челюсти.

— Ты даже ничего не сказал, когда твой отец нас отчитывал, — толкаю ему пальцем в грудь. — Ты не хочешь быть ответственным, Ильяс. Не хочешь, а мне… Мне не нужно на одну ночь. Я нормальных отношений хочу.

— Типо сразу в ЗАГС. Любимова, ты че?

Скалится, чем делает мне ещё больнее. Верчу головой.

— Я не про ЗАГС. Я не собираюсь себя в домохозяйки записывать раньше времени. Люди встречаются, Ильяс. Слышал о таком? Не только ради секса, представляешь? А потому что им вдвоем хорошо, — голос звучит задушено, но я решаю высказаться напоследок. — У меня таких отношений не было. Я не знаю, что это такое. Один неудавшийся секс, а потом ты… и я… Я бы хотела с тобой чего-то большего, чем трение половыми органами.

Максимов не двигается. Мой пульс ударяет по вискам. Ладони потеют. Я жду от него хоть какого-то хорошего слова, но он молчит.

Ладно…

Я хотя бы попыталась…

Открываю дверь и ухожу из квартиры, в которой случился мой самый лучший секс. Хочется, чтобы Илья меня остановил. Жду. Даже садясь в машину, надежда ещё теплится. Зря…

Ошиблись звёзды.