Порочный союз

1

На людей не охотились как на добычу уже тысячи лет, но что-то в нашей ДНК все еще помнило эту охоту. Инстинктивное чувство выживания. Даже когда сознание не распознавало опасность, чувства подсказывали.

Например, колючее чувство тревоги, которое пробежало по моей шее после того, как я позволила себе войти в дом родителей. Там должно было быть пусто. Мама и папа еще не вернулись домой. Свет был выключен. В доме было тихо, только тихое гудение электроприборов наполняло наполненную солнцем тишину.

Я уже начала рыться в холодильнике, когда почувствовала это - жгучее осознание, греющее мою спину.

Кто-то был позади меня. Наблюдал.

В голове мгновенно промелькнула тысяча мыслей. Мама и папа скорее сказали бы что-нибудь, чем стали бы прятаться в тени, так что это были не они. Папина охрана? Будучи губернатором Нью-Йорка, он всегда имел поблизости телохранителя. Мог ли он вернуться в дом за чем-то?

И вместо этого решил наблюдать за тобой?

Вряд ли. Я знала большую часть сотрудников, с которыми он работал, и все они были хорошими парнями. Кто же тогда останется? Сигнализация была все еще включена, когда я вошла. Либо у человека был код, либо он каким-то образом проник внутрь, не отключив сигнализацию. Так кто же это был? Есть только один способ выяснить это.

Мой пульс участился еще больше.

Я схватила пакет молока и закрыла холодильник, не оборачиваясь, отошла в сторону и потянулась к шкафчику наверху за стаканом. Одновременно я просунула другую руку в ящик стола в районе талии, где хранились ножи для стейков, и положила один из них на прилавок. Только после этого я обернулась.

Как органы чувств узнали об этом? Они не ошиблись. Я не могла не поразиться их развитости, хотя мои мысли должны были быть направлены не туда. Незнакомый мужчина, прислонившийся к дверному косяку в другом конце комнаты, был самым что ни на есть пугающим. Его мускулистая фигура была больше моей, а татуировки проглядывали над воротником его облегающей рубашки. Но дело было не только в этом - его тело излучало дикое спокойствие, как будто весь мир должен был лежать у его ног, потому что если этого не произойдет, он сожжет все к чертовой матери.

Я должна была ужаснуться. Именно так отреагировала бы нормальная женщина, столкнувшись с таким безупречным хищником. Но я не была нормальной. Я боялась только одного в жизни, и этот мужчина не был им.

— Ты заблудился? — Спросила я ровным голосом.

Адреналин хлынул в мою кровь - чисто физиологическая реакция, с которой ничего нельзя было поделать. Страх был совсем другим монстром. Настоящий страх — это зыбучий песок, похожий на смолу, который душит человека изнутри. Я знакома со страхом, и это был не он.

Мужчина слегка наклонил голову. Может быть, всего на один градус, но я заметила, и могу поклясться, что это означало любопытство. Он находил меня забавной.

А мне его любопытство показалось неуместным.

— Не потерялся, просто жду, — в конце концов ответил он.

Его голос был грубым и одновременно мягким, как урчание голодной кошки в джунглях.

— Моего отца?

— Да.

— Люди обычно договариваются о встрече. Как правило, это лучше, чем проникновение в дом.

— Люди обычно пугаются, когда встречают незнакомого человека в своем доме.

Он подошел ближе.

— Не в моем доме.

Я оперлась локтями на столешницу позади себя, приблизив руки к спрятанному ножу настолько, насколько это было возможно без раскрытия оружия.

— Вернее, в доме твоих родителей.

Когда он оказался ближе, я увидела насыщенный бирюзовый оттенок его глаз. Он был красив для преступника - четко очерченная линия челюсти, густые волосы песочного цвета и редкая симметрия лица, которой позавидовал бы Голливуд. Он должен был понимать, что с его внешностью взлом и проникновение бессмысленны. Он, вероятно, мог бы обаянием проложить себе путь в Белый дом. Почему он решил встретиться с моим отцом таким образом?

— Как тебя зовут?

Мое любопытство взяло верх.

Его губы дернулись в уголках.

— Кейр.

Я не назвала своего имени, а он не спросил. У меня сложилось впечатление, что он уже знает.

— Если ты здесь из-за моего отца, значит, тебе что-то от него нужно. Ты должен знать, что это не принесет тебе пользы. А если ты здесь, чтобы навредить ему, то ты должна знать, что с ним всегда есть охрана.

— Я здесь только для того, чтобы поговорить.

— О чем?

— О делах.

Многословный человек, как видно.

Он дошел до большого острова с мраморной столешницей всего в дюжине футов от меня. Моя челюсть сжалась. Что-то в этом человеке возбуждало мое любопытство, и я чувствовала, что интрига была взаимной. Однако вытягивание информации раздражало меня. Почему бы ему просто не сказать мне, в чем дело? Мой отец не был скрытным типом, и его нельзя было купить, так что же такого хотел обсудить этот Кейр, что оправдывало бы этот трюк с проникновением?

— Почему ты не боишься? — Спросил он ровным, нарочитым тоном.

Сделав один шаг, затем другой, он начал огибать остров.

— Ты хочешь, чтобы я боялась? Это то, что тебя заводит? — Я огрызнулась в ответ, сохраняя голос таким же ровным, как у него.

— Ты не любишь отвечать на вопросы.

Шаг.

— Ты тоже.

Шаг.

Его глаза, яркие, как Карибское море, пробежались по моему лицу, словно запоминая мои черты. От его пристального взгляда мне стало не по себе.

— Тебе не стоит подходить ближе, — наконец предупредила я, в моем голосе появилась легкая дрожь.

Шаг.

— Почему нет?

Теперь он был всего в паре футов от меня. Вблизи он казался еще больше. Я не была миниатюрной при росте пять футов пять дюймов, но он возвышался надо мной. Должно быть, шесть футов три или четыре дюймов. И дело было не только в его росте. Он был широкоплечим, как профессиональный атлет, с развитой мускулатурой. Вероятно, ему было около тридцати лет. Уверенный в себе. Расчетливый. Смертоносный. Настоящий хищник.

Одним быстрым движением я вытянула нож из-за спины и крепко сжала его в кулаке.

— Потому что у меня есть это, и я воспользуюсь им.

Глаза Кейра, казалось, стали еще ярче.

— И зачем тебе понадобилось делать это?

Он подался вперед.

— Защититься?

Полностью игнорируя нож, он подался вперед, пока лезвие не коснулось его груди.

— Достаешь оружие, когда не планируешь его использовать.

— А что говорит о том, что я не собираюсь?

Я быстро поднесла нож к его горлу, кончик прижался к коже.

Он наклонился вперед ровно настолько, чтобы лезвие проткнуло кожу.

— Потому что я еще дышу, — пробормотал он.

У меня не было возможности ответить.

В одну секунду я направляла на него нож, а в следующую он схватил меня за руку, развернул к стойке и заставил держать лезвие у моего горла, а не у его. Я не могла сдвинуться ни на дюйм. Его руки, как стальные прутья, обвились вокруг меня, а его твердое тело прижалось к спине. Я была в его власти.

— Если ты не используешь оружие, ты рискуешь тем, что твой противник использует его против тебя.

Его губы были так близко к моему уху, что каждое тихо произнесенное слово казалось лаской. Дрожь пробежала по коже и заставила внутренности всколыхнуться. Это было единственным объяснением тому, почему чувства могли так перепутаться, что молния похоти пронзила меня до глубины души. Как эта ситуация могла возбудить меня? Никак. Мой мозг просто отключился.

Он невероятно горяч, Ро.

И опасный! Я с отвращением отмахнулась от прихотливого голоса в моей голове.

— Я никогда не утверждала, что я боец, — сказала я с вызовом. — Только то, что я не буду плакать.

Я не шевелилась. Отчасти потому, что острие ножа дразняще пыталось проткнуть мою кожу, но также и потому, что не было смысла бороться с ним. Я никуда не уйду, если он не отпустит меня.

Внешне я была совершенно спокойна, но внутри опьяняющее чувство восторга бурлило в венах. Словно монстр Франкенштейна, которого ударила первая молния, я почувствовала, как мое тело оживает. Ситуация была опасной. Я не должна была наслаждаться происходящим, но какая-то часть меня хотела ухватиться за это чувство обеими руками и никогда не отпускать.

— Не думаю, что что-то может довести тебя до слез, — размышлял Кейр как бы про себя.

Лезвие нежно скользило по моей шее, замедляясь в точке пульса. Мое дыхание становилось все более поверхностным и частым, с каждым разом впуская в себя все больше его пьянящего аромата старой кожи и моторного масла, окутанного следами дорогого одеколона. Это было странное сочетание ароматов, которые каким-то образом прекрасно дополняли друг друга.

— Я уверена, что ты справишься, но я бы предпочла, чтобы ты этого не делал.

В его груди раздалось восхищенное урчание, затем он медленно переместил руку, отпустив мою и осторожно перехватив нож. Он обезоружил меня таким образом, что скорее требовал моей капитуляции, чем заставлял подчиниться. Я могла бы вырваться и порезать ему пальцы, так как рукоятка ножа все еще была крепко зажата в моей руке. Но его действия говорили о том, что он не хочет причинить мне вреда, поэтому я последовала его примеру и выпустила оружие.

Он бросил нож на прилавок, затем медленно отпустил меня, стараясь встать между мной и ножом. От его прикосновения я ощутила холод.

— Если ты не хотел причинить мне боль, почему ты просто не отошел? Или тебе нравится мучить людей?

Кейр уставился на меня. Я воспользовалась возможностью сделать то же самое, пытаясь понять этого нервирующего человека.

— Я мог бы сделать гораздо хуже, если бы хотел помучить тебя.

— Тогда почему?

Молчание.

— Потому что я мог.

Его запоздалые ответы были стратегической игрой власти. У меня возникло ощущение, что он привык контролировать ситуацию, даже властвовать над темпом разговора.

Я отказалась играть по его правилам.

— Нет.

Я покачала головой.

— Ты сделал это, чтобы показать мне, что ты можешь. В этом есть разница.

Он слегка кивнул.

— Тогда у тебя есть ответ.

Возможно, но это не внесло никакой ясности. Все в этом человеке было окутано тайной. Мне хотелось взять нож и снять с него маску, чтобы открыть то, что скрывалось под ней.

Мое любопытство выводило меня из себя.

Это означало, что я испытываю какой-то интерес к тому, что узнаю, а это было бы бессмысленно. Кейр явно жил во вселенной, выходящей за рамки моей собственной, где-то там, где царит безрассудство и опасность гибели. Я не хотела участвовать в этом, а значит, не должна была хотеть его участия.

— Думаю, будет лучше, если ты подождешь снаружи, — пролепетала я, скрестив руки на груди.

Сузившийся взгляд Кейра, казалось, вертел меня, как кубик Рубика, в поисках решения. Однако его усилия были прерваны звуком открывающейся входной двери. Мы повернулись к входу, но никто не появился. Мне вдруг пришло в голову, что они ожидали, что сигнализация будет снята, и не знали, что я зашла. Скорее всего, его сотрудник службы безопасности приступил к отработанному протоколу действий в чрезвычайной ситуации.

— Папа, это я! Я на кухне.