Тебя мне подарили звёзды

9

Ксения Любимова

— Я тебя не узнаю, Ксюша, — мама ходит из угла в угол, крутя головой и активно жестикулируя, будто я сегодня банк обокрала и сообщила об этом всему миру, — неужели так сложно ответить на звонок? Впервые ты меня игнорируешь?

— Ты меня тоже, — складываю руки на груди и отворачиваюсь к окну, пока родительница в возмущении открывает рот, как рыбка. Я зла. На нее, на сводного братца, на отчима, да на всех! На весь гребаный свет! Ведь мне придется терпеть их общество все чертово лето, а я надеялась на другое. Во рту привкус горечи, и он не исчезает, особенно после моего позорного возвращения в квартиру Максимовых. Я не вписываюсь в эту идеальную обстановку! Можно было потерпеть идиота-Илью, если бы срок ожидания не был таким долгим. Комнату в общежитии мне выделят лишь с начала учебного года, а сейчас придется выслушивать морали о поведении. Не хотела я ни с кем разговаривать! Отвлечься от тяготящих мыслей пыталась! Даже рилс сняла с каким-то незнакомым мальчишкой. Не помогло. Мне плохо. Я свободной жизни хочу, а не придурка-гида под боком. Абьюзер хренов! Кривлюсь, вспоминая его условия. Я ему не собачка на выгуле!

— Знаешь ли, дорогая, так не пойдет, — мама останавливается напротив меня, шумно дышит, показывая всю степень недовольства, и меняет тактику. — Я — все-таки твоя мать. Я не позволю тебе так себя вести. Ты только вчера приехала и уже решила показать характер. Мы договаривались с тобой, Ксюша, что нужно адекватно воспринимать мое желание жить своей жизнью. Твой отец… Его никто не заменит, но я не могу вечно быть одна в угоду тебе.

— А я не собираюсь плясать под твою дудку в угоду тебе! — резко высказываю. Мама дергается, как от пощечины. У меня же сердце бешенный ритм набирает. У нас всегда с ней конструктивные диалоги. Вроде друг друга слышали, а может, я просто была удобной, пока кивала ей в ответ. Сглатываю от внутренней дрожи. Никогда не обижала родительницу. Даже словами. Сейчас не хочу. Во мне будто какой-то механизм сломался.

— Всего несколько часов в обществе Ильи, а результат уже на лицо. Что он тебе наговорил? — усмехаюсь. Кто-то говорил, что у мальчика сложный характер.

— А причем ту он, мам? — о том, что гуляла сама по себе целый день умалчиваю. Кому-то итак досталось. Не то чтобы я злорадствую, но какой-то кайф ловлю от того, что хамлу прилетело. Нужно уметь вести себя, как человек, а не кусок того самого вонючего. — Я приехала. Вместо ключей от квартиры мне вручили смотрителя, будто я глупая и ничего не смыслящая девочка. Не нужен мне гид по городу, и его друзья мне тоже не нужны! Сейчас на это есть Гугл, мама! Вы меня не спросили, хочу ли я проводить время в компании Ильи или нет. У него, как я понимаю, тоже выбора не было. И кто после этого про в угоду тебе?!

Кажется, у мамы прекращается процесс дыхания. Она округляет глаза, открывает рот и стоит так около двух минут, за которые я успеваю подумать, а не вызвать ли мне сейчас скорую помощь? Уж больно болезненно она выглядит. Даже слегка жалею о сказанном, но не долго, потому что родительница прищуривается, строит из себя обиженную, краснеет, как отборный рак, и трясет перед моим носом указательным пальцем.

— Вы должны подружиться с Ильей.

— Кому должны, мам? — кривлюсь, будто она мне пинка под зад дала. — Может, я не хочу с ним дружить. У меня есть друзья. Ты захотела лучшей жизни. Не я. Хотела, чтобы я приняла с радостью пса в глазах твоего будущего мужа? Хорошо, — развожу руки в стороны, — я тебе слова против не сказала, но заставлять меня дружить с… Ильей уже перебор.

— Ты даже говоришь, как он, — возмущенно. Прикрывает рот ладонью. Глаза поблескивают от слез. Я отворачиваюсь, кусаю губы и заставляю себя сидеть на месте, не произнося больше ни слова. Утром я пыталась отстоять свои границы, сейчас занимаюсь тем же самым. Когда уже до нее дойдет, что я не ребенок?! — Мне нужно поговорить с Сашей, — не знаю, кому она это сообщает. Наверное, больше себе, чем мне. Смотрю на темноту за стеклом и расслабляюсь, когда дверь хлопает. Падаю спиной на кровать, закрываю глаза и вжимаю зубы в нижнюю губу до боли. Все мои планы полетели к черту. Радует лишь то, что меня приняли. Есть даже возможность после перевестись на заочное отделение и найти подработку. Так я окончательно стану самостоятельной и не буду ждать связку ключей, как домашний питомец.

В желудке призывно урчит. Я толком ничего не ела сегодня. С удовольствием бы наполнила организм энергией, но выходить из комнаты и сталкиваться с другими жильцами не хочется, особенно после такого неприятного разговора с матерью. Переворачиваюсь на бок и снова закипаю. Какой же он наглец все-таки?! Беспардонно меня закинул на плечо! Еще и за задницу успел потрогать! Хамло!

Телефон не замолкает. Приходят уведомления. Наверное, Ленка меня потеряла. Поговорить бы с ней… Пожаловаться… Но я лежу в позе эмбриона и притворяюсь спящей, когда мама снова заходит в комнату. Итак высосала из меня остатки позитива… Мама выключает свет и, слава всем богам, уходит. Лежу тихо, слушаю работу своего сердца и отключаю к черту все мысли. Как будет завтра, неизвестно. Ворочаюсь. Голод не дает уснуть. В два часа ночи с тяжелым вздохом поднимаю свою тушку, выглядываю в коридор, чтобы убедиться, что все спят, и только после этого на цыпочках иду в сторону кухни. Утром видела в холодильнике кучу готовой еды. ПП-салатики особо привлекли. Сейчас и вовсе можно душу за них продать. Желудок иссыхает и молит о пощаде. Я захожу в комнату, не включаю свет и иду штурмовать обитель гастрономических радостей. Открываю дверь и блаженно вздыхаю. Сгребла бы все, но беру лишь контейнер с салатом. Ориентируюсь по памяти. Нужно еще как-то вспомнить, где лежат столовые приборы. Вроде в правом ящике кухонного гарнитура, как раз недалеко от меня. Тяну свободную руку, чтобы ухватиться за ручку, но пальцами зажимаю что-то совсем не похожее на…

— Охренеть… — низкий шепот. Отдергиваю руку, как от кипятка. Сердце ударяется о ребра. Дергаюсь на рефлексах. Илья тут же меня подхватывает, чтобы не упала. К себе прижимает, каким-то чудом ловит контейнер, который выскальзывает из моих дрожащих пальцев, и шикает в мой открытый для крика рот. — Молчи, феечка, — и как я его не заметила?! Черт! — Вот это я понимаю. Схватить быка за яй… рога. Я тебя явно недооценил.