Проснись, Рапунцель

Глава 7. Невинное мерцание

Даня злилась. Всего пару минут назад она думала, что злиться сильнее просто невозможно. Жестокая ошибка.

«Покататься на конечках решил, какая умничка, – бормотала девушка, пробираясь вдоль ограждения к выходу на лед. – Развлечься захотел, у-тю-тю. Так какого это надо было делать ночью?!»

Запнувшись обо что-то объемное и мягкое, Даня едва не вылетела на лед головой вперед. Присев, она нащупала предмет и подтащила его поближе к ледовому свечению. Знакомый рюкзак. Только весьма похудевший.

Уронив рюкзак на пол, Даня злобно зыркнула на застывшую посреди катка мальчишечью фигурку. Вот, значит, что он с собой в рюкзаке таскал. Коньки. И это самое сбросил с балкона. А ведь она едва не получила по кумполу во время его несостоявшегося побега.

Гаденыш.

Даня выпрямилась во весь рост и крикнула:

– Принцесса!

Абсолютнейшая нулевая реакция. От такого игнора Даня не на шутку завелась.

– Яков, поганец! А ну сюда смотри!

Мальчишка даже не пошевелился.

– Не вынуждай меня быть плохой!

Неспешное и до одури грациозное движение – Яков медленно поднял левую руку. И потянулся за ней всем телом, как струна скрипки под рукой мастера.

«Ну все, Принцесса, держись за свои коньки».

Расстегнув плащ, чтобы ткань не сильно натягивалась, если придется размахивать руками, Даня ступила на лед. Нога тут же поехала вперед. Мышцы протестующе скрипнули, напомнив, что они к полномасштабному шпагату не готовы. И через минуту тоже готовы не будут. И вообще вряд ли когда-нибудь подготовятся.

«Да он издевается! – с раздражением размышляла Даня, ловя подобие равновесия. На льду это было безумно сложно. – Я вообще-то человек сдержанный и в иной ситуации туда бы не полезла, но ты, Принцесса, просто меня выбесила».

Жажда поставить надменную Принцессу на место влекла Даню вперед. Ноги разъезжались, но каким-то чудом девушка все же двигалась к своей цели. За это время Яков успел сделать еще пару изящных взмахов руками, но центр катка пока не покинул.

В очередной раз борясь с кульбитом уехавшей в сторону ноги, Даня присмотрелась к Якову внимательнее. Оказалось, глаза мальчишки были закрыты, а в ушах торчали красные вкладыши наушников – Яков как раз чуть наклонил голову в сторону, волосы заструились по плечам, приоткрывая вид на его гипер-изящное ухо.

Отлично, у мальчишки своя атмосфера. Но это ничуть не оправдывало его в глазах Дани. Приноровившись к собственному ковылянию и взлетающим от каждого взмаха рук полам плаща, она ускорилась и, сделав пару эффектных рывков, вмиг оказалась около Якова.

Точно. Мальчишка не видел ее и не слышал. Длинные ресницы трепетали, словно он переживал какой-то тревожный сон. На переносице застыла пара едва заметных морщинок, выдавая его сосредоточенность. Приоткрытые губы чуть шевелились, реагируя на щекотку вдыхаемого воздуха, который нещадно высушивал нежную кожу. Но в остальном Яков был умиротворен. Это не была безмятежность, порожденная равнодушием, нет. Это было настоящее спокойствие – расслабленность, возникающая только тогда, когда человек уверен в том, что делает.

Даня предпочла не задумываться о состоянии Якова. Она с ним временно. Ее не должны волновать ни то, что заставило его так сильно перемениться, ни он сам. Единственное, что ее обеспокоило, это то, как сбилось дыхание, когда она окидывала взглядом фигуру мерзкого мальчишки. Он избавился от своей спортивной кофты, оставшись в тонкой черной футболке с короткими рукавами и черных брюках. И эта облегающая одежда ничуть не скрывала линии изогнувшегося юного тела. Даня поймала себя на том, что жадно следит за тем, как край футболки скользит вверх, следуя за движением мальчишечьих рук, приоткрывая тонкую талию и бледную кожу живота Якова, кажущуюся перламутровой из-за ночного освещения катка. А длинные светлые волосы скользили по плечам с мягкостью молока, обволакивающего камень, и неуловимостью снежно-белого песка, устремляющегося вниз сквозь просветы между пальцами. Яков был подобен русалке, появившейся на поверхности вод, чтобы полюбоваться звездами и далекой луной.

Даня подавила в себе желание коснуться Якова. Это было похоже на вспышку, которая вполне могла бы перерасти в опасное пламя, если бы Даня не остановила себя. В тот момент мальчишка воплощал в себе столько невинности и хрупкости, что ей захотелось завладеть им. Хотя она плохо понимала, что именно жаждет сделать. Что значит «завладеть»? Она желала воспользоваться столь открытой беззащитностью, загрязнить его, присвоить его себе, спрятать от других? Наваждение, не иначе.

«Бредятина какая. – Даня прижала к бокам руки, не особо доверяя себе в этот момент. – Шацкая, ты это брось».

Яков внезапно рванул вперед. Под шуршание, создаваемое соприкосновением острия конька со льдом, он отклонился назад, высоко задрав ногу, и крутанулся на месте.

Все это застало Даню врасплох. Она оступилась и шваркнулась на лед, напрочь отбив себе ягодицы.

«Да что ты творишь?!»

Вспоминая все возможные проклятия, Даня тяжело привстала, упершись коленом в лед. Оставалось поднапрячься и вновь обрести хлипкое равновесие. Но прежде она поискала взглядом Якова.

И… пропала.

От тени к тени в мягком свечении скользило нечто неуловимо прекрасное. Его движения были подобны мерцанию. Стремительные рывки вперед были настолько плавными, что казались единым нырком сквозь послушные воды. Воздух обтекал его тело, не создавая никаких препятствий, а более потворствуя силе этих убыстряющихся всплесков живой энергии. Яков удерживал равновесие в те моменты, когда мир, кажется, должен бы покатиться кувырком перед глазами. Он выгибался, взмахивал руками, чуть приседал и вновь изгибал свое тело. В одну секунду мальчишка вдруг принялся крутиться вокруг своей оси, вмиг обратившись белесым вихрем.

Даня ощутила, как сдавливает грудь, будто что-то крало или даже с силой вырывало ее дыхание из тела.

Это совершенно не походило на катание любителя.

Яков скользнул вперед.

Внезапно по его телу прошлась судорога. Мгновенная. Но следящая за ним Даня заметила, как нарушилась плавность и дернулись мальчишечьи плечи.

– Эй! – Оковы этого сна сбросить было ужасно тяжело. Даня прямо слышала, как все ее тело стонет и вовсе не из-за вынужденной физической активности. У нее получилось принять вертикальное положение, и она засеменила к Якову – медленно и осторожно, переваливающейся утиной походкой.

Мальчишка шумно дышал. Он наклонился вперед, словно вот-вот собираясь распластаться на льду, руки безвольно провисли вдоль тела, волосы тряслись от частых вдохов.

Наконец Яков заметил ее. И перестал дышать. Просто замер с таким выражением, словно был полностью обнажен, а Даня ворвалась к нему в раздевалку.

Подобравшись поближе, Даня выпрямилась, насколько позволяла сохраняемая устойчивость, и махнула ему рукой.

– Доброй ночи.

Яков дернул за проводки, вырывая из ушей наушники.

– Что ты тут делаешь?!

Раньше Дане хотелось его придушить. Но сейчас… Злость незаметно для нее сошла на нет. А душить без вдохновения как-то напрягает.

– Ты – мои десять тысяч. Мне заплатили, чтобы я за тобой присмотрела, забыл? – угрюмо сообщила Даня.

– И ты пришла за мной… – Яков ошеломлено уставился на ограждение катка, – сюда?

– Думаешь, я твоя галлюцинации, Принцесса? – сварливо поинтересовалась Даня. – Нормально. Ну, может, ты башкой об лед приложился. Как тебе вариант?

Яков не ответил. Он продолжал сверлить взглядом ограждение. Потом посмотрел на девушку. Даня почему-то решила, что тот представляет, как она преследует его по всем улицам, а потом лезет вслед за ним в окно. В общем-то, она сама от себя тоже была не в восторге.

– Ты…

– Что? – Левая бровь Дани поползла вверх. Снова скопировала Киру. Но у него это так выразительно получалось!

Даня впервые видела Якова настолько растерянным. Его что, так поразила ее навязчивость? Так это и не навязчивость вовсе, а, блин, выполнение работы, которую, между прочим, уже полностью оплатили.

– Ты пролезла сюда за мной?

– Очевидно, да. – Даня раздраженно оправила плащ. – Я же стою здесь, прямо перед тобой.

– Точно… – У Принцессы вырвался смешок. Он уставился на ее ноги, согнутые в коленях, и стрелки на колготках. И снова хмыкнул.

«Убью заразу», – мрачно пообещала Даня.

Быстро расставив приоритеты, она решила, что не станет слишком уж влезать в чужое болото, но кое-что все же предстояло выяснить.

– Что это за гримаса была, когда ты закончил свои, – Даня неопределенно взмахнула руками, рискуя растянуться на льду, – танцы?

Ухмылка мгновенно исчезла с лица Якова.

– Какая еще гримаса? – пробурчал он, резво отворачиваясь от нее.

– Гримаса боли. О, вот опять! – Даня ткнула пальцем в его плечо. – Когда ты повернулся, снова поморщился.

– На тебя отреагировал. Подташнивать начало.

– Морду мою крысиную не смеши. – Даня шагнула вперед и, ухватив за локоть, попыталась развернуть мальчишку к себе. – Ты нормально себя?..

– Не прикасайся ко мне! – Яков яростно оттолкнул девушку.

Даня пискнула, почувствовав, что теряет хлипкое равновесие. Яков, опомнившись, потянул к ней руки. К счастью, Даня и сама сумела удержаться.

– Ладно, – выдохнув, сказала она. – Не волнует, что у вас там за фигня творится. Давай, возвращаемся в гостиницу.

– Нет.

«Да что с ним сделать-то?!»

Даня сжала кулаки и медленно разжала. Не вовремя вспомнила чарующую фигурку на катке, похожую на мерцание чистой магии. И сумела вытащить из себя еще одну завалявшуюся на эмоциональном складе вежливую улыбку.

– Почему же мы не можем вернуться в гостиницу? – Едва сдержалась, чтобы не добавить «о прекрасная, черти тебя завали, принцесса».

– Не хочу.

Логично.

«А если я тебя за волосы и пинками?»

Однако вслух Даня, сохраняя в интонациях вежливую холодность, поинтересовалась:

– И что же мы будем делать?

– Мне нужно.

– Нужно?

– Мне это нужно. – Пряча глаза, Яков указал пальцем на лед под своими ногами.

Даня уставилась на ледяную поверхность. Она как никто другой знала, что в жизни и правда порой существует нечто, что действительно нужно.

Вытащив из кармана мобильник, девушка взглянула на время.

– Пятнадцать минут.

Яков поднял голову и недоуменно воззрился на нее.

– Пятнадцать минут, – сухо повторила Даня и ткнула пальцем через плечо. – А потом мы возвращаемся в гостиницу и делаем вид, что у нас все супер.

– Ты позволяешь мне?.. – Яков походил на ребенка, которому после долгих отказов вдруг разрешили схватить с витрины вожделенную упаковку с конфетами.

– Тебе ведь это нужно. – От Принцессы вдруг повеяло какой-то незнакомой энергетикой, и направленные на Даню эмоции тоже были ей совершенно незнакомы. Это начало ее нервировать. Она уже привыкла к агрессии Якова.

А еще у него заблестели глаза. И сам он неожиданно стал таким…

Даня впилась ногтями в собственное бедро. Прочь, гадкие посторонние мыслишки, прочь.

– Пятнадцать минут. – Она замахала на мальчишку руками и поспешно заковыляла обратно к ограждению.