Граффити любви
- Автор: Серена Никки
- Жанр: Современные любовные романы
Читать книгу "Граффити любви"
Я пришла в себя и поморщилась, а еще поняла, что я ничего не сломала, никаких болевых ощущений я не испытывала.
— Юная леди, как Вас зовут? — поинтересовался врач. Это был мужчина, слегка полноватый в красивых очках с серебристой оправой. На вид ему было лет сорок.
— Пикассо, — буркнула я и посмотрела на доктора, — а, Вы ведь врач, тогда Коралина Дмитриевна Зимина. — Я, конечно, не любила свое имя, но врачам и полиции мое прозвище говорить не стоит.
Никита изучающе на меня смотрел, а мне сначала вообще показалось, что то, что я увидела его в том зале, где я работала, это был мираж.
— Коралина Дмитриевна, значит, — с угрозой в голосе повторил мое имя Никита.
— Я оставлю Вас, Никита Валерьевич. Девушка в полном порядке. Просто ей нужен отдых.
— О, вы не волнуйтесь, я о ней позабочусь, — отозвался мой препод, только от этих слов мне как-то страшно стало.
— Доктор, можно мне с вами, я что-то как-то опасаюсь находиться в одном доме с этим неадекватным, — тут же выпалила я.
— С каким? — мой преподаватель по ценообразованию и экономике, кажется, готов был меня придушить в прямом смысле этого слова.
— Доктор, посмотрите на его глаза, ему бы прививку от бешенства, — если меня понесло, то остановиться мне было всегда не просто.
— Не волнуйтесь, доктор. С девушкой все будет в порядке, давайте я провожу Вас до двери, — спокойно проговорил Никита и одарил меня очень многообещающим взглядом.
Никита вышел за дверь вместе с доктором, а я решила времени зря не терять и шагнула на балкон.
— Вот же. Второй этаж, высоковато. Ага, а если этот вернется, — и тут я увидела ту самую машину во дворе, которую я разрисовала еще днем. — Надо срочно валить отсюда. Угораздило же взять заказ в доме, где живет этот учитель. Времени жалко и денег, и мой телефон, а ещё сумка с красками у него где-то. — Я уже сидела на перилах и приготовилась к прыжку, когда меня резко дернули назад, я даже язык прикусила.
— Совсем жить надоело? Второй этаж. Ногу сломать захотела? Я и так едва тебя поймал, когда ты со стремянки свалилась. Ты никуда сегодня из этого дома не пойдешь. Время три часа ночи, спать ложись, а нет, сначала поужинаешь со мной, а потом спать ляжешь. Ты ведь утром на занятия собираешься?
— Что? — от слов Никиты, я реально зависла. Я думала, он меня за машину начнет отчитывать, а он предлагает мне поесть?
— Что, со слухом проблемы, Коралина? — он назвал меня по имени, а я почему-то не испытала раздражение, как бывало раньше.
— Можно мне домой, Никита Валерьевич? — почти умоляюще прошептала я.
— Нет, — отозвался мой учитель и, наконец, отпустил мои плечи, которые все еще удерживал, словно он был не уверен, что я опять не отправлюсь к балкону.
— Почему? — осторожно спросила я.
— Поздно уже, то есть рано, не важно. Да и вот еще что, это ты мою машину разрисовала?
— Нет, не я, — быстро ответила я, ведь он перешел к обвинениям, а правило номер один в нашем детском доме — это убедительно, не мешкая, говорить нет, если даже ты в чем — то виноват.
— Ты считаешь, в академии есть еще один Пикассо? Я немного разбираюсь в искусстве и возможно усомнился бы, но ты еще и по договору найма работаешь, и я видел твое творение на стене. Руку одного и того же мастера, я в состоянии различить. Ты когда договор подписывала, не смотрела на имя заказчика?
— А мне зачем? Мне не важно, кто заплатит, — пожала плечами я, понимая, что вляпалась серьезно с этим заказом, да и с машиной тоже.
— Ты не боишься себя в рабство случайно продать, подписывая разные документы не читая?
— Даже если и Вы там, в роли заказчика, я договор подписала до нашего знакомства.
— Действительно, тут я с тобой согласен. Думаешь это злой рок или судьба? — спросил загадочно Никита Валерьевич.
— Не то и не другое, это я просто такая, очень везучая, — я прошла и села в кресло. Руки были в краске, и ужасно болела голова.
— Зачем ты это сделала?
— Что?
— Зачем машину мою оформила в стиле граффити?
— Да я не знала, что это Ваша машина, — не выдержала я.
— Вот ты и попалась, ведь раскрасила ее ты? Коралина, ответь честно.
— Я, пусть так, посчитайте, сколько стоит покраска бампера, и моя работа, выведите разницу в цене, и я заплачу, если я в минусе останусь, но не сразу, я пока на мели, — ответила я, а Никита очень странно на меня посмотрел и улыбнулся.
— Готова заплатить за покраску бампера из денег, которые я тебе должен заплатить по договору? — уточнил мой учитель.
— Да, есть еще вариант. Я изменю рисунок, в стиле, подходящем для авто. Аэрография за мой счет. Мне было бы выгоднее, — предложила я, как вариант.
Никита подошел ко мне ближе и коснулся осторожно моего плеча и заглянул прямо в глаза. Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди.
— Идет, согласен на аэрографическое оформление авто, надеюсь, это будет красиво.
— Мне сейчас приступить? — тут же переспросила я.
— Я же сказал руки мыть и за стол, а лучше прими душ, — Никита коснулся пряди моих волос, — у тебя волосы в краске. В шкафу есть махровый халат. Вещи положи в стиральную машинку, а потом в сушилку. Справишься? — я кивнула.
— Комната в твоем распоряжении. Твоя сумка, плеер и телефон в шкафу на нижней полке. Все остальное не трогай, договорились?
— Не отпустите домой? — осторожно переспросила я.
— Нет, сказал же уже. Отвезу тебя на занятия завтра, да еще вопрос, почему ты это сделала, если не знала, чья это машина?
— Вы припарковались неудачно и испортили мне велосипед. Во-первых, место мое, во-вторых, это была месть за порчу моего имущества.
— Так это я твой велосипед зацепил? Кого ни спрашивал про него, все молчали.
— Про меня никто ничего не говорит. Правило Пикассо.
— Так я тебе еще за велосипед должен? — Никита понял, что у него со мной странные денежные отношения получились. Ведь он действительно хотел с утра заплатить тому студенту, который был владельцем велосипеда. Он отвлекся и, на фоне Граффити, на асфальте и прилегающей стене, не заметил его.
— Нет, за велосипед Вы мне ничего не должны. Терминатор починит. Про велик забудьте.
— Кто такой Терминатор? — Никита явно понял, что я девушка очень не простая, с интересным мышлением, и я, не смотря на манеру говорить, была умной и очень талантливой. Он был в прямом смысле восхищен моей работой, и сроки, в которые я выполняла свои картины, шокировали. Он любил живопись, и у него был друг-художник из Италии, и только он умел так быстро создавать шедевры.
— Никита Валерьевич, а вот это уже не ваше дело.
— Извини, мне не важно, кто там такой Терминатор, конечно, но за велосипед я заплачу, раз уж вина моя. К сумме заказа добавлю сто тысяч, подойдет?
— Сколько?
— Ты снова не расслышала?
— Да нет, просто, по-моему, Вы в ценах на велосипеды не ориентируетесь. Нолик лишний пририсовали.
— Нет, я хочу, чтобы ты купила себе новый хороший велосипед.
— Спасибо, — поблагодарила я.
— Можешь предупредить родителей, чтобы не волновались, — я немного замерла, а Никита оценивающе на меня посмотрел.
— Я что-то не то сказал? — уточнил мой учитель. Он просто не знает правду и не виноват в этом.
— Нет, ничего, просто нет у меня родителей, и не было никогда, — прояснила я ситуацию.
— Извини, не знал, — он испытал неловкость, и его взгляд стал задумчивым.
— Это в любом случае сейчас не важно, — я выдохнула.
Никита неопределенно кивнул и вышел за дверь. Я прошла в ванную комнату и позволила себе принять душ. Ванная комната была огромной. Все вокруг было отделано серебристой кафельной плиткой. Платформа душа была с неоновой подсветкой синего цвета. Я разобралась со стиральной машиной и потом, когда я нашла махровый халат и высушила волосы, переложила вещи в электросушилку.
Я сняла контактные линзы, и теперь мои глаза снова были цвета кофе. Я спустилась на первый этаж и пошла на запах еды.
— Проходи, садись, — отозвался Никита Валерьевич. — Знаешь, я подумал, что это скорее завтрак, чем ужин и приготовил нам глазунью с беконом, тосты и чай. Ты не против?
— Нет, совсем нет, — этот препод еще и готовит… Боже, и как меня угораздило.
— Тогда присаживайся, — я села за стол, и Никита тоже присел. Он начал есть, и я, испытывая неловкость и смущение, тоже приступила к трапезе.
— Коралина, можно тебя спросить, ты вообще родителей не помнишь? — поинтересовался учитель.
— Нет, не помню. Никита Валерьевич, можно мы не будем на эту тему с Вами разговаривать. Это личное.
— Да, я понимаю. Извини, — и потом он посмотрел на мои глаза.
— Что-то не так? — спросила я.
— У тебя глаза стали карими, это ты сняла линзы или наоборот надела, — он снова казался задумчивым. «Где я видел эти глаза, черт возьми? Теперь, когда они такого цвета, то я буду долго ломать голову, пока не вспомню. Наваждение какое-то».
— Сняла, я не блондинка, я шатенка с карими глазами, но иногда я бываю брюнеткой или рыжей. Это зависит от настроения.
— Так мне нравится больше, — добавил мой учитель очень тихо.
На это я не знала, что ответить. Я не чувствовала себя свободно и легко, ведь я находилась на кухне учителя. Сидела с ним вместе за столом и завтракала.
— Спасибо, было очень вкусно, — я поднялась из-за стола и отправилась обратно в комнату.
— Встретимся в семь, снова на кухне. Ты не против овсяной каши?
— Нет, конечно, — отозвалась я и поспешила скрыться…