Love Lockdown

Саске ухмыляется.

— Вряд ли. Если они настолько глупы, чтобы поверить, что могут заманить меня на дистанцию захвата с помощью такой схемы… Что ж, сражение — это, очевидно, то, чего они хотят, так что это то, что они получат. Мы идем за их головами.

Джуго решительно кивает, и Суйгецу жадно облизывает лезвие своего меча.

— Сделаем это.

Сейчас половина одиннадцатого вечера, и они всего в часе пути от ворот Конохи. Этот факт не имеет никакого значения для Саске, чье дыхание прерывистое, а его глаза мерцают между ониксовым и малиновым, его взгляд лихорадочно метается по пустынной поляне.

Джуго толкает Суйгецу локтем.

— Он… в порядке? — бормочет рыжеволосый отступник вполголоса. — Он был таким в течение пятнадцати минут.

Суйгецу пожимает плечами, но Саске резко поворачивается к ним, позволяя сюрикену вонзиться в ближайшее дерево.

— Мои ощущения Итачи, — бормочет он, слегка дрожа от подавленных эмоций, — покалывают.

Суйгецу стреляет в него встревоженным взглядом, медленно удаляясь.

— У тебя есть… ощущения Итачи? Это чертовски жутко, чувак.

Джуго нервно смеется.

— Ну. Тогда. Я думаю, я собираюсь пойти к ручью — помыться. Или… что-то типа того.

Он убегает, оставив Суйгецу наедине с их граничащим с безумием лидером команды. Саске все еще слегка дрожит, чакра опасно вспыхивает и искрится на каждом оголенном нерве. Суигетсу немного попискивает, пятится и идет по стопам Джуго.

Теперь он один — или, ну, почти один, Саске пытается сделать несколько глубоких вдохов, собираясь с духом. Однако небольшие клубы дыма вырываются из его ноздрей при каждом выдохе, и катону просто не терпится вырваться из его легких. Его идиотские товарищи по команде ничего не заметили, но он просто чувствует присутствие своего старшего брата.

Саске вдыхает и снова выдыхает, заставляя себя обрести хоть какое-то подобие спокойствия, и проводит ледяными руками по волосам. Однако, когда он поднимает глаза, его взгляд сияет малиновым цветом шарингана.

— Итачи, — шепчет он почти отрывисто. — Бросай психопатическое дерьмо. Мы оба знаем, что я знаю, что ты где-то рядом, и что я более чем готов сразиться с тобой. Если ты считаешь себя достаточно мужественным, выходи и сразись со мной.

Еще до того, как его заявление закончилось, Учиха Саске оказывается прижатым к стволу ближайшего дерева, а ледяные пальцы его брата безжалостно сомкнулись вокруг его горла. Он едва успевает моргнуть, и Итачи наклоняется вперед, его Мангекью крутится, а на лице появляется холодная улыбка хищника.

— Запомни это, Саске — ты сам попросил об этом. И, — его хватка крепчает, — ты можешь дожить до того, что пожалеешь об этом.

Саске тут же сужает глаза, стараясь изо всех сил, и одним молниеносным взмахом руки вздымается вспышка чакры, отбрасывающая Итачи на расстояние вытянутой руки от него. Младший Учиха тихонько смеется, кунай подскакивает к кончикам его пальцев.

— Это все, на что ты способен?

Итачи поднимает бровь.

— Ни в коей мере. Но тем не менее очень любезно с твоей стороны спросить.

Битва продолжается, и она не имеет себе равных по жестокости и чистой уникальности — это первый случай в истории человечества, когда двое Учих столкнулись лицом к лицу с намерением убить.

Прошло два часа, и Саске не может сдержать одышку; он шатается вперед, немного неуверенно, и умудряется нанести длинную неглубокую рану над сердцем Итачи. Несмотря на усталость, он усмехается.

— Теряешь хватку, нии-сан? — он насмехается. — Заржавел с возрастом? — Он снова бросается вперед, его кунай чуть не задевает горло старшего брата. — Или, может быть, твое время закончилось. Может быть, пришло время для моего господства.

Совершенно равнодушный, Итачи вытирает немного крови с груди кончиком пальца, не торопясь и наблюдая за ней, явно очарованный цветом.

— Знаешь, что наш отец всегда говорил мне во время наших совместных тренировок? — небрежно комментирует он, уклоняясь от сюрикена.

Саске моргает, на мгновение растерянный, прежде чем резкая, едва сдерживаемая ярость снова захлестывает его, превращая его голос в рычание.

— Не смей упоминать о нем при мне!

На этот раз Итачи легко ловит кунай, направленный ему в сердце, прежде чем отправить его обратно в сторону Саске.

— Отец всегда говорил мне, — мягко повторяет он, шаринган гипнотически вращается, — всегда сохранять осторожность, потому что гордость всегда предшествует падению.

Саске снова моргает, поспешно отводя взгляд от додзютсу своего брата.

— Что…

Затем он видит ужасно знакомый предательский клуб дыма, и снова Итачи — настоящий Итачи — ледяной, безжалостной хваткой сжимает его горло, отбрасывая его назад к дереву с такой силой, что его позвоночник содрогается и у него перехватывает дыхание. Теперь Итачи стоит с ним нос к носу, или почти; разница в пять лет между ними по-прежнему давала старшему брату преимущество в несколько дюймов.

К тому времени, как Саске пытается закрыть глаза, уже слишком поздно; Итачи бормочет тихое дзютсу себе под нос, и ему кажется, будто ужасные, леденящие пальцы прилепили веки Саске к его бровям. Итачи ухмыляется в своей самой раздражающей манере.

— Я слишком долго потешался над тобой, глупый младший брат, — бормочет он. — Цукуеми.

Смерть, вокруг него — кровь и смерть и самые невообразимые формы агонии, непостижимые для того, кто никогда раньше этого не испытывал. Плоская сторона лезвия катаны заставляет Саске встать на колени посреди того, что когда-то было кварталом Учиха, в свете алой луны, и Итачи следует за ним, изучая избитое, истерзанное тело своего младшего брата с выражением научного интереса.

— Ты еще не кричал, — замечает Итачи. — Любопытно.

Даже в этой ужасающей параллельной вселенной Саске умудряется оскалиться на своего брата.

— Возможно, я стал сильнее — тебе бы это не понравилось?

Итачи наклоняется вперед, снова сжимая шею Саске, поглаживая его уязвимую яремную вену выкрашенным в фиолетовый цвет ногтем.

— Сомневаюсь, — мягко говорит Итачи, притягивая его ближе. — Возможно, я просто недостаточно стараюсь.

Вот так Саске попадает в еще более глубокий круг ада; он погружается в настоящие воспоминания Итачи, видя зверства, совершенные его старшим братом — смерть, убийства, случайное нанесение синего лака для ногтей вместо фиолетового, снова смерть, пытки, Хошигаки Кисаме задыхается после того, как съел курицу, которую Итачи приготовил на ужин, смерть Шисуи, резня Учих, мимолетное видение светловолосого ниндзя-отступника, воющего после того, как Итачи сломал ему руку, повсюду кровь, вспышка розового, зеленого, красного и знакомой улыбки, еще пытки…

Подождите-ка.

Сакура.

Итачи чувствует, как напрягается его младший брат; он тихо смеется.

— Видишь что-нибудь, что тебя удивляет?

Саске смотрит на него и шипит, почти как раненый кот.

— Сакура.

Итачи просто наблюдает за ним.

— …Да?

Свидетельством силы Саске является то, что он даже способен бороться с Цукуеми, что он и делает сейчас.

— Покажи мне это, — рычит он. — Ты… она… что она делает в твоих воспоминаниях? Ей там нечего делать! Зачем ты преследовал моих бывших товарищей по команде?

Итачи элегантно поднимает бровь.

— Я не верю, что ты мог бы справиться с ответом на этот конкретный вопрос.

Саске на самом деле выкашливает небольшой огненный шар в своем расстройстве.

— Перестань ебать мне мозги и покажи мне, черт возьми!

Итачи слегка ухмыляется.

— Я хотел бы отругать тебя за неподходящий выбор слова, и очень сильно — но это твои похороны, брат.

На самом деле, Саске не знал, чего ожидать, но совершенно очевидно, что не этого.

Сакура и Итачи сидят друг напротив друга в тускло освещенной комнате, девушка нежно прижимает кончики пальцев к его векам. Итачи, протягивает ей тарелку с ее любимой едой. Они среди ночи стоят на коленях рядом с каким-то мятным полем, вежливо разговаривая о лаке для ногтей. Итачи сует ей в руки дизайнерские солнцезащитные очки, сжимая их тонкими пальцами. Сакура целует его в щеку по доверенности. Переписка друг с другом. Итачи, написавший мрачную поэтическую эпопею, и Сакура, которая не спала всю ночь, чтобы прочитать ее. Сакура и Итачи сидят напротив друг друга в модном ресторане и в уютной тишине едят мороженое. Итачи, держащий в руке сморщенную черную розу, целует ее, а она целует его в ответ, от всего сердца, ее пальцы запутались в его волосах…

Короче говоря, Саске наблюдает, как Сакура, девушка, которая любила его, влюбляется в его старшего брата, фактически разрушившего его жизнь, и его губы и легкие дрожат от силы, необходимой ему, чтобы хранить молчание.

Итачи отстраняется, бесстрастно наблюдая, как его брат борется за возможность дышать.

— Нет, — наконец выдыхает Саске. — Это не реально. Это не может быть правдой. Я должен был быть — она никогда не должна была сойтись — с тобой, из всех людей — она собиралась ждать меня всю жизнь, пока я не закончу свои дела с тобой…

— Уверяю тебя, глупый младший брат, — шепчет Итачи, снова поднимая голову Саске, чтобы встретиться с ним взглядом. — Это было очень правдоподобно, но очевидно, что тебе может понадобиться больше убедительности в этом маленьком факте.

Итачи, прижимающий Сакуру к стене…

Левый глаз Саске слегка дергается; именно в этот момент что-то в его мозгу щелкает, и он больше не может сдерживать крики чистой, неразбавленной агонии.

Пятнадцать минут спустя

Наруто и Сакура расхаживают взад и вперед перед воротами Конохи; Наруто слегка дрожит, не только из-за холода, но он успокаивающе обнимает за плечи лучшую подругу. Он напрягается, когда чувствует, как напрягаются мышцы Сакуры, и она резко смотрит в темный лес.

— Они идут.

Словно вызванный самими словами, перед ними мерцает Учиха Итачи; это то, к чему Наруто не думает, что он когда-либо привыкнет, и он рычит, его шерсть вздымается, прежде чем он видит до боли знакомую черноволосую, одетую в черное фигуру, перекинутую через его плечо, и все дыхание покидает его тело.

— …Саске, — хрипит он.

Без дальнейших церемоний Итачи бросает полностью бессознательного младшего брата в ожидающие руки Наруто. К его чести, мальчик-лис не вздрагивает, хотя его глаза сужаются, когда он замечает отсутствие реакции своего бывшего товарища по команде.

— Ты не… — он смотрит на Итачи.

— Нет, — прерывает Сакура, крепко кладя руку Наруто на плечо, и на мгновение Итачи кажется, что он видит ее глаза, затуманенные слезами, но она несколько раз моргает, и ее зрение снова проясняется. — Он в порядке. Это просто… последствия Цукуеми, если я не ошибаюсь.

Наруто тычет Саске в шею, проверяя пульс.

— Ты не причинил ему вреда? — подозрительно спрашивает он.

Итачи не может сдержать ухмылку.

— Позволь мне заверить тебя, что мой глупый младший брат физически невредим.