Втайне от мечты. Книга 1

Глава 46

Денис

Стою, уперев руки в бока. Весь такой серьёзный и решительный. А у самого поджилки трясутся и страшно до чёртиков. А вдруг не возьмут? Нет, даже думать об этом не хочется. Я и не думал, запихивая в сумку вещи, которые мне точно пригодятся. У меня было полтора часа и я боялся не успеть. И боялся того, что мне предстоит совершить. Величайшая наглость в моей жизни.

Я никогда не был робким, не отличался жалостью и человеколюбием. Привык, что друзья признали во мне вожака с первого дня знакомства, и с тех пор заглядывали в рот, ловя каждое слово.

Привык не обращать внимания на чувства других людей. Да что там, на других людей тоже привык не обращать внимания. Они мне не интересны. Моя жизнь – не сахар. Я рано понял, что выживает сильнейший. И старался быть именно таким. И самоутверждался за счёт слабых.

А самой слабой оказалась Ирка. Ну, я так думал. И только потом понял, что это видимая слабость, а за ней – стальной стержень, который невозможно сломать. На мои подколки, обзывательства и издевательства она отвечала добротой и заботой. Причём, так было всегда.

А за последние недели многое изменилось. Я больше не мог стоять в стороне. В тот день, когда пришла Цербер, я был дома. И всё видел. Видел, как Ира упала и потеряла сознание. Видел, как ей прилетело с ноги. Наказание не соответствовало вине. Где-то внутри щёлкнуло, понимая и принимая этот факт.

Факт, с которым я никак не мог смириться. По-прежнему язвил и задевал. Но так долго продолжаться не могло, особенно, когда я понял, что Ирка больше не невидимка.

Чат школы гудел: «Антипова совершила невозможное!». За всю историю школы не было ни одного ученика, который не просто бы пошёл против злыдни Цербера, но и смог уделать ей нос. Моя сестра смогла. И в глубине души гордился ею.

А ещё было то, о чём я никому никогда не говорил: мне был известен Иркин секрет. Знал давно. В ту ночь засиделся за новой игрой. Телефон, купленный предками, открывал новые возможности. Увлёкся настолько, что не заметил, как за окном наступила глубокая ночь. Тихий скрип двери, поворот ключа – из квартиры кто-то уходил. И это точно не предки: я слышал подвывающий храп отца и трель матери. А значит, остался только один человек.

Ирка тенью проскользнула в крошечную щель, а я прильнул к окну, чтобы увидеть, в какую сторону она ушла. В ту ночь я не спал, сторожил у окна. Сеструха вернулась под утро, буквально за полчаса до будильника. На следующую ночь стал ждать целенаправленно. И не зря. Проследил. Узнал, успокоился, и никому не сказал. Не знаю даже, почему.

Первый шаг к примирению сделал сам. Осознанно, но не без корысти для себя. Нет, мне не стыдно. Попасть в школьную футбольную команду – моя мечта. Синицын за несколько лет смог собрать отличный состав и вывести школу на престижный уровень. Теперь мы

боремся за первые места среди школ города. А там уже и до юношеской сборной недалеко. А это уже совсем другие перспективы.

После первой же тренировки меня позвал капитан, поговорить «за жизнь». Тогда он много чего объяснил и рассказал. Я больше слушал, понимая, что был неправ во многом. Расти над собой предстоит долго. Особенно, если я захочу быть достойным человеком.

И я готов бороться за лучшее будущее.

– Я не останусь в этом доме один. Поэтому я с вами.

Сейчас я ждал ответа, как приговора. Могли не забрать. А я сдохну здесь в одиночестве. Запои у предков случались всё чаще. Денег оставалось всё меньше. Если бы не Иринка, то всё могло закончиться не самым лучшим образом. Вариантов немного: детдом, а потом уголовка, или влачить жалкое существование, пытаясь выжить среди гиен.

И я не уверен, что мать простит. Моя помощь сестре воспринимается ею как предательство. А она не из тех людей, кто легко такое забывает. А стать мальчиком для битья не то удовольствие, о котором кто-то может мечтать.

Они – мой последний шанс. Да, я был ещё тем козлом. Не отрицаю, вину признаю. Но я исправлюсь. Приложу для этого все усилия. Уже прикладываю.

Герцогиня окинула меня внимательным взглядом. Я не отвёл глаз. Не знаю, что она там увидела, но обернулась к Ире. Та стояла в своём старом пуховике, который был мал на несколько размеров, о чём-то думая. Мягкая улыбка растекалась по лицу.

– Что скажешь? – вкрадчивый голос герцогини отразился от выцветших стен. Она обращалась к внучке, спрашивая её мнения. И я даже позавидовал: моего мнения в серьёзных вопросах не спрашивал никто.

Ира молча протянула ладонь. Вцепился как утопающий. Не бросила! Быстро завязал шнурки на зимних ботинках, накинул куртку. Я готов.

– Куда собрался? – мама вышла из спальни в тот момент, когда я натягивал шапку.

– Я с ними – нервно сжал пальцы в кулаки.

– Уйдёшь сейчас, можешь не возвращать совсем. Останешься подыхать на улице, когда эта не сможет тебя увезти в свою драгоценную Англию. Понял? – Я ничего не ответил. Никаких сомнений и сожалений. Первым вышел в новую, точно лучшую жизнь!

Помог тащить чемодан сестре. Ещё один подхватил водитель. Ему же пришлось возвращаться и за остальными. Нас Мэри не пустила.

Спустя час мы сидели в роскошном номере, пили изумительно вкусный чай с потрясающими пирожными.

– Ну что, детки. Страшное позади. Осталось просто самое сложное. Но обещаю, вы здесь не останетесь. Или я не герцогиня Росбани!