Таракашка в моей голове 2

Глава 34

Леха в шоке уставился на друга, а тот сидел со стиснутыми челюстями, и зверским взглядом смотрел в монитор. Наверное, только в этот момент Лешка понял, куда провалился его друг… Из-за Иришки, да и из-за него тоже. Сглотнул. Все равно друг. Как они там говорили? Только вместе, иначе не вывезем?

***

А Серый и не думал никуда пропадать. Да, ему хотелось исчезнуть, раствориться, разбиться, рассыпаться… Что угодно, лишь бы унять эту боль. Но специально ни от кого не прятался. Вещи бросил у одного из конторских товарищей. Эти ребята умели не задавать друг другу лишних вопросов. Вон свободный угол – ставь свои сумки.

Сам ушел… Сначала просто бродил по городу. До одури, до гудящих ног, до звона в ушах. Всегда помогало, в этот раз нет. Купил бухло. Еще… Снова… Он не помнил, ел ли… Пил и курил. Сначала просто в парке, сидел напротив каменного мужика, свидетеля его с Тайкой свиданий, потом ушел, почему-то на набережную. Смотрел на воду и думал, что не умеет плавать. И Тайка не умеет. Не удивительно, что они не выплыли.

Как оказался в собственной квартире – не помнил. Охренеть где в Подмосковье, электричкой полтора часа. Доехал же, бля… Его привел в чувство настойчивый звонок городского телефона. Серый сидел, уставившись на допотопный аппарат, как на какую-то диковинку. Он что, его еще не отключил? Похоже, что нет. Платил коммунальные и платил. Надо же… Кто же сюда звонит?

Поднял трубку, хриплым голосом ответил: «Алло».

– Сергей Юрьевич? – Серый не сразу понял, что это врач из бабушкиного пансионата, поморщился от непривычно громких звуков, отодвинул трубку. – Сергей Юрьевич…

– Да? – постарался говорить четко.

– Как хорошо, что я до вас дозвонился. Это Зиманько! Олеги Иванович. Из пансионата, -- врач замолчал, ожидая ответа.

-- Да, -- прокашлялся Серый, -- Я слушаю!

-- У вас мобильный почему-то не отвечает. У вас все в порядке? Вы не были у бабушки на прошлой неделе, она очень волнуется, переживает…

Черт! Как он мог?! Что, уже прошла неделя? Твою мать!

– Извините, – пробормотал в трубку. – Я заболел. Температура, рвота. Телефон, наверное, разряжен.

– Ох, Сергей Юрьевич, вам, может, какая-то помощь нужна?

– Нет, спасибо. Мне уже лучше.

– Хорошо, Сергей Юрьевич. Я сообщу вашей бабушке, что вы приболели. Постараюсь ее успокоить, – тараторил геронтолог. – Вы, пожалуйста, позвоните, как только сможете приехать. Только не спешите! Нам тут, знаете ли, вирусы не нужны, – закончил врач извиняющимся тоном.

– Да, конечно, – Серый положил трубку на аппарат, сел на пол рядом.

Сколько же он здесь? Что он вообще здесь делает?

Первые годы он квартиру сдавал. Потом, когда этот доход перестал быть значимым, просто закрыл, платил коммунальные через интернет. Огляделся. Последние квартиранты сделали здесь ремонт, переставили мебель. Это уже не была квартира его детства. Это не был его дом. Получается, дома у него уже и нет… Ничего у него нет. И никого. Только бабушка. «Ладно, – подумал, тяжело поднимаясь с пола. – Надо привести себя в порядок. Бабуля не должна всего этого видеть».

***

В больнице чаще всего сидела Настя. Почти постоянно, каждый день. В неврологии посещения были строго по графику и только для родственников, но Андрей сумел договориться через Дарью. Сам в отделении не показывался, боялся Тайкиной реакции, а Настя… Настя, которую Тая всегда даже в глаза называла занудой, сидела около ее постели часами и молча держала за руку или гладила по волосам.

Иногда она что-то рассказывала. Будничное, незначимое. Какая погода за окном, какие сплетни в мире звезд, какие подковерные игры ведут у них на кафедре.

– Понимаешь, у них ни одной научной работы за последний год. А этот мальчишка аспирант, уже три исследования опубликовал, причем одно на английском. Проходные! Фигня всякая, но индекс-то идет, – сама Настя работала на коммерческих проектах и научной карьеры не делала, но многие из ее друзей-ботаников вели практические исследования, писали диссертации. – И они давай его затирать! Прикинь, затирать повышением! Это ж еще додуматься надо! Не даром все кандидаты наук, сволочи… Они сейчас его повысят, на той кафедре, куда он просился, ему должности по разнарядке не будет! И все! Останется с ними, как миленький! Они будут свое имя в его статьи вписывать и платить ему копейки, заманивая докторской когда-нибудь…

– Настя, – вдруг тихо прошептала Тая, – он приходил?

Настя вздрогнула. Это были первые Таины слова в больнице. Нет, она отвечала на вопросы докторов и медсестер. Сколько ей лет, как зовут, какое время года… Но ничего про Серегу. Ничего про свое состояние.

– Сережка в квартиру приходил? – еле слышно повторила свой вопрос Тая.

– Нет, – Настя покачала головой. – Хотя, может, я не знаю, – излишне бодро пожала плечами. – Я же тут, у тебя. А мальчишки могли и не сказать…

– Он должен был, – Тая скрючилась на постели. – Он говорил, что больше двух недель без меня прожить не сможет… – девушка снова замолчала, а Настя почувствовала, как у нее что-то холодеет под желудком. – Настя, – снова позвала ее Тая. – Где он?

– Хочешь, я ребят спрошу? – Настя скривилась, пытаясь сдержать слезы.

Тая медленно покачала головой и снова отвела взгляд. Больше она ничего говорить не хотела, а Настя – не могла.

***

Лечение дало результат. Через двадцать один день Тая вышла из больницы. Бледная, но уже без кругов под глазами. Она старательно избегала разговоров о том, что случилось, но на бытовые темы общаться не отказывалась. Лешка договорился с Татьяной – поехал забирать ее.

Тая на секунду замерла перед синим внедорожником, который был записан на Татьянину тетку. Хмыкнула:

– А у тебя все хорошо, да? – ответа она не ждала, равнодушно села в машину.