Втайне от мечты. Книга 1

Глава 27

Толик

В комнате горят все лампы. Непривычно для меня. Всегда предпочитала более приглушённое освещение. Но на кровати сидела мама, взявшая на себя почётную функцию выбора наряда на бал. Она откинулась назад, опираясь на подушки. Большой живот ограничивал возможности комфортного существования. Но она не жаловалась. А все остальные терпели небольшие причуды и капризы. Совсем скоро у меня будет младшая сестрёнка. А это стоило многого.

Одежду я вполне в состоянии подобрать сам. Но выбор мамы полностью устроил. Тёмно-синие джинсы, белая рубашка-поло, плотно обтянувшая торс, пиджак (пришлось согласиться, что бал – это торжественно, а рукава закатаю для придания образ неформальности) и ремень с большой пряжкой – стильно, молодёжно, современно и мне ужасно шло.

Немного геля на волосы и я готов. Чмокнул маму в щеку и убежал. Надежда, что вечер пройдёт не зря, билась в сердце. Рыжая обещала, что сделает всё от неё зависящее, чтобы затащить Антипову на вечер в школе. И я надеялся, что она сдержит обещание.

В школе оживлённо. Энтузиазм подростов не могли сдержать даже кислые лица учителей, явно мечтающие о тихим и спокойном вечере дома, а не о грядущих неприятностях. А они точно будут. По опыту говорю.

На прошлой дискотеке кто-то додумался закинуть в унитаз дрожжи. Потом несколько дней невозможно было находиться в школе. Всё провоняло так, что слезились глаза. Директор лично искал того, кто это сделал. Не нашёл. Никто не сдал автора шедевра. Все стоически терпели неприятный запах.

Или вот два года назад устроили дискотеку также перед Новым годом. Запустили учеников оставить верхнюю одежду, переодеться и закрыли кабинеты. Только вот открыть потом смогли далеко не все. Кто-то забил замки пластилином и спичками. Трудовик и обэжэшник матерились, снимая двери. А лексикон учеников обогатился знатно. А бедные дети получили втык от родителей, заявившись домой глубокой ночью. А если прибавить, что до некоторых не смогли дозвониться… В общем, весело не было никому.

С тех пор на такие мероприятия закрывать классы перестали. И столкнулись с другой шуткой. Только узнали об этом на следующий учебный день. Учителя не могли понять, почему мел перестал писать. Гениальное просто: кто-то просто натёр доски воском. Причём судя по количеству пострадавших атрибутов, шкодил не один человек.

В обще, учителя были готовы ко всем, ни на секунду не покидая своих постов.

Скинул куртку в раздевалке, переобулся в стильные кроссовки, которые накануне презентовал Ярослав, и отправился в зал. Слишком рано пришёл. Никого почти нет. Все скромно стоят кучками в сторонке. Середина пустая. Все ждут самых смелых. Такой оказывается Настя Шиповалова из 11 «Б». Уверенной модельной походкой она выходит ровно на середину. Прожектор выделяет стройную застывшую фигуру. Девушка машет диджею рукой, мол жги! И пространство взрывает ритмичный бит. В глазах Насти огонь. Ей не привыкать быть в центре внимания. Ей это нравится. И пока все смотрят на уверенную в себе девчонку, я пытаюсь отыскать Иру.

Понимаю, что её здесь нет. Достаю телефон и пишу. Сообщение за сообщением. Ни ответа нет. Ни от неё, ни от Рыжей. Ей я тоже пишу.

Подходят пацаны, что-то говорят, пошло шутят, обсуждают девчонок. Сегодня никто не хочет остаться без трофея. Кто-то собирается завоевать одну-единственную, кто-то просто коллекционировать согласившихся потанцевать, а у кого-то были планы, отличающиеся от целомудренных.

Я почти не слушал, сканируя пространство. Несколько раз объявляли белый танец. Получил пару приглашений. Но вежливо отказал. Я хочу сжимать в руках одну конкретную девчонку. И только её. И для меня танец – это шикарный повод. Когда представится другой, неизвестно.

– Пошли покурим! – Прокричал в ухо Руслан. Он не танцевал так же, как и я. Только неотрывно следил за смешливой молоденькой учительницей русского и литературы, чьё ярко-красное платье мелькало в разных местах танцпола. Следил со звериной тоской во взгляде. И я его понимал.

– Пошли! – ответил и мы отправились в морозный вечер. Стояли минут пятнадцать. Ёжился, вжимая голову в плечи, ожидая пока друг удовлетворит свои пагубные пристрастия. А когда вернулись, понял, что что-то изменилось. Неуловимо, ощутимо только на интуитивном уровне.

Сделал стойку, оглядывая беснующуюся толпу. Ноги сами повели на противоположный от входа конец. Громкая мелодия сменилась нежными аккордами лирической композиции. Глубокий женский вокал переплетался с музыкой, уносясь в небеса. И я несся вперёд, огибая танцующие пары.

И увидел Ирку. Пусть на ней маска, скрывающая лицо, простое, но нереально красивое фиолетовое платье, выставляющее на всеобщее обозрение соблазнительные ноги, каблуки, которые она никогда не носила, но узнавание пришло сразу. Такая бездна обаяния, грации и притягательности, что не узнать просто нереально!

И вот Антипову обнимал какой-то блондинистый тип! Я не знал его. Скорее всего, не из нашей школы. И я бы не стал вмешиваться, но понял, что Иринке, моей Иринке, чужие прикосновения явно не нравятся! А мне не нравится поведение блондина. Слишком нагло и по-хозяйски, будто уже ощущает вкус победы. Победы, которой у него точно не будет.

Ира попыталась вырваться из рук незнакомца. Безуспешно. Гнев накрыл с головой мгновенно! Красная пелена заволокла сознание. Не знаю, как сдержался, когда оказался рядом с парой. Собственный голос показался незнакомым:

– Прекрасная леди, позвольте пригласить вас танец!

Антипова обернулась. Внутри серых озёр колыхнулись по очереди облегчение и испуг. Она испугалась меня?

– Слышь, пацан, сгинь! – Блондин даже бровью не повёл.

– Я не у тебя спрашиваю! – чуть ли не прорычал. – Вы согласны подарить мне танец?

И протянул руку. Антипова колебалась. Да что за нахрен? Но стоять мне долго не пришлось. Блондин сделал шаг, оказавшись прямо передо мной. Набычился, выпячивая тощую грудь. Я улыбнулся, нехорошо так и ехидно, прищурив глаза в откровенной насмешке. Я сильнее. Разделаться с этим не стоит труда. Но устраивать драку и пугать Ирину не хотелось.

Блондин оскалился. Я подобрался готовый ко всему. Антипова стоит, испуганно глядя на нас. Замечаю краем сознания, не переставая следить за противником. Нарастающее напряжение сбрасывает Рыжая, которая появляется буквально из ниоткуда. Она хватает Иринку и громко, чтобы слышно было всем, заявляет.

– Пусть мальчики выясняют кто круче. А мы с тобой, вообще-то, веселиться пришли, а не участвовать в разборках на право сильнейшего. В конце концов, тут и без этих двоих парней хватает. Пошли, я с таким лапочкой познакомилась!

Ну, Динка, прибью заразу!

– Это моя девчонка! – говорю блондину. – Не смей подходить.

– Кажется, ты забыл об этом сказать ей! – Ржёт как конь. Скриплю зубами. Всё-таки врежу! – Не кипятись, нас обоих кинули, братан.

И уходит. А я стою как дурак. И без девчонки остался, и пар не спустил. М-да, не так я представлял себе это вечер. Совсем не так. Обхожу снова весь танцпол. Нутром чую, что Ира где-то рядом. Но людей слишком много, чтобы быстро найти худенькую девчонку в фиолетовом.

Встречаю пару одноклассников. Спрашиваю об Антиповой, давая описание примет, но не говорю, что это она. Не зря же маску надела. Сказали, где видели такую. Пробираюсь к центру. Колосова зажигает не по-детски. Смотреть приятно, но слюни на неё пускаю не я. Там и так хватает поклонников. Особенно когда Рыжая вытаскивает одного и использует вместо опоры. В этом вся она: дерзкая, отчаянная, готовая переступать грани дозволенного и слишком раскрепощённая.

Ира не такая. Она скромнее, скованнее в движения, но при этом только при взгляде на неё закипает кровь. Минуту любуюсь, а потом просто подхожу и обнимаю за талию. Она вздрагивает и дёргается в кольце моих рук. Жарко и успокаивающе шепчу на ушко. Узнаёт и разворачивается ко мне лицом.

Вокруг беснуется народ, выкрикивая слова популярной песни. Музыки почти неслышно. Десятки голосов, сливаясь в единый хор, ведут мелодию по извечному пути. Но мы не слышим никого и ничего. Для нас двоих здесь и сейчас существуем только мы. Во всей вселенной, во всех мирах только она и я.

Ира кладёт мне на плечо голову. Ладони, скользнув по пиджаку, мягко, робко и неуверенно обняли за шею. Я стоял и боялся дышать, и у девушки в моих руках была та же проблема. А сердца в унисон трепыхались, пытаясь справиться с охватившими их чувствами.