Love Lockdown

Когда однажды утром за завтраком Конан сообщает Итачи, что у Пейна есть для него особое одиночное задание, Итачи почти не беспокоится. Слишком много времени, проведенного в штаб-квартире — с сомнительной компанией Хидана, Кисаме, Дейдары и Тоби, не меньше — делает его беспокойным, из-за чего, следовательно, ему становится намного труднее контролировать свои привычные убийственные порывы.

Однако, когда она сообщает ему, что он проведет инструктаж по заданию в сыром полуразрушенном подвале Акацуки, Итачи становится еще более заинтересованным. С тех пор, как много лет назад Лидер-сама начал встречаться с Конан, он предпочитал более комфортную и семейную обстановку для членов его организации; поэтому подвал был предназначен только для самых серьезных и подлых форм бизнеса.

Итачи берет с собой в дорогу бутылку витаминной воды и спускается в глубины подвала, обнаружив, что Лидер ждет его за круглым столом. Еще достаточно рано, чтобы остальные члены Акацуки еще спали, и в доме стоит необычная тишина. Обычно он предпочитает тишину, но этот особый вид жуткого спокойствия тревожно напоминает затишье перед бурей.

Они обмениваются типичными любезностями, прежде чем Пейн сцепляет пальцы и упирается в них подбородком, глядя на одного из самых опытных членов Акацуки, и Итачи замечает, что его Риннеган слегка мигает.

— Ты все еще… связан с Харуно Сакурой, верно? — резко спрашивает Пейн.

Итачи едва ли ожидал услышать это, и он бесстрастно приподнимает бровь.

— Даже очень. — Сердцебиение тишины. — Не станет ли это препятствием для характера этого задания?

Лидер прочищает горло.

— Ах… нет. На самом деле, это даже очень важно для… характера… твоего задания.

Вундеркинд Учиха моргает, рассматривая своего Лидера прищуренными, осторожными глазами. В резком контрасте с его обычным спокойным поведением, Пейн кажется положительно… нервным.

— В самом деле, — комментирует Итачи, прежде чем слегка склонить голову. — В таком случае, я был бы признателен за некоторые разъяснения относительно точных деталей моего задания.

К его удивлению, Пейн качает головой, глядя куда-то вдаль.

— Конан и я были… близки… в течение длительного периода времени. Фактически, несколько лет.

Столкнувшись с непоследовательностью таких эпических масштабов, Итачи смущается, понимая, что он понятия не имеет, какой должна быть соответствующая реакция на это.

— …А, — тактично говорит он. — При всем уважении, как это влияет на…

Пейн взволнованно машет рукой, и Риннеган мигает еще быстрее.

— После долгих размышлений, — продолжает он наконец, — я пришел к решению, что хочу сделать свои отношения с Конан официальными. Узаконенными.

Несмотря на то, что на его лице не отражается никаких внешних эмоций, Итачи сейчас определенно встревожен; меньший член Акацуки дрожал бы в коленях или съежился бы под столом, в зависимости от обстоятельств.

Пейн снова откашливается, прежде чем устремить свой немигающий фиолетовый взгляд на Итачи.

— В ответ на твой более ранний запрос ты и Сакура предоставите катализатор для реализации моих планов.

Итачи требуется примерно одна секунда, чтобы расшифровать смысл этого двусмысленного заявления, но он смотрит на Лидера еще две, задаваясь вопросом, не повлияло ли, наконец, на его рассудок напряжение, которое он так долго испытывал, пока руководил Акацуки.

— …Извини? — спрашивает он, просто потому, что ничего больше не может придумать в ответ.

— Ты меня слышал, — возражает Пейн, скрестив руки на груди.

Если бы не было ниже достоинства Учихи открывать рот в изумлении, Итачи делал бы это очень интенсивно.

— Я отказываюсь, — говорит он чисто из принципа.

Настала очередь Пейна поднимать бровь.

— Ты никогда не отказывался от задания, Учиха Итачи. На самом деле ты знаешь, что отказ от задания строго запрещен. И даже не думай угрожать отставкой — мы оба знаем, что ты никогда не удовлетворишься уходом на пенсию, чтобы жить в маленькой квартирке, вести гражданский образ жизни и провести остаток дней за написанием романов-бестселлеров.

Итачи и Пейн в течение минуты участвуют в Битве Угрожающих Додзюцу, прежде чем Итачи уступает.

— Должны быть какие-то другие возможные — катализирующие факторы.

Пейн действительно фыркает.

— Мы печально известная террористическая организация, состоящая из массовых убийств психопатов, страдающих различными степенями безумия. Других катализирующих факторов нет.

Итачи хмурится, выглядя явно угрожающе.

— Создай их.

Пейн смотрит в ответ.

— Не пойми меня неправильно — это задание единственный вариант. — Он отодвигает стул назад, а затем встает. — Я верю, что ты примешь правильное решение, так как есть только одно правильное решение. Излишне говорить, что все это предприятие строго конфиденциально; никто не может знать, даже остальные наши товарищи. Им не хватает благоразумия.

— Естественно, поскольку им было бы так легко поверить, что кто-то с моей натурой рассмотрит это… ах… — Итачи, кажется, борется с этим словом, — предложение… такое внезапное и ни с того ни с сего. Чтобы предоставить для тебя идеально подходящий момент, чтобы сообщить Конан о твоих долгосрочных намерениях.

Пейн ухмыляется в редкий момент легкомыслия, поднимаясь по шаткой деревянной лестнице.

— На самом деле, я думаю, они с готовностью это примут. Если это ускользнуло от тебя, мы живем в очень странном мире.

В следующее мгновение он ушел, оставив Итачи сидеть в одиночестве в темноте, наедине со своими мыслями, своей совершенно бесполезной витаминной водой и тем, что, несомненно, является Миссией Из Ада.

— Наоборот, я очень хорошо осознаю, — говорит он себе, и шаринган вступает в бой и начинает вращаться, в то время как в его уме начинают разворачиваться зачатки коварного заговора…

Через три дня

— Я до сих пор не могу поверить, что этот ублюдок решил сделать ей предложение, гм, — восхищается Дейдара, по крайней мере, в сотый раз, запихивая в рот ложку с глазурованными хлопьями. — Чудеса никогда не прекращаются. Интересно, что она скажет, а?

— Ну-ну, Дейдара-сэмпай, — упрекает Тоби, переворачивая вафлю, — я уверен, что Итачи-сан совершенно законный. И, конечно же, Сакура-сан согласится!

Кисаме ухмыляется ему, прежде чем забрать коробку глазурованных хлопьев.

— Держу пари, что она не согласится?

Дейдара вздрагивает при воспоминании об исходной ставке.

— Нет, спасибо, гм. Я обнаружил, что ставить против Красноглазика — плохая примета. Кроме того, вся эта история с годовым запасом витаминной воды стоила мне зарплаты за шесть месяцев заданий, гм! Шесть месяцев!

У Хидана более прагматичные мысли; он выпивает остатки молока прямо из пакета и швыряет его обратно на стол, так что капли разлетаются повсюду.

— Но как-то неожиданно, вам не кажется?

Дейдара съеживается, деликатно вытирая молоко.

— Она терпела его причуды полтора года, гм. А я-то думал, что мы единственные, кто сможет так долго с ним справляться.

Хидан пожимает плечами, все еще не полностью убежденный.

— Как бы то ни было. Где он вообще?

— В подвале, разговаривает с Лидером-самой, — рассеянно отвечает Кисаме.

— Вообще-то нет, — плавно прерывает Итачи, входя на кухню, прежде чем приступить к сканированию взглядом всех поверхностей столешницы. — …Где Фруктовые Колечки?

— В одном из шкафов должна быть дополнительная коробка, Итачи-сан, — весело чирикает Тоби. — Но я делаю свои лучшие клубничные вафли! Хочешь вместо них?

Итачи на мгновение задумался над этим важным вопросом, прежде чем его концентрация была резко нарушена внезапным появлением на их обеденном столе фиолетовой свиньи. Тоби визжит и поджигает свою вафлю, Дейдара взвизгивает, и руку, зажавшую его рот, рвет расплавленной глиной, а Кисаме давится глазурованными хлопьями.

— Блять! — Хидан визжит, после того как ему удается подняться с пола. — Я чертовски ненавижу призывных животных! Они отстой!

— Ой, бедный поросенок… — Тоби протягивает руку к поросенку, довольно быстро придя в себя, но, что удивительно, тот скалит зубы и агрессивно фыркает на него, прежде чем подойти и боднуть руку Итачи.

Итачи моргает; конечно же, у него во рту зажат розовый конверт. Несколько осторожно, когда неприятное существо стучит копытом по столу, как будто обдумывая идею нападения, он протягивает руку и вытаскивает упомянутый конверт.

Дейдара, вытирая рот рукой, подходит, сопровождаемый Кисаме. Подрывник хмурится, увидев имя на лицевой стороне конверта.

— Что, черт возьми, такое Яманака Ино, гм?

Имя звучит странно знакомо, и Итачи хмурится, пытаясь вспомнить его.

— …Я думаю, что это может быть одна из подруг Сакуры.

Раздраженная свинья кусает Кисаме за локоть, и человек-акула взвизгивает.

— Поторопитесь, я думаю, эта надоедливая штука хочет, чтобы ты открыл письмо.

Ради предотвращения дальнейших травм личности своего напарника Итачи бесстрастно извлекает письмо из конверта. Он написан на обычной для Сакуры мятно-зеленой бумаге для заметок, но сценарий совсем другой — он написан блестящей синей гелевой ручкой вместе с несколькими завитушками, которые странно напоминают стиль почерка Дейдары.

Однако это не самая ужасная часть. Эта честь приберегается для того момента, когда изящное обручальное кольцо из белого золота и изумруда, которое он купил для Сакуры, выпадает из конверта и с легким звоном приземляется на поверхность кухонного стола. Тоби должен поднять разъяренную пурпурную свинью, чтобы она не пыталась проглотить кольцо, и, чувствуя себя несколько ошеломленным, Итачи засовывает его обратно во внутренний карман своего плаща, в то время как другие члены Акацуки с любопытством смотрят на письмо.

Дорогой Итачи,

Ты не знаешь меня, но я знаю тебя. Подожди — это звучит очень жутко, да, но это правда. На самом деле я никогда не видела тебя раньше, но Сакура рассказала мне достаточно, и я чувствую, что достаточно хорошо разобралась в твоей личности, чтобы правильно судить об этой ситуации.

Так, ты, наверное, знаешь, что Сакура находится на той дипломатической миссии в Суне и не вернется еще пару дней. Я предполагаю, что именно поэтому ты решил вчера пробраться в ее квартиру и оставить это прекрасное маленькое обручальное кольцо в центре ее пустого кофейного столика, учитывая, что из-за стратегического расположения это, вероятно, первое, что Сакура увидит, войдя в свою квартиру. Я знаю это, потому что, когда я зашла прошлой ночью, чтобы убедиться, что ее растения политы, это было первое, что я заметила. Наверное, это был милый жест.

Однако это определенно не лучший способ сделать предложение Сакуре. Я имею в виду, было бы хорошо, если бы это был просто какой-то случайный маленький подарок, но это не так. Это чертово предложение руки и сердца. И это не просто предложение. Это твое предложение моей лучшей подруге во всем мире, и ты не собираешься облажаться. Лучше, чтобы это было действительно чертовски идеально, иначе я навлеку на всю твою оставшуюся жизнь совместный гнев кланов Яманака, Нара и Акимичи, Учиха. Я даже не шучу.