Ирландская принцесса

— Уильям, — стонет он. — Я хочу быть Уильямом сегодня вечером. Я хочу трахнуть тебя…

— Тогда сделай это. — Я призываю его, страстно целуя. — Трахни меня.

Он начинает толкаться, жестко и мощно, проникая в глубины меня, когда я прижимаюсь к нему, и я наклоняюсь, посасывая его шею сбоку, когда он стонет. Меня охватывает внезапное страстное желание отметить и его тоже, напомнить ему о сегодняшнем вечере, чтобы он не мог этого отрицать. Он чувствуется слишком хорошо, почти слишком большим, но таким блаженным, погружаясь в меня снова и снова, прижимаясь так, что с каждым толчком прижимается к моему клитору. Я снова на грани, когда он внезапно хватает меня, переворачивая нас обоих так, что я оказываюсь на нем сверху, задыхаясь от удивления, когда он усаживает меня на свой член.

— Прокатись на мне, Сирша, — стонет он, и при других обстоятельствах я, возможно, побоялась бы этого, потому что я, черт возьми, не знаю, что делаю. Но Коннор пьян и притворяется, что это даже не он, и прямо сейчас… мне просто все равно.

Я хочу получать удовольствие и дарить его ему взамен. Я царапаю ногтями его грудь, когда начинаю двигать бедрами, имитируя то, чего, как мне кажется, он от меня хочет, скользя вверх и вниз по твердой длине его члена, и, судя по его стонам, я думаю, что мне это удается. Его руки крепко сжимают мои бедра, на лице застыла маска удовольствия, и я ахаю, когда его пальцы снова проникают между моих бедер, дразня мой клитор, пока я нахожу свой ритм.

— Сирша, — он стонет мое имя, приподнимаясь, и я чувствую, как волны удовольствия снова накатывают на меня, мои бедра напрягаются, каждое движение его члена усиливает это, и я откидываю голову назад, вскрикивая, когда он обрушивается на меня, заставляя меня чувствовать, что я разваливаюсь по швам.

Коннор приподнимается, его руки обвиваются вокруг меня, когда он притягивает меня ближе, мои ноги обхватывают его, когда я сажусь на него верхом у него на коленях, теперь мы двое раскачиваемся вместе.

— Я собираюсь кончить в тебя, принцесса, — стонет он, его рука в моих волосах, когда он снова целует меня, и я киваю, затаив дыхание, прижимаясь к нему, выгибая спину, желая его всего, всего этого, навсегда.

Я могу притвориться, только на эту ночь.

Он прижимает меня к себе, опускается на колени, удерживая меня, укладывает меня на спину, мои ноги обхватывают его талию, так что он входит в меня, дико глядя на мое лицо, когда его мышцы напрягаются.

— Я собираюсь кончить, Сирша, трахая тебя…

Я чувствую его жар, когда он входит в меня, его сперма заливает меня, удовольствие накрывает меня, когда я смотрю, как он дергается и стонет в экстазе, и я лишь немного сожалею, потому что это означает, что все кончено. Я хочу начать все сначала, чтобы у меня было больше такого мужчины, и когда он проникает в меня, я снова чувствую боль в сердце, наблюдая, как мой великолепный муж теряет себя рядом со мной.

Коннор наклоняется вперед, проводит пальцами по моей щеке и вздрагивает, последние капли его спермы вытекают из члена.

— Боже, это было чертовски невероятно, — бормочет он, тянется ко мне и притягивает в свои объятия, когда его член выскальзывает из меня, мы оба наполовину обнимаемся, наполовину откидываемся на спинку дивана, пытаясь отдышаться.

Каким-то образом нам удается забраться на диван, все еще обнаженным, обхватив друг друга руками, когда я полулежу на нем. Я позволяю себе наслаждаться моментом, его теплом рядом со мной, хотя и знаю, что это не может длиться долго.

— Я бы хотела, чтобы так было всегда, — шепчу я и мгновение спустя слышу тихий храп.

Я поднимаю глаза и вижу, что мой муж спит, его длинные ресницы трепещут на щеках при дыхании. Часть меня хочет разбудить его и уложить в постель, но я этого не делаю. Вместо этого я отрываюсь от теплой широкой груди и тянусь за одеялом на спинке дивана, укрывая его, пока встаю и собираю нашу одежду.

Я бросаю на него последний взгляд, когда иду по коридору в нашу спальню, а затем проскальзываю внутрь, закрывая дверь.

19

КОННОР

Когда я просыпаюсь, то оказываюсь голым на диване с раскалывающейся головной болью и ничего не помню после того, как покинул ресторан. Я стону, приподнимаясь, когда одеяло натягивается на мои бедра только для того, чтобы услышать, как через несколько мгновений открывается дверь спальни и звук шагов Сирши по коридору.

Она полностью одета в джинсы и шелковый топ без рукавов, ее рыжие волосы убраны с лица, в ушах свисают сапфировые серьги, а на ногах остроносые черные туфли без каблуков. Я позволяю своему пристальному взгляду скользнуть по ней с головы до кончиков пальцев ног и обратно, чувствуя, как просачивается старое раздражение. Я смутно помню, что ее не было дома, когда я вернулся или, может быть, мне это приснилось. Я не могу быть уверен, но она выглядит ярче и бодрее, чем я, и я обижен на нее за это.

— Что произошло прошлой ночью? — Грубо спрашиваю я, указывая на свою наготу и диван, на котором я спал. Взгляд Сирши скользит по моей груди, и я вижу, как она слегка краснеет, ее щеки розовеют.

— Ты пришел домой очень пьяный, — говорит она наконец. — У нас была небольшая ссора, а потом ты… ты немного изменился. Ты захотел меня. Мы… ну, у нас был секс. Страстный, горячий, непохожий на нас секс, — говорит она, почти как вызывающая запоздалая мысль. — Не такой, каким ты был в последнее время.

— Что ты под этим подразумеваешь? — Резко спрашиваю я. — Что я такого отличного сделал? — Я насмешливо передразниваю ее тон и вижу, как она слегка вздрагивает.

— Ну, ты…приставал ко мне… везде, — говорит она, краснея еще больше. — Ты хотел, чтобы я называла тебя Уильямом. Ты ничего не скрывал, и я… — Она замолкает. — Мы ничего не сдерживали, — тихо говорит Сирша, и в ее голосе слышится что-то странно грустное.

Я фыркаю.

— Ты хочешь сказать, что моя ирландская принцесса позволила мне полизать ее задницу? И что я просил тебя называть меня Уильямом? Ты выдумываешь это дерьмо. — Я качаю головой, встаю и позволяю одеялу упасть на пол, не упуская из виду, как взгляд Сирши мгновенно переключается на мой член, прежде чем она приходит в себя и снова смотрит на меня.

— Надеюсь, я хотя бы кончил в твою киску, чтобы это был не напрасный трах? — Рычу я ей, направляясь в спальню, чтобы принять душ, прежде чем мне нужно будет быть на складе. Я вижу, как вспыхивают глаза Сирши, когда я прохожу мимо, и могу сказать, что она снова сердится, но я не останавливаюсь.

— Ну, тогда я, должно быть, действительно трахнулась с Уильямом Дэвисом прошлой ночью! — Сирша кричит мне вслед, и мгновение спустя я слышу, как хлопает входная дверь, и в квартире становится тихо.

Неужели я действительно делал все это прошлой ночью? Это не выходит за рамки моего воображения, хотя я действительно надеюсь, что у меня хватило присутствия духа хотя бы закончить там, где это могло принести какую-то пользу.

Остаток утра не становится менее раздражающим. Мне ненавистна мысль о том, что я, возможно, потерял целую ночь, что я говорил и делал вещи, не помня о них, с Сиршей, не меньше. Она, безусловно, последний человек, которого я хотел бы иметь над своей головой, и, если я сделал хотя бы половину того, на что она намекала… Я мог бы действительно показать ей, как сильно я ее хочу. Хуже того, я мог бы дать ей некоторое представление о чувствах, с которыми пытаюсь бороться.

Я не в настроении заниматься такими утомительными вещами, как отгрузки и оформление документов, но я никогда не перекладывал черную работу на своих людей в Лондоне только потому, что мне это не нравилось, и я не собираюсь начинать сейчас. К тому времени, как я добираюсь до склада, Джейкоб и другие мужчины уже усердно передвигают ящики, и я иду к нему, намереваясь оставить утренний стресс позади.

Мрачное лицо Джейкоба подсказывает мне, что происходит что-то еще.

— У нас проблема? — Спрашиваю я, подходя, и он кивает.

— Мы не уверены. — Он указывает на ящики, которые передвигают мужчины, выражение его лица мрачнеет с каждой секундой. — Одного не хватает. Не просто, как будто отправитель забыл упаковать несколько вещей, а просто отсутствует, весь комплект целиком. Если только это неверный подсчет, и цифры, который ты мне дал, были просто неправильными? — На его лице появляется слабая надежда, как будто весь стресс, в котором я находился, мог привести к такой ошибке, но я бы вряд ли испортил что-то подобное. Я никогда этого не делал. Но и наши поставки никогда не были неполными. По крайней мере, пока я управлял лондонской бандой.

— Я просмотрю книги, — обещаю я ему, направляясь внутрь, туда, где в одной из комнат склада был устроен мой небольшой импровизированный офис: просто стол, заваленный бухгалтерскими книгами и бумагами, и стул, и все это в укромном уголке, где я могу смотреть на комнату лицом наружу, и меня никто не потревожит.

Это, по крайней мере, хорошо для того, чтобы отвлечь меня от Сирши. Я снова и снова просматриваю журналы поставок, Джейкоб приходит сообщить мне обновленные данные, и каждый раз получается одно и то же, не хватает одного ящика с оружием. Я чувствую, как внутри у меня все сжимается от злого ужаса, и когда сомнений больше нет, я поднимаюсь из-за стола и направляюсь обратно на поиски Джейкоба.

— Собери людей вместе. Ты и Квинт. — Говорю я ему, и его челюсть сжимается, но он кивает.

— Конечно, босс, — говорит он, и я чувствую его напряжение. Мы с Джейкобом друзья, он редко называет меня иначе, чем по имени, но он превратился в человека, которому, возможно, очень скоро придется выполнять за меня грязную работу.

— За все годы, что я руковожу этой бандой, — громко говорю я, когда все мужчины собираются передо мной, некоторые выглядят нервными, а другие раздражительными, — мы никогда не сталкивались с этой проблемой. У нас никогда не было нехватки. Теперь я хочу, чтобы вы сказали мне, почему сегодня, при нашей первой отправке после того, как мы разместились здесь, в Бостоне, мне не хватает ящика. — Я стою перед ними, засунув руки в карманы, с мрачным и злым лицом. — Я привел всех вас сюда, потому что доверял вам. Я доверял вам прикрывать меня во время опасного перехода и обустройства на новом месте. Теперь у меня есть доказательства того, что груз был загружен для доставки сюда со всеми учтенными ящиками. Итак, либо здесь есть человек, которому я не могу доверять, либо кто-то позволил вору извне проскользнуть мимо них. Ни один из вариантов для меня не приемлем.

Я позволил себе несколько минут тишины, видя неуверенное выражение их лиц.

— Я никогда, за все время, что я здесь главный, не видел, чтобы по моему приказу кто-либо из вас подвергался насилию. Но если кто-нибудь не поделится информацией, Джейкобу и Квинту придется использовать более действенные средства, чтобы определить говорите ли вы правду.

При этих словах раздается небольшой шум, и Джейк, один из молодых людей, выходит вперед.

— И что, ты собираешься подвергнуть нас пыткам, чтобы искоренить предателя? — Его лицо слегка побледнело. — Мы пришли сюда с тобой, чтобы помочь тебе занять место твоего брата, но мы просто сидели здесь и ждали! Никто из нас ни черта не делает, кроме как сидит сложа руки и ждет, когда ты сделаешь ход. Я не крал это дерьмо…