Таракашка в моей голове 2

Глава 5

– Хочу, – ее голос тоже вдруг стал глухим и тихим. – Хочу и жду, – процедила сквозь зубы.

– Чего ты хочешь? Хочешь приличной семьи, совместных обедов, прогулок под ручку по выходным? Хочешь, чтобы я на тебе женился? Тай? Да ради бога! Хоть завтра! Дорогая, я буду твой по вторникам и четвергам! Тебе подходит?

– Подходит, – прокричала и пулей вылетела из кухни в комнату.

Серый остался стоять около холодильника. Устало закрыл глаза, склонил голову на грудь, упер руки в бедра. Ждал. В голове крутились два вопроса: «Как сделать так, чтобы она захотела уйти?» и «Как это пережить?»

Минут через пять Тая снова выскочила в коридор. Одетая, с сумкой на плече.

– Жду приглашения в ЗАГС!

Хлопнула входная дверь.

Серега прислонился спиной к стене, уперся в нее затылком. Глаза так и не открыл.

***

Он не видел ее уже двенадцать дней. Двенадцать с половиной. Наверно, мог бы ответить и в часах, если б захотел. Чувствовал каждый из них: день, час, минуту. Каждую секунду, вытягивающую из него жилы, выворачивающую наизнанку, разрывающую тупой болью изнутри.

Он сам себя уговаривал, что это пройдет. Должно пройти, просто обязано. Прошла же Лерка, значит, пройдет и Тайка. Сначала утихнет боль, потом сотрутся мелкие детали, потом останется только образ, послевкусие. Звук ее смеха, жар ее прикосновения, запах ее кожи, сияние ее глаз.

Серый впервые радовался, что у Лехи есть Татьяна. Тот почти не бывал дома, и им удавалось не пересекаться. Сережка брал все заказы, какие мог, домой заходил только помыться, сменить вещи, да и то не каждый день. Это было похоже на бег – не дай бог, кто-то остановит. Не дай бог, кто-то что-то спросит.

В это утро вернулся домой поздно. Почти в одиннадцать. Леха сидел за столом, листал свои старые учебники и конспекты.

Черт! У Серого внутри все оборвалось – значит, будет восстанавливаться. Откуда-то поднялось злорадное: «Я говорил – не бросай!» – а потом… Потом он заставил себя не завидовать и порадоваться за друга. Хоть кто-то будет нормально жить. Выдохнул, скорчил морду лица попроще, зашел в кухню:

– О! Привет! Давно не виделись, – обрадовался Леха.

– Угу, графики не совпадают, – Серый отвернулся к чайнику.

Леха ничего не заметил, только усмехнулся.

– Слышь, а ты во вторник свободен? – почему-то спросил он.

– Пока да, но если что-то подвернется – возьму, – отозвался беспечно.

– Че эт ты? – друг поднял на него заинтересованный взгляд. – Без выходных, без проходных.

Серый промолчал. Леха снова уткнулся в тетради:

– Там Андрей собирает всех на даче.

Всех?! Ну нет! Этого Серый не выдержит.

– Слушай, не уверен, что смогу…

– Вообще, он в честь днюхи, – Леха снова внимательно посмотрел на друга. – Он собирался тебе позвонить сегодня - завтра. И это, – расплылся в застенчивой улыбке, – я Татьяну привезу.

Сука, бля! Только этого ему не хватало! Собраться в одной компании с Таей, да еще и Лешка свою пассию притащит. Вскинул брови, посмотрел в окно:

– О! Ну это многое меняет! – собрал всю волю в кулак, улыбнулся другу. – Такой шанс я не могу упустить!

Леха смущенно рассмеялся, и, как водится у влюбленных, ничего не заметил. А Серега залил кофе во френч-прессе кипятком и отправился в душ. Его аж тошнило от злости и обреченности.

Во вторник утром взяли машину напрокат, подобрали Рыжего и отправились к Татьяниному дому. Наверное, именно такой Сережка ее себе и представлял: красивая, спокойная женщина с очень умными глазами. Смущается из-за двусмысленных шуточек и смотрит на Леху влюбленно. А уж как он на нее смотрит, лучше вообще не говорить. С обожанием, восторгом, преклонением! И это еще не все эпитеты.

Серый очень хорошо его понимал.

Вел машину Леха. Серый водить умел, но прав не было. Рыжий, кажется, родился в автомастерской где-то между компрессором и подъемником, и права на все категории получил вместо свидетельства о рождении, но ему с утра приспичило пивка глотнуть.

Собственно, никто не был против – Леха классно водил. Татьяна села рядом с ним на переднее пассажирское, мужики сзади. Они тихо переговаривались между собой о ежедневной ерунде ровно до того момента, пока Татьяна, не отдавая себе отчета, взяла Леху за руку. Просто вложила свою ладонь в его. Серый замер на полуслове. Рыжий проследил за его взглядом и тоже вскинул брови. Это вам не показные нежности, ребята. Это что-то очень интимное. Оба на заднем сиденье замолчали, каждый задумался о своем, но уже никто не сомневался – у этих двоих все серьезно.

Таю Сергей увидел почти сразу. В смешной юбке в цветочек, ряд пуговок спереди, какие-то сандалии, короткий топ. Без лифчика, твою мать, как всегда. Видимо, замерзла, видны напрягшиеся соски. Закусил губу до боли, лицо исказила мучительная гримаса, и тут он встретился с ней взглядом. Замерла, широко распахнула глаза, приоткрыла рот и… отвернулась: ее окликнули – к женской компании подошел Андрей с Татьяной под руку.

Серый видел, что внимание приковано к новой гостье, сам подхватил одну из привезенных сумок, отнес ее к мангалу. Пока Андрей занят, можно тут постоять с умным видом.

Их с Ириной домик стоял на самом краю деревни, у пожарного пруда. Красивый, дощатый, с резными окладами. Иришка выкрасила дом в светло-голубой, а ажурные оклады окон и крыльца в белый. Смотрелось очень мило.

Под окнами была разбита миниатюрная клумба из многолетников, остальная часть двора была отдана под газон и беседку. Забор, который делил двор и пруд, убрали. Они прошлым летом все вместе немного расчистили берег и то, что смогли, по дну, и сейчас все выглядело просто потрясающе. В планах у Андрея было еще сделать дощатый помост. Ему очень нравилась близость к воде.

Серый с тоской осматривал двор. Он понимал, что если рвать с Тайкой, то ему придется уходить из этой компании, а они ему стали почти родными. Стоп! Что значит, если?! Обернулся на женский смех. Тайка смешно слизывала майонез с рук, девчата хохотали, разливая по бумажным стаканчикам вино. Черт! Серегино сознание тут же услужливо подсунуло ему парочку воспоминаний, когда она точно так же облизывала… Шумно выдохнул, отвернулся. Черт! Только утром с заказа! Мог бы и не реагировать! Но… Ничего не мог с собой поделать, что-то теплое и тугое уже ворочалось в районе поясницы.