Ирландская принцесса
- Автор: М. Джеймс
- Жанр: Современные любовные романы
Читать книгу "Ирландская принцесса"
— У тебя нет ко мне никаких дел, — резко говорю я ей. — Тебе следует вернуться к своему мужу.
— И что, ты увидел нас здесь. И ты узнал меня?
— Ну, я не думаю, что у Лиама вошло в привычку ужинать со случайными блондинками, — огрызаюсь я. — Я предположил, что ты его жена, да.
— И именно поэтому у меня к тебе дело, — мягко говорит она. — Я попросила Сиршу помочь мне, но она отказалась. Она только сказала, что если я смогу убедить Лиама уйти, то ему не причинят вреда. Но…
— Он не уйдет. — Это не вопрос, хотя я надеюсь, что он передумает ради себя и своей семьи на встрече, которую я пытаюсь организовать. — Анастасия…
— Пожалуйста, Коннор. — Она смотрит на меня своими огромными, красивыми голубыми глазами, и, несмотря на всю ее легкость и смех, я вижу в них что-то затравленное. Не только то, что происходит сейчас, но и то, что происходило с ней в прошлом. Она выглядит так, словно видела вещи, пережила то, от чего человек никогда не сможет полностью избавиться, и это вызывает у меня малейшее любопытство к ней.
Это также дает мне еще один проблеск понимания того, почему Лиам, возможно, был готов так многим рисковать ради нее. Если она так много пережила и все еще может говорить за себя, защищать своего мужа, жить… тогда она, должно быть, сильнее, чем кажется.
— Пожалуйста, — повторяет она. — Я знаю, что на самом деле ты не хочешь брать верх. Если бы ты хотел, ты бы вернулся давным-давно, а не сразу после того, как Грэм и Сирша отправились на твои поиски. — В ее голосе слышится легчайшая нотка язвительности, когда она произносит имя Сирши, и я нахожу это забавным, и трудно винить ее. Я могу только представить, какое взаимодействие у них было. — Ты и Сирша женаты. Поздравляю. Просто забирай ее и возвращайся в Лондон. Возвращайся к своей жизни, к той, которой ты явно хотел больше, чем быть здесь.
— Ты ничего обо мне не знаешь. — Я прищуриваюсь, делая шаг к ней, и она слегка вздрагивает, но стоит на своем. — Ты ничего не знаешь о том, кто я, или какой жизнью я жил раньше, или в Лондоне, или что я делал здесь с тех пор. Ты ничего не знаешь о Сирше и обо мне. Мы никогда не встречались до сегодняшнего вечера. Так что возвращайся к своему мужу…
— Ты тоже ничего не знаешь о Лиаме с тех пор, как тебя не стало! — Отвечает она низким тоном, ее голос слегка дрожит, но тверд. — Он хороший человек, Коннор. Он не заслуживает тех наказаний, которые ему пришлось пережить, страха, беспокойства, и все потому, что он спас меня и влюбился в меня. Эй, Коннор, и из-за того, что он отказался от этого, некоторые из тех людей, которыми он так старался руководить, хотят, чтобы он умер? По твоему это правильно? С тех пор как умер твой отец, он все отдал этому столу. Он был готов отдать все, за исключением одной вещи. И что? Это все, что нужно, чтобы закидать человека камнями? — Она с отвращением качает головой. — Он хороший лидер, Коннор. Хороший человек. Он этого не заслуживает.
— Стол не примет наполовину русского наследника. — Я качаю головой. — Все это выше твоего понимания, Анастасия, ты этого не понимаешь. От тебя этого и ожидать нельзя. Но ты не можешь стоять здесь и читать мне лекции…
— Просто уйди! — Выпаливает она. — Ты даже этого не хотел! Просто уйди и забери ее с собой! Лиам хочет повести их за собой, он хочет…
— Если он так сильно этого хочет, ему следовало дважды подумать, прежде чем все испортить. — Мой голос похож на низкое рычание, когда я смотрю на нее сверху вниз, мой взгляд темный и злой. — И, если ты так сильно любишь его, Анастасия Иванова, ты заставишь его бросить все это и уйти, прежде чем ты станешь вдовой.
Она открывает рот, чтобы сказать что-то еще, но я не жду, пока это услышу. Вместо этого я удаляюсь, протискиваясь мимо нее, чтобы вернуться к своему столику и своему виски.
***
К тому времени, как я возвращаюсь в квартиру, я по-настоящему пьян. Я, спотыкаясь, захожу внутрь, отмечая при этом, что свет выключен, а Сирши явно нет дома. Куда она могла подеваться? Туманно думаю я, пробираясь в гостиную и, не выключая свет, опускаюсь на диван, глядя через французские двери на горизонт Бостона за ними.
Я теряю счет времени, сижу здесь и думаю обо всем этом. Моя жизнь до отъезда в Лондон, которая кажется такой далекой и странной, как будто принадлежала совсем другому человеку. Мое пребывание в Лондоне, которое кажется мне, особенно сейчас, лучшими годами моей жизни, годами, которые были полностью моими, не отягощенными ничьими желаниями или ожиданиями, кроме моих собственных. Годами, когда я руководил мужчинами, потому что это, кажется, для меня естественно, либо по рождению, либо по темпераменту, не из-за моей фамилии, а потому, что они встретили меня, узнали меня и сочли достойной руководить ими.
Это то, чего я хочу для Королей. Организации, в которой мужчины доказывают свое достоинство быть ее частью действием, мужеством и верностью, а не просто потому, что их фамилия требует, чтобы они были там. Я хочу сделать это по-своему. Не так, как хотел мой отец, не так, как хотел бы прежний Коннор. Я хочу жить здесь по своим правилам, насколько это в моих силах.
Сирша тоже этого хочет.
В глубине души, в своей пьяной честности с самим собой, я знаю, что мы с ней не такие уж разные. Оба родились в элитных криминальных семьях, оба первенцы, оба с грузом больших ожиданий на плечах, оба со своими собственными желаниями, которым мы пытаемся найти место в мире, который требует от нас очень специфических вещей. И все же…
Как я могу доверять ей? Как я могу узнать ее достаточно хорошо, чтобы сделать это, не впуская ее в ту часть себя, которую я никогда никому не показывал? Не будучи настолько уязвимым, чтобы рисковать всем?
Любовь — это слабость. Я видел это снова и снова, у таких мужчин, как я, лучше меня, хуже. Я снова и снова видел, на что способны мужчины, когда на кону любовь, когда они борются не только за свою жизнь и свой долг. Другие говорят, что это смело, страстно, романтично, но мне это кажется ненужным. Даже глупым. Конфликтом интересов, которого никто в моем положении не должен хотеть.
Я никогда не узнаю, думал ли наш отец, что любит нашу мать, он редко говорил о ней после ее смерти, а я был слишком мал, чтобы многое помнить. Но я знаю, что он заботился о ней достаточно, чтобы обвинить Лиама в ее смерти. Если бы ему было все равно, если бы она была всего лишь инструментом, чтобы подарить ему сыновей, долгом, который она выполнила дважды, он, возможно, не был бы так жесток к Лиаму. Лиам, возможно, вырос бы по-другому. Возможно, он не жаждал любви настолько сильно, чтобы обеими руками отказаться от всего, даже от собственной жизни, когда ему это предложили.
Бесполезно оглядываться назад. Только вперед. Я не могу изменить прошлое.
Дверь со щелчком открывается, и я выпрямляюсь, когда вижу стройную фигуру Сирши, входящую внутрь. Она тихо закрывает дверь, как будто не уверена, дома я или нет, и я жду на диване, пока она не оказывается в гостиной, не замечая меня.
— Сирша.
Она тихо вскрикивает при звуке своего имени, слегка подпрыгивает, прижимая руку к груди, когда видит, что это я.
— Коннор, — выдыхает она. — Ты напугал меня.
— Где ты была? — Я встаю, слыша невнятность в своем голосе, когда подхожу к ней в тусклом свете, падающем с улицы, и вижу, как ее рот кривится от этого звука.
— Где ты был? — Парирует она, ее голос чопорный, а подбородок вздернут, как будто у нее такое же право задавать мне вопросы, как и у меня ей, и я чувствую прилив гнева от ее наглости.
Она двигается, как будто хочет оттолкнуть меня, но я блокирую ее, мое тело внезапно оказывается очень близко к ней, когда я касаюсь ее лица.
— Высокомерная принцесса, — бормочу я, поворачивая ее, взяв рукой за подбородок, так что мы оба стоим параллельно французским дверям, свет города освещает линии и тени ее лица. — Теперь ты счастлива? — Я глажу ее по щеке сбоку, слыша, как тяжело звучат мои слова, насколько явно я пьян, и мне наплевать. — Теперь у тебя есть все, принцесса. Деньги, наследство, власть. Или ты не будешь счастлива, пока я не убью всех, кто когда-либо вставал у тебя на пути?
Сирша вздрагивает, ее глаза сужаются, когда она вырывается из моей хватки.
— Я не хочу, чтобы ты кого-нибудь убивал, — холодно говорит она. — Я хотела, чтобы ты вернулся сюда, чтобы забрать то, что принадлежит тебе по праву.
— И тебя…так. — Мои слова застревают, сливаются воедино, и я вижу, как ее рот подергивается, когда она осознает, насколько я пьян.
— Да, — говорит она наконец. — Меня и твое место во главе этого проклятого стола. Но я хочу кровопролития не больше, чем ты. И я напомню тебе о том, что я говорила раньше, что у меня есть другие причины хотеть денег, которые получу, выходя за тебя.
— О, да. — Я смеюсь тяжелым смехом. — Какая милость. Так говорит каждая жена, когда ей просто хочется потратить деньги мужа на мартини по завышенной цене на обед, в то время как она сплетничает и притворяется, что у нее все хорошо.
Лицо Сирши напрягается.
— Я не совсем понимаю, почему ты так жесток со мной, — холодно говорит она. — Или почему ты в последнее время ведешь себя так, как будто ненавидишь меня сейчас, но, несомненно, есть нечто среднее между тем, какими мы были в Дублине и Лондоне, и тем, что мы стали откровенными врагами.
Она поворачивается, как будто собирается уходить, все ее тело напряжено, но я не собираюсь позволять ей уйти.
— Ты не уходишь от меня… — выдавливаю я, протягивая руку, чтобы схватить ее, в тот момент, когда она отстраняется, мы оба теряем равновесие. Мы спотыкаемся, хватаемся друг за друга и падаем на диван, Сирша подо мной, когда я приземляюсь наполовину на нее, тяжело дыша, когда смотрю вниз на ее красивое, раскрасневшееся лицо.
Что-то в ее страдальческом взгляде открывает дыру в моей груди, боль, подобную той, что я почувствовал раньше. Ее губы приоткрываются, и я чувствую, как она вздрагивает, даже когда пытается вывернуться, но я не хочу ее отпускать.
Я не хочу ее терять, и в этом суть всего, я понимаю. Я никогда не хочу иметь что-то, что больно терять снова.
Ее расплывчатое лицо расплывается и возвращается в фокус, мое тело гудит от алкоголя, эмоций и желания, и я протягиваю руку, чтобы провести костяшками пальцев по ее щеке.
— Ты помнишь? — Бормочу я, глядя в ее широко раскрытые зеленые глаза. — Ты помнишь ту ночь, когда мы впервые встретились?
18
СИРША
Я больше не хочу этого чувствовать. Коннор навалился на меня, заставляя мое сердце бешено колотиться в груди, все мысли о моей предыдущей встрече с Найлом улетучились от его горячей тяжести, его дымного запаха, ощущения его грубых рук и вида его каштановых волос, падающих на лицо, его глаз, остекленевших от алкоголя и похоти.
Я хочу его. Я хочу его так чертовски сильно, даже несмотря на то, что он выводит меня из себя до такой степени, что хочется кричать. Он непостоянен и расстраивает, но он также силен, добр и умен. Он хороший лидер, хороший человек, тот, за кем другие предпочитают следовать, и когда он не ведет себя как воинственный засранец, я понимаю почему.